Повисла тишина.
Алекс шагнула ближе, положила руку на плечо Рей.
— Послушай меня, — сказала она тихо, — Нора для меня — не просто человек. Не просто кто-то, кому я хочу помочь. Это первый человек за много лет, рядом с которым я перестала чувствовать пустоту. Я не собираюсь терять её из-за сплетен.
Рей прикусила губу.
— Ты... правда её любишь?
Алекс не отвела взгляда.
— Да. И, может быть, именно поэтому мне так тяжело было вчера слушать, как ты повторяешь чужие слова.
Рей вдохнула и выдохнула, чуть дрожащим голосом произнесла:
— Я просто боялась, что она тебе навредит.
Алекс покачала головой.
— Нет, Рей. Это я навредила бы себе, если бы позволила тебе думать, что любовь — это слабость.
На глаза Рей навернулись слёзы, но она быстро их смахнула, стараясь сохранить привычную браваду.
— Ладно, — пробормотала она. — Я поняла. Слухи больше не трону.
— Этого мало, — сказала Алекс, чуть смягчившись. — Если услышишь, что кто-то снова обсуждает Нору — останови. Так же, как я остановила тебя.
Рей кивнула.
— Сделаю. Обещаю.
Алекс слабо улыбнулась — впервые за всё утро.
— Вот и хорошо. А теперь приведи детей, теперь они будут жить здесь.
Рей кивнула, и когда вышла, Алекс осталась у окна. Снаружи уже поднималось солнце, золотя покосившиеся мачты связи. И впервые за долгое время она позволила себе короткую, тихую надежду: может быть, теперь всё действительно начнёт меняться.
Глава 50: Завтрак с привкусом тишины
На кухне пахло тёплым хлебом и какао — тем редким уютом, который появляется, когда всё вокруг наконец перестаёт рушиться, но ещё не начинает по-настоящему восстанавливаться. Нора стояла у плиты, в старой домашней рубашке, волосы собраны кое-как, под глазами синяки от недосыпа.
Когда дверь блока открылась и вошла Рей, дети обрадовались первыми. Один из малышей бросился ей навстречу, а Нора вздрогнула от неожиданности — не сразу поверила, что видит её здесь. Рей, неловко держа ребёнка на руках, бросила взгляд на Нору.
— Доброе утро, — выдавила она, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.
Нора тихо ответила:
— Доброе.
Повисла пауза, наполненная звоном ложек и детским смехом. Казалось, что между ними по-прежнему стоит та ночь — со всеми словами, недосказанностями, взглядами.
Рей опустила ребёнка, села за стол и попыталась изобразить непринуждённость:
— Я пришла помочь, как всегда. Алекс сказала, что сегодня у неё дежурство, а я свободна.
— Конечно, — кивнула Нора, опуская взгляд. — Спасибо.
Пока они ели, Рей то и дело бросала на Нору короткие взгляды — не враждебные, но настороженные. Она явно искала способ что-то сказать, но не знала, с чего начать.
Когда дети убежали играть в соседнюю комнату, тишина стала почти осязаемой. Рей покрутила чашку в руках и наконец решилась:
— Слушай, я... я вела себя вчера как идиотка.
Нора подняла глаза, не ожидая услышать извинения.
— Не ты одна, — ответила она тихо.
— Нет, — покачала головой Рей. — Я реально перегнула. Мне... стыдно. Просто я не поняла, что происходит, и подумала, что ты... ну, ты поняла. — Она махнула рукой, не закончив фразу.
Нора улыбнулась печально:
— Да, поняла.
Рей вздохнула.
— Алекс сказала мне всё. Про Габриэлу, про ту ночь. — Она сделала паузу, будто проверяя, не оттолкнёт ли этим Нору. — Мне жаль. Правда. Я не представляю, как тебе было.
Нора медленно кивнула, не поднимая взгляда.
— Спасибо, — прошептала она. — Просто... не хочу больше про это.
— И не будем, — быстро ответила Рей, будто боялась снова задеть больное место. Потом, не удержавшись, добавила:
— Знаешь, Алекс за тебя горой. Я не видела её такой ни с кем. Даже со мной.
Нора слегка улыбнулась.
— Она... особенная.
Рей хмыкнула, глядя в сторону:
— Ну да. И упрямая, как танк. Если уж решила, что кто-то ей дорог — отступать не будет.
В этот момент дверь снова открылась, и в кухню вошла Алекс — в форме, но без привычной строгости в лице. Она на секунду остановилась, увидев, как Нора и Рей сидят рядом.
— Вот это кадр, — сказала она с лёгкой усмешкой. — Я хоть не ошиблась дверью?
— Мы миримся, — буркнула Рей, но уголки её губ дрогнули.
Алекс подошла, сняла куртку и присела к ним. Взгляд её скользнул по Норе — мягкий, внимательный, с тем теплом, которое не спрячешь ни за шрамами, ни за командирским тоном.
— Радует, — сказала она просто. — Я устала от этого напряжения. У нас и без того слишком много врагов, чтобы ещё и дома воевать.
Рей кивнула, смущённо улыбаясь.
— Больше не буду, обещаю.
— Держу тебя за слово, — сказала Алекс, и в её голосе послышалась та особенная, почти материнская интонация, которая всегда заставляла Рей внутренне выпрямляться.
Нора молча наблюдала за ними — за их коротким, но искренним обменом репликами. Она впервые за долгое время почувствовала, что напряжение внутри наконец-то отпускает. Что всё ещё можно вернуть — уважение, доверие, тепло.
Алекс положила ладонь поверх её руки, не говоря ни слова.
И этого было достаточно.
