— Стараюсь, — ответила Анна, чувствуя лёгкую усталость, но приятную расслабленность.
Постепенно разговор становился всё более тихим, более личным. Максим незаметно сокращал дистанцию, его шутки были с намеками. Видя, что вокруг почти никого не осталось, Анна потянулась за своим стаканчиком с водой.
— Ладно, пожалуй, я пойду, — сказала она, вставая. — Завтра же первый учебный день.
— Проводить? — тут же предложил Максим, поднимаясь вслед за ней. — А то тут темно, и коридоры такие... лабиринты.
Она кивнула. Они прошли по тихому, полуосвещённому коридору до её комнаты под номером 307. Остановились у двери.
— Ну, спасибо, что проводил, — тихо сказала Анна, поворачиваясь к нему.
— Не за что. Спишь хорошо, — улыбнулся он, не отводя глаз.
Она сделала небольшой шаг вперёд и легко, почти невесомо, поцеловала его в щёку.
— До завтра, Максим.
Затем, не дожидаясь ответа, Анна мягко повернулась, открыла дверь и так же тихо зашла внутрь, оставив его одного в тихом коридоре.
***
Но через секунду дверь так же тихо приоткрылась, и Анна выскользнула обратно в коридор. Максим, ещё не отошедший и пары шагов, обернулся на скрип и замер, удивлённый и обрадованный.
— Что-то случилось? — тихо выдохнул он, подходя ближе.
Анна не ответила. Она лишь поднесла палец к губам, призывая к тишине, а затем легким движением руки от себя жестом показала ему подойти и заглянуть в щель приоткрытой двери. Её лицо выражало смущение и лёгкую панику.
Максим подошёл, встал за Аней, и через её плечо заглянул в узкую щель. Сначала он увидел лишь движение и смутные тени в полумраке комнаты, освещённой только уличным фонарём за окном. Но через мгновение картина стала ясной.
На кровати Алисы, сдвинутой с другой, лежала она сама. Под ней был один из парней, а над ней — другой. Оба были его соседями по комнате, братьями-близнецами. Их синхронные движения, тихие, сдавленные звуки и общая картина не оставляли сомнений в том, чем они были заняты.
Анна стояла неподвижно, чувствуя, как тепло лица Максима касается её затылка. Он не шевелился, заворожённо наблюдая за происходящим. Они оба молча смотрели на эту приватную, бурную сцену, подсвеченную синеватым светом ночи за окном.
Анна стояла, застыв у щели приоткрытой двери. Она чувствовала каждое движение за своей спиной — учащённое дыхание Максима, его неподвижность, а затем и лёгкое, но отчётливое давление чего-то твёрдого в своей пояснице. Она не шевелилась, не отодвигалась, её внимание было приковано к происходящему в комнате.
В синеватом свете уличного фонаря они увидели, как движения братьев стали резче, прерывистее. Почти синхронно они замерли, их тела напряглись в последнем усилии. Тихий, сдавленный стон Алисы слился с их хриплыми выдохами. Наступила мгновенная, звенящая тишина, нарушаемая только тяжёлым дыханием.
Максим, всё так же стоявший вплотную к Анне, медленно выдохнул ей в волосы. Он аккуратно, почти невесомо, положил руку ей на плечо. Анна повернула голову, и их взгляды встретились в полумраке коридора — растерянные, полные молчаливого понимания и внезапно возникшего между ними напряжения.
Максим, всё ещё не отрывая взгляда от комнаты, где троица начала лениво перешёптываться, явно собираясь остаться на месте, тихо прошептал Анне прямо в ухо:
— Похоже, мои соседи обосновались тут надолго. Их кровати свободны. Можешь занять одну, если не хочешь их тревожить.
Он медленно, давая ей время отреагировать, отступил на шаг, разрывая напряжённую близость. Анна молча кивнула, её щёки пылали. Краем глаза она заметила, как Максим, стараясь быть незаметным, поправил штаны, пытаясь скрыть очевидную реакцию своего тела.
Он жестом приглашения двинулся в сторону своей комнаты, которая была следующей дверью. Анна, бросив последний взгляд на приоткрытую дверь своей комнаты, откуда доносилось сонное бормотание, быстро и бесшумно последовала за ним.
Комната Максима и близнецов оказалась такой же, как и её, но с тремя кроватями. Две из них, расположенные у дальней стены, были явно заняты — на них лежали разбросанные вещи. А одна, ближняя, стояла аккуратно застеленная.
— Это моя, — указал Максим на свободную кровать. — Чистое постельное, можешь не сомневаться.
Он отошёл к своему столу, давая ей пространство, и начал якобы что-то искать в ящике, чтобы снять остатки неловкости. Анна подошла к кровати, села на край и на мгновение закрыла лицо руками, пытаясь прийти в себя после увиденного и почувствованного. Воздух в комнате был густым от молчаливого согласия, возникшего между ними.
Анна всё ещё сидела на краю кровати, когда Максим, закончив с видимостью поисков в ящике, обернулся к ней. На его лице играла весёлая, немного хитрая улыбка.
