Графики медленно, но верно ползли к зеленой зоне.
Физиологические показатели:
NORMALIZING
Температура, пульс входили в норму.
Система докладывала о «прогрессе», но Джек видел лишь пугающую пустоту в глазах девушки, которая когда-то была его бойкой, расчетливой двоюродной сестрой. Микро-коррекция делала свое дело – лечила тело, усмиряя при этом и без того подавленный разум. Она превращала Светку в функциональную, послушную оболочку с одной четкой, вбитой целью. Орудие для спасения Лизы. Ценой самой себя.
Разговоров не было. Не о чем было говорить. Они просто ждали. Джек ждал, когда Светка хотя бы физически придет в норму, когда в ее глазах появится хоть искра осознанности. Светка... Светка ждала команды. Ждала возможности выполнить свою цель. Помочь Лизе. В тишине кабинета, под мерцание экранов терминала и тихое гудение системы, висело невысказанное понимание страшной цены, которую они заплатили за знание. И страх перед тем, что будет дальше.
Джек откинулся в скрипучем кресле, взгляд зацепился за Светкино лицо. Под покрывалом она казалась восковой куклой – дыхание ровное, показатели в зеленой зоне, но пустота за полуприкрытыми веками была зияющей. "Помощь... Лиза... Джек..." – шептали ее губы, как заевшая пластинка. Цель. Единственный островок в выжженном море сознания.
И тут его пронзило. Лиза.
Он сглотнул ком, внезапно пересохло горло. Светка... Он хоть как-то пытался ее защитить. Впихнул в алгоритмы ее имя, вбил спасительную цель, вырвал у системы право оставить ей хоть крупицу себя. А Лиза?
«Что с тобой стало, девчонка?» - представил ее на том же столе. Холодный свет ламп, бездушные щупальца датчиков. Никто не держал ее руку. Никто не шептал: "Сохрани свою улыбку". Жанна... Богатая покупательница. Выбрала ли она шаблон "идеальной любовницы"? "Покорной служанки"? Или что-то еще более чудовищное, удобное для ее запросов? Система не спрашивает согласия. Она стирает. Методично. Безжалостно. Как стирают старую флешку перед записью нового файла.
Он сжал кулаки до хруста костяшек. Микро-коррекция. Этот термин теперь звучал как пытка. У Светки она выровняла химию, загнала бурю в тело в футляр нормы, но добила и без того подавленный разум. А у Лизы? Сколько таких "коррекций" она уже пережила за время проведенное у своей хозяйки? Каждый раз, когда ее реакция казалась хозяйке "неправильной"? Каждая "настройка" – это микроскопический надрез на ткани личности. Капля за каплей.
«Во что ты превратилась, рыжая?» – мысль жгла – «В послушное тело с пустыми глазами, как эта, что лежит у меня на диване? В механизм, который лишь имитирует жизнь, потому что кто-то нажал кнопку «Стереть»?
Джек посмотрел на терминал, где замерли зеленые графики Светкиной стабильности. Стабильность мертвеца. Страшная догадка сдавила виски: «А что, если Лизина "калибровка" прошла идеально? Без его жалких попыток саботажа? Тогда ее мозг... Ее душа... Превратились в чистый лист, в выжженное поле. На котором система написала только то, что было угодно новой владелице. Новое имя - кличку. Поведенческие паттерны. Готовность услужить. Возможно, даже искусственную нежность. И никаких следов той девчонки, что гоняла на самокате, боялась начинать отношения и плакала над сбитой собакой. Ни следа Лизы.»
С грустью он представил встречу. Глаза Зайки. Ясные, послушные, пустые. Как у биоробота из его демозала. Узнает ли она его? Или лишь вежливо склонит голову, ожидая команды нового хозяина? А если узнает... Что тогда? Осколок старой памяти, мелькнувший в откалиброванном мозгу, как искра на мокрых дровах? Или ничего?
Тишина кабинета вдруг стала гулкой, давящей. Он не спас Светку, но подставил под нож системы, проведя над ней эксперимент. А Лизу... Лизу он не спас вообще. Он продал ее. И система сделала свое дело. Безупречно. Жестоко. Окончательно.
Джек опустил голову на холодный стол, вжав ладони в виски. Вопрос висел в спертом воздухе, тяжелый и безответный: «Во что мы все превратились?»
Глава 37
Тяжелая тишина в кабинете Джека наконец разрядилась. Светка сидела на краю дивана, закутанная в плед, но уже не с отсутствующим, а с сосредоточенным взглядом. Физические показатели на мониторах терминала Джека давно вошли в зеленую зону. Статус биомодуля: STABLE, но стабильность была куплена дорогой ценой – ее глаза, хоть и осознающие, хранили тень той пустоты и глубокой усталости после калибровки и микро-коррекций.
