Потом, плавно, как в замедленной съемке, Светлана наклонилась вперед. Она уперлась руками в край его кровати, расставив локти, и ее спина выгнулась дугой, подчеркивая изгиб позвоночника. Ягодицы приподнялись, раздвинулись, открываясь взгляду парнишки полностью.
Теперь Кирилл видел все: влажную, растянутую письку внизу, испачканную спермой, и чуть выше – ту самую розовую, сморщенную звездочку ануса. Она выглядела крошечной, тугой, совершенно не готовой принять что-либо. Между писей и сфинктером был влажный, блестящий от соков промежуток кожи. Мамины ягодицы были напряжены, мышцы играли под кожей - это была поза абсолютной подчиненности, абсолютного предложения.
- Подойди, Кирилл, – женский голос донесся снизу, приглушенный. – Не бойся, сынок, смотри. Трогай.
Она слегка покачала бедрами, заставляя ягодицы колыхнуться:
- Видишь дырочку? Вот она. Маленькая. Твоя. Я приберегла ее. Никто не трогал сегодня. Только для тебя.
Кирилл стоял как вкопанный, его дыхание стало прерывистым, в висках стучало, а возбуждение достигло предела. Он видел капли пота, стекающие по маминой спине в межъягодичную щель. Видел, как мышцы ануса чуть сжимаются и разжимаются. Видел следы чужой спермы на ее самом интимном месте.
«Моя мать. Предлагает мне свою задницу. Как шлюха», - мысль должна была вызывать отвращение, но она вызывала только дикую, животную жажду, и рука парнишки сама потянулась вперед, дрожа.
- Да… – прошептала Светлана, почувствовав его движение или просто угадав женской интуицией. – Подойди ближе. Посмотри, какая она нежная. Потрогай пальчиком…
Кирилл сделал шаг, потом еще один. Он оказался прямо за матерью. Запах ударил сильнее – смесь ее возбуждения, пота и чужой спермы. Парень наклонился, его рука медленно потянулась к аппетитным ягодицам. Кончики его пальцев мелко дрожали.
Сын Светланы коснулся кожи чуть ниже талии - она была горячей, влажной. Он провел пальцем по изгибу поясницы вниз, к началу межъягодичной щели - кожа там была еще горячее. Кирилл почувствовал напряжение маминых мышц под пальцем.
- Ниже… – прошептала женщина, слегка раздвигая ягодицы сильнее. – К дырочке…
Его палец скользнул вниз по влажной коже между ягодиц, и парнишка почувствовал влажность, липкость – смесь ее соков и спермы Стёпы. Потом его палец наткнулся на что-то теплое, упругое, морщинистое - на сам анус. Он был крошечным, горячим, пульсирующим под его прикосновением.
Кирилл едва коснулся ее самым кончиком.
- Ох… – выдохнула Светлана, ее тело слегка дрогнуло. – Да… вот так… Не бойся. Она твоя.
Она снова покачала бедрами, подставляя сфинктер под палец сына:
Погладь ее… Кончиком пальца… Кружочками…
Кирилл, завороженный, повиновался. Он водил кончиком указательного пальца по сморщенному колечку ануса. Кожа была невероятно нежной, бархатистой, она судорожно сжималась при каждом прикосновении, потом расслаблялась.
- Чувствуешь, какая она тугенькая? – женский голос был хриплым от возбуждения. – Ее нужно подготовить, сынок. Смазать хорошенько. Чтобы не больно было ни тебе, ни мне.
Она выпрямила одну руку и потянулась куда-то вниз, к полу. Кирилл увидел, как ее пальцы нащупали что-то на ковре возле кровати. Это была маленькая прозрачная баночка с силиконовой смазкой – видимо, упала из кармана Димки или Стёпы, а мама заметила. Женщина выдавила на свои пальцы густую прозрачную жидкость.
- Вот, – Света протянула руку назад, к сыну, не разгибаясь. На ее пальцах блестел густой гель. – Возьми. Намажь свой член. Обильно. И мою дырочку… Внутри тоже. Пальцем.
Кирилл взял густой шлепок лубриканта трясущейся рукой и расстегнул ширинку шорт, стянул их вместе с трусами до колен. Его член тут же выпрыгнул наружу – напряженный, толстый, с натянутой кожей, темно-красной головкой, с которой сочилась прозрачная капля.
Парнишка размазал меж ладоней холодный, скользкий гель и начал намазывать его на свой пенис. Ощущение прохладной слизи на горячей коже члена было странным и возбуждающим. Кирилл обмазал ствол, головку, сделал густо и скользко.
- Теперь… меня… – прошептала Светлана, еще шире раздвинув ягодицы. – Пальцем… внутрь моей попки… Смажь хорошенько…
Кирилл собрал порцию геля на указательный палец и почувствовал, как его колени дрожали. Он снова коснулся маминого ануса кончиком смазанного пальца. Кольцо мышц сжалось, и парень надавил чуть сильнее.
- Расслабься, мам… – он сам удивился, что смог заговорить. – Свет…лана…
- Да… – она выдохнула, и анус под пальцем сына чуть расслабился. – Вводи… Медленно…
Кирилл надавил, и кончик пальца провалился внутрь. Попка была невероятно тугой, горячей, обжигающе плотной, она сжалась вокруг его пальца, потом немного поддалась. Парень ввел палец до первой фаланги. Внутри было узко, влажно, пульсирующе горячо.
