В заботах о доме, ребёнке и неспешном развитии карьеры Вера вошла в режим полного однообразия. Нахлопотавшись за день, она с тоской ждала ночи, когда муж, вернувшись с работы, ложился на спину, откинув одеяло и выставив к потолку свой торчащий от нетерпения член. Она, подобрав ночнушку, устало склонялась над ним, «работая» сначала ртом, затем руками, «выдаивая» его минимум дважды, чтобы потом, поменявшись местами, он мог совершить свой короткий, нетерпеливо-агрессивный акт. Вера успевала почувствовать лишь досаду, борясь с омерзением. Но семья требовала жертв, а муж — удовлетворения, и она терпела ради брака.
Теперь она читала о женском удовольствии с кривой усмешкой, подозревая авторов в обмане. Завывания женщин на экране, имитирующих любовные наслаждения, вызывали у неё лишь раздражение от очевидной лжи, которая ей, опытной женщине, была понятна.
Если не считать этой мелочи, их семья была идеальной. Муж — проектировщик со свободным графиком, позволявшим оставаться с детьми, пока Вера была на работе. Она — отличный главный бухгалтер, дочка — отличница, сын — светленький маменькин сыночек, умный и ласковый. Глядя на детей, Вера убеждалась, что всё было не зря, и её усилия окупились.
Её женские потребности однажды нашли неожиданное удовлетворение.
Однажды, подмываясь в душе, Вера направила струи воды чуть выше. Сначала было щекотно, потом приятно. Струи хлёстко играли с её складками, набухшими от прилива крови. Вера наслаждалась внезапным удовольствием, продолжая поливать себя, пока острое наслаждение не сбило её с ног. Охнув от силы чувств, она опустилась в ванну. Не понимая зачем, она развела ноги и целенаправленно продолжила поливать «туда», ощущая искры удовольствия. Как заворожённая, она разглядывала себя. Среди раскрывшихся, покрытых короткими курчавыми волосами складок трепетали в разные стороны, под тугими струями нежные губки самого сокровенного. Струи воды, ударяясь в интимную зону, наполняли тело томительным наслаждением. Вера не могла остановиться, поливая себя и понимая со стыдом, что занимается постыдным самоудовлетворением — тем, чего так боялась обнаружить у своих детей, укладывая их ручки поверх одеял.
Сил сидеть больше не было. Вера легла на спину в ванне, широко расставив ноги и положив их на края. Теперь она лежала, словно падшая женщина, подставив своё естество упругим струям воды и хватая ртом воздух. Минуты шли, вода журчала, руки двигали лейку то выше, то ниже, в самую дырочку, и вдруг внутри всё сжалось, закружилось, поднялось вихрем и разорвалось горячим, сладостным взрывом, затопив её тело жаркой волной. На миг Вера лишилась чувств. Ослабевшая, опустошённая, в полной прострации, она лежала на дне ванны, свернувшись в комок, под шелест льющейся воды, терзаемая стыдом и радостью удовлетворения.
Из ванной Вера вышла другим человеком, будто помолодев на десять лет и сбросив столько же килограммов. Она не чувствовала ног, но, несмотря на гнетущие мысли о грехе, настроение было чудесным, дела спорились, а жизнь казалась прекрасной. Неделю Вера вспоминала свой запретный опыт — то с теплотой, то с отчаянием. Она смаковала полученное удовольствие и боролась с желанием повторить.
Надо ли говорить, что этот бой с собственными убеждениями Вера проиграла? Забавы с душем стали её излюбленным занятием. Они не только приносили яркое удовольствие, но и снимали стресс, избавляли от мучивших её болей внизу живота. И хотя чувство вины перед семьёй ощутимо кололо, отказаться от этой маленькой радости она уже не могла.
Как-то раз, в интернете, она случайно наткнулась на страницу с секс-игрушками. Искала что-то из белья для себя — пару кликов, и вот уже читает отзывы о странном приборе с присоской, вибрацией и всасыванием. «Клиторальный стимулятор, оргазм за пять минут, улетела...» — слова из отзывов зацепили её, вызвали странное волнение.
Вера всегда хотела ощутить настоящий оргазм — не те тяжело добываемые упорными попытками всплески от душа, а что-то настоящее, запредельное. Семьсот рублей показались мелочью за такой шанс. Купившие взахлёб хвалили, и Вере вдруг так захотелось ЭТОГО, что сердце забилось чаще. Она чуть забеспокоилась о конфиденциальности, но отзывы заверили: по коробке ничего не поймёшь. Без раздумий она добавила в корзину и оплатила — заняло секунду.
Теперь она смотрела на себя иначе, с тревогой. «Я хочу секса? Боже, я хочу кончить как испорченная сучка и собираюсь ласкать себя САМА этой штукой?!» — ужасалась она, смакуя сальные слова из отзывов: «клитор, оргазм, кончила за пять минут...». Мысли не давали покоя. Измученная, она закрылась в ванной, сняла трусы, села на край, широко раздвинула ноги и стала искать этот «знаменитый клитор». Он наливался на её мыслях, показывая гладкую головку и напряжённое тельце. Вера потрогала — чувствительно, почти неприятно. «Я ли это, занимаюсь такими непотребными делами?! Как озабоченная сижу и лазаю рукой?! Фу!» — дивилась она своей решимости. Киска была мокрой, она зачерпнула слизи, нанесла на упругий пупырышек. Касания стали слаще. Заворожённо гладила горошину пальцами, чувствуя тепло, разливающееся по ногам и животу. Стыд и удовольствие смешались.