— Кстати, насчёт Алисы, — начал он, понизив голос, хотя стена между комнатами была достаточно глухой. — Завтра на всякий случай посоветуй ей таблетку утреннюю принять. Если, конечно, она не на постоянных.
Анна вопросительно подняла бровь.
— Эти два гения, — Максим кивнул в сторону своей комнаты, имея в виду близнецов, — на полном серьёзе считают, что нашли лайфхак. Хвастались, мол, если вдруг что, то девушка не сможет подать на алименты, потому что ДНК-тест не покажет, кто именно отец. Гениально, правда?
Он фыркнул. Анна сначала не поняла, но через секунду до неё дошла вся абсурдность этой «теории». Она фыркнула, затем сдержанно рассмеялась, закрывая рот рукой. Максим подхватил её смех.
— Да уж, — выдохнула Анна, смахивая появившуюся от смеха слезу. — Настоящие стратеги.
Эта глупая, откровенно идиотская история внезапно разрядила остатки неловкости. Они смеялись уже не над близнецами, а над общей абсурдностью ситуации. Этот смех сблизил их больше, чем любая попытка флирта.
Анна, всё ещё сидя на краю кровати, посмотрела на аккуратно застеленное место, которое предложил Максим, а потом на его собственную, явно помятую постель. Она с лёгкой гримасой покачала головой.
— Знаешь, я тут подумала... Не хочу я спать на кровати этих... стратегов, — она снова чуть усмехнулась. — Можно я лучше к тебе?
Максим замер на мгновение, явно не ожидая такого поворота. На его лице промелькнула быстрая смена эмоций — от лёгкого шока до сдержанной, но искренней радости.
— Только и ждал, — выдохнул он наконец, стараясь говорить спокойно, хотя в глазах заметно вспыхнул азарт. — Места хватит.
Он отошёл к своей кровати, сбросил на стоявший рядом стул какую-то футболку, освобождая пространство. Анна подошла и присела на освободившийся край. Пахло чистым постельным бельём и его лёгким, мужским одеколоном.
— Ладно, — тихо сказала она, снимая обувь. — Только давай сразу уснём, а то завтра вставать.
— Конечно, — так же тихо согласился Максим, отключая будильник на телефоне и ставя его на тумбочку. — Спи спокойно.
Он лёг первым, отвернувшись к стене, чтобы дать ей место и свободу действий. Анна легла рядом, на спину, стараясь не занимать много места. Они лежали неподвижно, в темноте, разделённые сантиметрами, но ощущая тепло друг друга. Напряжение ещё висело в воздухе, но теперь оно было приятным, полным тихого ожидания. Максим потянулся и выключил свет на тумбочке, погружая комнату в полную темноту.
В полной темноте тишина стала густой и осязаемой. Сначала они лежали неподвижно, притворяясь, что пытаются уснуть. Но с каждым вдохом расстояние между ними казалось все меньше. Анна перевернулась на бок, лицом к его спине. Почти одновременно Максим сделал то же самое. Их колени случайно соприкоснулись, и ни один не отодвинулся.
Через мгновение его рука, лежавшая между ними, медленно, будто нехотя, сдвинулась и накрыла её ладонь. Пальцы Анны ответили лёгким, едва заметным сжатием. Это было сигналом.
Он повернулся на спину, и она инстинктивно двинулась за ним, её голова оказалась у него на плече. Его рука обвилась вокруг её талии, притягивая ближе. Движения были осторожными, плавными, будто оправдываемыми поиском удобной позы для сна. Но цель была очевидна для обоих.
Он почувствовал, как её дыхание стало чуть глубже, теплее у его шеи. Она — как напряглись мышцы его руки, лежащей на ней. Их ноги переплелись под одеялом уже совсем не случайно. Каждое новое прикосновение, каждый сдвиг был молчаливым вопросом и таким же беззвучным ответом. Никто не говорил ни слова, но их тела вели тихий, понятный только им диалог, с каждым мгновением приближаясь к неизбежной развязке.
Темнота и тишина стали их союзниками. Больше не нужно было притворяться. Поворот головы, встречное движение — и их губы нашли друг друга. Первый поцелуй был осторожным, вопрошающим. Второй — уже уверенным, глубже.
Одеяло сползло, но им не было холодно. Руки Максима скользнули под её футболку, ладони легли на горячую кожу спины, прижимая её к себе. Анна ответила тем же, её пальцы вцепились в ткань его майки, сминая её. Они не разговаривали. Тишину нарушало только учащённое дыхание и тихий шелест одежды, которую они одна за другой сбрасывали на пол.
Он перекатился на неё, касаясь губами её шеи, ключицы. Она запрокинула голову, позволяя, её руки запутались в его волосах. Вся накопленная за вечер напряжённость, возбуждение от подсмотренной сцены и внезапная близость вылились в этом порыве. Их тела прижимались друг к другу, отчаянно и жадно, стирая последние границы.
В какой-то момент их движений, прерываемых поцелуями, Максим потянулся к тумбочке, щёлкнул защелкой ящика и достал оттуда квадратную упаковку. Он порвал её зубами, не отрываясь от её губ, и извлёк тонкое кольцо.