«Нужно убрать это из тебя, Свет» – Джек развернул монитор терминала к ней, показывая схему с крошечными иконками чипов, отмеченных в ее теле – «Пока они внутри, ты в системе. Рано или поздно это будет выявлено, даже если ты будешь без ошейника. Какой-нибудь медицинский осмотр или авиарейс». Он ткнул пальцем в схему. «Пять точек: две под грудью, одна в пояснице, одна в паху, за ушами. Микрогранулы. Найти их... будет непросто. И больно».
Светка взглянула на схему, потом на свои руки. «Делай, – сказала она просто. Голос был ровным, лишенным прежней эмоциональной окраски. – Это логично. Цель: Помочь Лизе. Посторонние элементы контроля – помеха». Фраза звучала странно, механистично. Джек вздохнул.
Джек решил не скрывать тонкостей предстоящего: «После имплантации транспортная оболочка чипов постепенно растворяется и высвобождает крошечные нанотрубки, которые прорастают в ткани для дополнительной стимуляции близлежащих нервных окончаний и для того, чтобы исключить возможное смещение электронного компонента при физической нагрузке. Доставать их будет больно, фактически они пустили корни в тебе». Света промолчала, она уже выразила свою готовность.
Он снова подготовился к медицинским манипуляциям, принес портативный ультразвуковой сканер с высоким разрешением и набор миниатюрных лапароскопических инструментов – щипцов, крючков, коагуляторов. Светка легла на стол, лицо бесстрастное. Джек нанес гель на ее кожу и начал водить датчиком УЗИ по ее телу.
«Первая – левая грудь, глубоко, чуть ниже железы, рядом с сосудистым пучком, – бормотал он, глядя на экран, где пульсировала картинка тканей и крошечная, чуть яркая точка. – Вижу. Держись, сейчас будет... неприятно». Он ввел тонкий троакар, раздвигая ткани. Светка замерла, только мышцы живота резко напряглись. Джек аккуратно ввел миниатюрные щипцы. «Локация подтверждена... Захват...» На экране точка дернулась. Светка издала сдавленный стон и сжала зубы, ее пальцы впились в край стола, лицо побелело. «Извлекаю». Маленький, блестящий металлический кубик, размером меньше рисового зерна, появился в щипцах. Джек быстро прилепил его на подготовленную липкую ленту, закрепленную на электронном ошейнике. «Один».
Процедура повторялась. Каждый чип был крошечной, но мучительной операцией. Нахождение датчиком, болезненное введение инструментов, невыносимый момент захвата и извлечения инородного тела, вживленного в живую ткань и цепляющийся за нее. Светка стискивала зубы, сдерживая крики, но слезы текли по ее вискам непроизвольно. Легче всего было с чипами пол кожей головы, они находились под кожей и достать их в тканях было можно быстро. Он работал с предельной концентрацией, его лоб покрылся испариной.
«Последний... паховая область... – голос Джека был хриплым от напряжения. – Готово. Все пять». Он отложил инструменты. На липкой ленте находилась горстка крошечных, кровавых металлических гранул. Светка лежала неподвижно, дыша прерывисто, вся в холодном поту. Места проколов Джек аккуратно обработал и заклеил.
Джек взял грубые гидравлические клещи и перекусил ошейник. На мгновение задержал на нем взгляд. «Теперь – концы в воду». Он бросил все компоненты в небольшую, но мощную лабораторную печь, которую изредка использовал в работе. Запер дверцу, включил максимальную температуру. Через смотровое окошко они наблюдали, как пластик ошейника вспыхнул и потек, затем стал испаряться, чипы и металлическая часть ошейника начали сливаться в бесформенную лужу покрытую шлаком. Минут через сорок от системы контроля и доказательств эксперимента осталась лишь кучка оплавленного металла и пепла. Татуировку-штрихкод решили оставить – удалить ее без следа было сложнее, чем просто скрыть под одеждой.
* * *
Они вернулись в кабинет. Светка сидела, опираясь спиной на диван, лицо все еще бледное от пережитого. Джек принес ей крепкий сладкий чай.
«Проверим фундамент, Свет» – сказал он, садясь напротив. Его голос старался звучать спокойно, научно – «Нужно понять, что осталось... нетронутым после калибровки. Расскажи, что помнишь о себе. Самое раннее детство».
Светка задумалась. «Детский сад... – начала она медленно. – Песочница. Девочка... рыжая. Лиза. Мы играли». Она сморщила лоб. «Запах пластилина... и манной каши. Гадко пахло».
«Хорошо, – кивнул Джек. – Родители?»
«Мама... – лицо Светки осветилось слабой улыбкой. – Она пела... колыбельные. Какую-то про мишку косолапого. Папа... папа высокий. Работал... где-то. На машине?» В ее глазах мелькнуло замешательство. «Фамилия... наша?» Она посмотрела на Джека с искренним недоумением. «У нас есть фамилия?»
Джек почувствовал, как у него сжалось сердце. «Петрова, – сказал он тихо. – Светлана Николаевна Петрова. А меня зовут Джек Петров, вернее Иван Петров, но меня всегда близкие звали Джек. Я твой двоюродный брат. Помнишь?»