Ощущения усилились, стали пронзительными — Вера в ужасе остановилась. «Вот оно, недалеко», — подумала со смесью тревоги и радости. С прибором не придётся касаться руками — она получит заветное!
Тёплая ванна успокоила тело, а душ сбросил скопившееся напряжение, и она решила повторить попытки позже. Но потом — работа, семья, всё забылось.
«Суперсосатель», как она окрестила его про себя, путешествовал по миру. Люди брали её коробочку, а Вера думала: «О, боже, я опять потекла!» — и гнала мысли. Нет мыслей — нет желаний.
Но посылка прибыла в страну, в сортировочный центр. Мысли о распущенности посещали чаще. «Почему меня это тревожит? У меня всё есть: семья, муж, дети. Я жена, мама, должна быть довольна. Почему меня заводит эта силиконовая штука с мотором?! Что со мной не так?» Низ живота жил своей жизнью, требовал большего. Заказ ли стал причиной изменений или следствием проснувшихся желаний — непонятно. Пытаясь совладать, Вера провоцировала мужа на соития чаще. Он радовался, старался, но его ласки только разогревали, не доводя до результата. Громкие вздохи жены он принимал за удовольствие.
Не прошло тридцати дней, как «товар прибыл на почту». Вера хотела бежать за ним, но ужаснулась разоблачения и решила не ходить. Уведомление жгло руку, она прятала его в карман. Но мысли доминировали, даже снилось: выходит с посылкой, а старухи осуждающе качают головами.
Умом понимала глупость, но подсознание не слушалось. Ноги сами принесли её на почту. Она сжимала голубой пакет, крадучись по улицам. Жгло руки — то в сумку, то хватала, срывая этикетку. Наклейка не поддавалась. Взбесившись, рванула зубами — пакет треснул, содержимое высыпалось на тротуар.
Прибор в пузырчатой плёнке покатился, перескочил бордюр, вылетел на дорогу. Машины минули его. Вера застыла, готова расплакаться, прощаясь с фантазиями.
— Девушка, вам помочь?! — Мужчина рванул на дорогу, схватил свёрток.
Вера ахнула, хотела остановить или убежать от стыда. Но он уже вернул ей аппарат, улыбнулся и ушёл.
— Спасибо! — крикнула вдогонку, оправившись.
Ничего не случилось, мир не рухнул. Страхи показались глупыми. Она бросилась домой, прижав игрушку к груди. День стал солнечным, ноги несли к мечте.
Дома Вера заперлась в спальне, сердце колотилось как сумасшедшее. Дети были в школе, муж — на работе, квартира пустая и тихая, словно ждала этого момента. Она достала устройство из плёнки дрожащими пальцами. На ладони лежал «Суперсосатель» — розовый, гладкий, с мягкой силиконовой насадкой-присоской размером с кончик мизинца и крошечной кнопкой. В комплекте — зарядка, инструкция на китайском с кривыми переводами и маленькая бутылочка смазки. Всё выглядело так невинно, буднично, и одновременно так порочно.
Она включила его на пробу — тихий гул, лёгкая вибрация, прислонила палец и присоска втянула его с характерным «чпок». Вера вздрогнула, будто это уже коснулось её. «Господи, что я делаю...» — прошептала, но ноги сами понесли в ванную. Заперлась. Разделась. Села на край ванны, как тогда, когда трогала себя руками. Только теперь — без рук.
Смазала насадку, хотя и так вся была мокрая. Изловчилась, заглядывая вниз через тяжёлые груди и живот, прижала к клитору, включила... Присоска резко втянула его, пронзив всё тело будто током. Это было слишком сильно! Вера ахнула, вцепилась в бортик ванны. Ощущение было нереальным: будто чей-то маленький рот, без зубов, ритмично всасывает и отпускает её сладкую точку! Чуть успокоившись, она включила режим всасывания посильнее — и мир сузился до одного места между ног! Она чувствовала, как нервы, начинаясь на ставшем вдруг необычно крупненьким и твёрдым пупырышке, идут внутрь, через сжимающуюся матку, в живот и спину, как острые сигналы удовольствия пронзают позвоночник, вызывая мурашки на затылке, как твердеют соски налившихся грудей. И всё это одновременно, сильно, беспощадно!
Вера закусила губу и застонала, закатив глаза. Ноги дрожали. Она не сдерживалась — стонала, выгибалась, прижимала игрушку крепче. «Да... да... вот оно...» — шептала, не узнавая свой голос. Первая волна накрыла через минуту — не как от душа, не как от пальцев, а резко, наотмашь, разрывая тело пополам нестерпимой волной наслаждения. Она заорала, зажав рот рукой, но поздно — звук вырвался глухим, животным. Тело стало чужим, билось в конвульсиях, рухнув на пол. Она сучила ногами, пытаясь руками зажать будто вырывающееся наружу от избытка ощущений естество.