- Ох… боже… – застонала Светлана, слегка прогнув спину. – Да… Вот так… Чувствую… Теперь… води… Медленно… Крути…
Кирилл начал медленно двигать пальцем внутрь и наружу, вращая его, а смазка делала движение скользким. Он чувствовал каждую складку, каждое сжатие маминых внутренних мышц. Это было непохоже ни на что - невероятно интимно и порочно. Парнишка ввел палец глубже, до второй фаланги, и женщина застонала громче:
- Да… Готовь меня… для своего члена… – ее голос прерывался. – Она твоя… Вся твоя…
Кирилл вынул палец - он блестел смазкой и маминой внутренней влагой. Его член, смазанный и пульсирующий, был готов, и парнишка подошел вплотную к приподнятым ягодицам матери. Головка пениса уперлась в крошечное, сжатое колечко ануса - оно было мокрым от смазки и его пальца, но все равно казалось слишком маленьким, чтобы принять стояк внутрь.
- Медленно… – прошептала Светлана, упираясь руками в кровать. – Дави… но не резко… Дай ей привыкнуть…
Кирилл взял свой член у основания, направил головку точно к центру ануса. Он почувствовал упругое сопротивление, и надавил чуть сильнее - кольцо мышц напряглось, сопротивлялось.
- Расслабься… – прошептал парень, не узнавая свой голос.
Женщина глубоко вдохнула, выдохнула. Анус под давлением члена сына чуть подался, растянулся вокруг самой широкой части головки. Было невероятно туго, горячо, плотно - Кирилл застонал.
Он надавил еще, проталкивая головку внутрь, и кольцо анальных мышц растянулось до предела, обжимая венчик его члена невероятной, обжигающей теснотой.
- Ааах… – вскрикнула Светлана, ее тело напряглось, ноги слегка дрогнули. – Боже… Больно…
Кирилл замер, испугавшись:
- Остановиться?
- Нет! – голос матери был резким. – Не останавливайся! Толкай… Медленно… Но толкай!
Парнишка сжал зубы, сконцентрировался, и напряг мышцы живота и бедер. Медленно, миллиметр за миллиметром, он вдавливал свою головку в тугую, сопротивляющуюся плоть маминой попочки.
Ощущение было неописуемым – невероятная теснота, жар, волна сопротивления, которая вдруг поддавалась, пропуская его глубже. Кирилл слышал прерывистое дыхание матери, ее сдавленные стоны.
Наконец, головка прошла самое узкое место и погрузилась внутрь.
Парнишка почувствовал, как мамина прямая кишка обжимает его член, как горячая, влажная, невероятно тугая перчатка. Он замер, наслаждаясь этим ощущением полного входа, невероятной плотности вокруг самого чувствительного места своего пениса.
- Ох… вошёл… – выдохнула Светлана, и ее тело слегка расслабилось. – Чувствую… Какой ты большой…
Она слегка пошевелила бедрами:
- Двигай… Медленно…
Кирилл вытащил член почти до головки, чувствуя, как стенки прямой кишки цепляются за него, не желая отпускать. Потом так же медленно вогнал обратно - глубоко, до самого основания. Смазка хлюпнула, Светлана застонала – на этот раз не от боли, а от ощущения заполненности.
- Да… вот так… – она прогнула спину сильнее, подставляя попку лучше. – Сильнее… Не бойся… Она твоя… Трахни свою мамку в задницу…
Слова подействовали как удар хлыста. Кирилл забыл о робости, о стыде - осталась только жгучая потребность, дикое возбуждение, ощущение невероятной власти и запретной близости. Он схватил мать за бедра, пальцы впились в упругую плоть ягодиц – и начал двигаться.
Сначала медленно, вдумчиво, ощущая каждую складку маминой прямой кишки, каждый сантиметр движения своего члена внутри этой обжигающе тугой, влажной трубы. Кирилл вытаскивал пенис почти полностью, оставляя в попке только головку, чувствуя, как анальное кольцо сжимается в тщетной попытке удержать его. Потом мощным толчком бедер вгонял крепкий стояк обратно до упора, чувствуя, как его яйца хлопают о мамину промежность, о влажную, растянутую письку внизу.
С каждым движением теснота немного ослабевала, но жар и влага только усиливались. Смазка смешивалась с маминой внутренней слизью, создавая громкие, влажные хлюпающие звуки с каждым его толчком. Шлепок бедер парня о женские ягодицы отдавался по комнате ритмичным эхом.
- Да! Кирюша! Да! – стонала Светлана, упираясь лбом в покрывало на кровати, ее спина выгнулась еще сильнее. – Вот так! Долби мамину попку! Сильнее! Глубже! Она вся твоя!
Ее слова подстегивали его, и парнишка ускорился. Толчки стали резче, глубже, мощнее. Сын трахал мать в анус с силой, о которой даже не подозревал. Его руки держали ее бедра, направляя, притягивая к каждому удару, он видел, как его член, смазанный и блестящий, исчезает в ее розовой, растянутой попке и появляется вновь. Чувствовал, как ее вульва внизу подрагивает в такт его движениям, как из нее сочится ароматная влага. Запах секса, пота, вагинальных соков и смазки заполнял комнату.
