Катя чувствует знакомую пульсацию в самой глубине прямой кишки, а затем – мощный выброс. Горячая, густая струя спермы бьет в стенки ее кишечника.
Еще одна.
И еще.
Пес кончает мощными пульсациями, заполняя девичью прямую кишку горячей жидкостью. Его рычание превращается в протяжный, хриплый стон удовлетворения. Катя чувствует, как ее кишка наполняется, растягивается собачьим семенем. Ощущение невероятно интимное, грязное и блаженное одновременно.
Гром не выходит - он остается внутри, глубоко, его член пульсирует, удерживаемый спазмом мышц ее ануса и его луковицы. Замок.
Катя чувствует эту физиологическую связь – он прикован к ней, не может выйти. Она застряла, согнутая пополам на кухонном полу, с огромной собакой на спине, ее анус растянут до предела вокруг его члена, внутри – море собачьей горячей спермы.
Стыд? Да. Но сильнее – дикое возбуждение от этой абсолютной связанности, от невозможности убежать, от ощущения, что она – его самка в этот момент. Девочка стонет, смешивая боль от растяжения с остатками оргазмического блаженства.
И тут – навязчивая мелодия видеозвонка. Ее телефон, забытый на столе, вибрирует и поет в нескольких десятках сантиметров. Катя вздрагивает. Гром рычит, отвлеченный звуком. «Марина!» – мелькает мысль. Ее лучшая подруга.
- Блин! – шипит Катя. Телефон не умолкает. «Игнорировать? Марина забеспокоится, начнет названивать родителям…» - мысль страшная. С другой стороны… а вдруг? Адреналин ударяет в голову. Появляется безумная, развратная идея.
- Гром, тихо, – шепчет девочка, и пес затихает, лишь тяжело дышит. Катя, не меняя позы (она и не может), одной рукой тянется к столу, нащупывает телефон, с трудом берет его и принимает вызов.
Подносит телефон так, чтобы камера захватила ее лицо, перекошенное в странной гримасе, и часть кухни за спиной.
На экране – Марина: каре, яркие сережки, веселые глаза:
- Кать! Привет! Чего зависла, я… – подружка замолкает. Ее взгляд цепляется за что-то за спиной Кати. За крупную собачью голову? За странную позу? Ее улыбка замирает. - Кать… а ты чего? Ты где? И что это у тебя… сзади?
Девочка пытается улыбнуться, но гримаса выходит нервной:
- Д-да дома… Гром тут… – голос срывается от напряжения и остаточного удовольствия. Она чувствует, как пес слегка шевелится внутри нее, как сперма переливается в ее кишке.
- Гром? – Марина прищуривается, приглядываясь. - А он… он что, на тебе? Кать, ты чего? – ее голос становится выше. Она вдруг начинает понимать. - Ты же не… с ним?!
Катя видит шок, смешанный с невероятным любопытством в глазах подруги. Адреналин и возбуждение побеждают:
- Ага… – Катя делает слабую попытку кивнуть. - Трахаемся… в жопу…
- БЛЯЯЯТЬ! – Марина почти кричит, хватаясь за рот. Ее глаза становятся огромными. - Ты че, совсем ебанутая?! Это же собака! И в… в задницу?!
Но ее возглас лишен осуждения: в нем – чистый шок и интерес. Горячий, запретный интерес.
Катя видит, как Марина невольно прикусывает губу.
- Ага… – девочка стонет, не в силах сдержаться, когда Гром слегка двигает бедрами. - Он… он большой… Ох, блять… Марин, он так глубоко… и горячо…
- Ты… ты кончила? – Марина спрашивает шепотом, ее щеки пылают.
- Да… когда он вошел… и сейчас… он кончил… во мне… – Катя зажмуривается от волны ощущений. - Тепло… так много… и я не могу вытащить, мы в замке…
- В замке? – Марина не понимает.
- Он… застрял во мне… пока не кончит… – объясняет Катя, чувствуя новый прилив стыда-возбуждения от этих слов. - Он сейчас… пульсирует…
Марина молчит секунду. Потом ее голос становится тихим, хрипловатым:
- Покажи.
- Чего? – Катя не понимает.
- Ну… покажи… как он в тебе. Там… внизу. – Марина отводит взгляд, потом снова смотрит в камеру. В ее глазах – азарт. - Я хочу видеть.
Катя колеблется - это уже запредельно, но волна развратной смелости накрывает ее. «Почему бы и нет?»
Она переключает камеру на фронтальную. Теперь Марина видит не ее лицо, а то, что ниже: задранную юбку, голые ягодицы, и между ними – мощный круп Грома, его черно-подпалый зад, его задние лапы, стоящие по бокам от девичьих ног. Катя смещает камеру и теперь видно, как собачий член глубоко уходит в ее анус, как растянутая розовая дырочка школьницы плотно обхватывает основание его члена. Видно капли их смешанных соков на ее коже и на его шерсти.
- Вот… – голос Кати дрожит. - Видишь? Весь вошел… Застрял…
- Ебать… – выдыхает Марина. На экране Катя видит, как рука подруги опускается ниже кадра. - Это… это больно?
- Сначала… как пытаться срать наоборот, – хрипит Катя, пытаясь шутить сквозь волны ощущений. - Потом… боже… Марин, когда он двигается… это как… как тебя насквозь прошибает… горячим… и ты вся его…
Девочка стонет, чувствуя, как Гром слегка смещается внутри нее:
- Он сейчас… опять шевелится… Ох, бля…
На экране она видит, как лицо Марины искажается, как ее рука под одеждой явно двигается быстрее. Слышится прерывистое дыхание подруги:
- Кать… я… я тоже… – Марина не может договорить, но Катя понимает. Подруга мастурбирует, глядя на нее, прикованную к собаке. Эта мысль сводит школьницу с ума. Ее собственный анус сжимается на члене Грома от нового возбуждения.
- Приходи… – внезапно выпаливает Катя. - Завтра… пока родителей нет.
- Чего? – Марина останавливает движение руки.
- Приходи… к нам… – Катя говорит быстро, захлебываясь. - Гром… он тебя тоже… трахнет… если захочешь…
Марина молчит, пораженная. Потом ее губы растягиваются в нервной, возбужденной улыбке:
- Серьезно?
- Ага… – Катя коварно улыбается, хотя Марина не видит этого. - Но за это… ты мне… вылижешь.
- Чего?! – Марина фыркает, но в ее глазах – не отвращение, а вызов.
- Пи-з-ду, – четко произносит Катя, наслаждаясь шоком подруги. - Вылижешь мою пизду. Пока Гром будет тебя трахать… или после. Как захочешь. Договорились?
Марина закусывает губу. Видно, как она борется со стыдом, страхом и жгучим любопытством. Глаза блестят.
- Д… договорились, – наконец выдыхает она. - Я приду.
В этот момент Катя чувствует, как мышцы Грома расслабляются. Его член с мокрым, хлюпающим звуком начинает выходить из ее ануса.
- Замок открылся! Он… выходит… – шепчет девочка, переключая камеру обратно. Она видит свое отражение – раскрасневшееся, потное, с безумным блеском в глазах.
- Покажи! – требует Марина, забыв про стыд. - Покажи, что там!
Катя, все еще согнувшись, опускает телефон ниже. Камера направлена на ее ягодицы. Гром спрыгивает, его член, огромный, красный, покрытый смесью смазки, ее слизи и его спермы, медленно скрывается в препуции.
А на ее анусе – зрелище: раскрытая, растянутая до предела, пульсирующая розовая дырочка. Из нее обильно вытекает густая, белая, еще теплая сперма. Она стекает по девичьим ягодицам, по внутренней стороне бедер, капает на кухонный коврик.
- Вот… – голос Кати хриплый. - Его сперма… во мне была…
- Ебааать… – тянет Марина, ее глаза прилипли к экрану. - Кать… ты… ты совсем конченная!
Катя не отвечает, она смотрит на лужу спермы на полу. Белую, густую, пахнущую Громом. Безумная идея приходит в голову, и девочка опускается на колени перед лужей. Подносит телефон так, чтобы Марина все видела. Школьница смотрит в камеру, в глаза подруги, дерзко улыбается:
- Смотри, Марин…
Катя наклоняется, высовывает язык, и слизывает каплю спермы с линолеума - теплую, солоноватую, с характерным привкусом. Девочка делает это медленно, демонстративно, не отрывая взгляда от камеры. Потом облизывает губы.
- Кать! ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ?! – визжит Марина, но в ее визге – смесь ужаса, восхищения и дикого возбуждения.
Катя смеется: звонко, безумно, освобожденно. Она снова слизывает еще немного спермы.
- А что? Вкусно! – девочка корчит рожицу. - Как белковый коктейль!
Марина сначала молчит, потом ее тоже прорывает на смех. Нервный, истерический, но смех:
- Ты… ты ненормальная! Совсем ебанулась!
- Ага! – Катя сидит на корточках перед лужей спермы, смазанными ягодицами, с безумным блеском в глазах. - И завтра ты тоже станешь такой же ненормальной! Не забудь… ты мне должна!
- Заткнись! – фыркает Марина, но ее глаза смеются. - Ладно, ладно… приду. Посмотрим на этого твоего Грома поближе. И… и на твою разъебанную жопу после него!
- Только попробуй не прийти! – грозится Катя пальцем в камеру.
Подружки еще несколько минут хохочут, обсуждая безумие Кати, ее «белковый коктейль», завтрашний визит Марины и ее «долг». Стыд? Да, где-то далеко. Сейчас главное – азарт, возбуждение, ощущение, что они стоят на пороге чего-то запредельно запретного и невероятно сладкого.
Гром, лениво облизывающийся в углу кухни, был его самым главным героем. Катя смотрит на него и улыбается. Ничего страшного не случилось. Все было просто очень интересно. И будет еще интереснее.
