***
Утром лес принял Игоря прохладой и запахом мокрой земли. Ветки были влажными, трава под ногами приятно шелестела и обдавала щиколотки росой. Он нашёл знакомую поляну и прислонил рюкзак к собственноручно спиленному дереву.
«В тот дом шарахнула молния. Возможно ли, что это тоже часть моей силы?»
Он закрыл глаза, представил напряжённый воздух между ладонями, ощутил лёгкое дрожание и попытался «сжать» электричество, как если бы в пустоте собирал грозу. Искры не было. Только сухой щелчок — как от трения наэлектризованной ткани, но без визуальной составляющей.
Он выдохнул. Попробовал снова. В голове всплыли кадры — молнии, вспышки, синее сияние, как у графа Дуку в «Звёздных войнах». Вены на руках вздулись, мышцы дрогнули, но воздух оставался инертным.
— Нет. Не идёт, — сказал он сам себе.
Игорь расслабился и перешёл к отработке того, что уже знал.
Сконцентрировался, поднял взгляд на ближайшее дерево, и лёгкая волна воздуха мягко качнула листья. Второй импульс, более мощный, сорвал с ветки несколько листьев и бросил их в сторону. Потом — вращение камешков, сжатие и отпускание потока, всё точнее, быстрее, чище. Магия снова слушалась.
И только после этого он решился на эксперимент.
Он подумал о воде — не как о жизни, не как о доброте, а как о простой реакции. Без чувств, без привязки. Просто формула: кислород и водород, ритм соединения.
В воздухе заискрилось. Над ладонью выступила капля. Затем ещё одна. Они соединились и превратились в маленький шарик, чистый, холодный. Он усмехнулся.
«Отлично, теперь можно не крутить в голове светлые образы», — мелькнула мысль.
Он позволил воде упасть в яму. Та звонко булькнула, словно поприветствовала создателя.
Игорь поднял взгляд на небо. Сквозь серые облака пробивался ровный, тусклый свет. Ни солнца, ни дождя. Только гулкий воздух, в котором впервые за долгое время не было страха. Только усталость — и тихое ощущение, что он всё ещё движется. Пусть и по краю.
***
Он позволил себе один день почти бездельничать. Хостел жил своей ленивой жизнью: кто-то приходил поздно, кто-то умывался, кто-то громко перетаскивал сумки, будто проверяя пол и стены на прочность. Игорь растянулся на своей койке, читая старую инструкцию по электрике, но мысли всё равно возвращались к дому и к следующему шагу. Отдых был не праздностью — это была техника: поддерживать тело и разум в рабочем состоянии.
Он проговорил с Йельшасом:
«Нужно всё распланировать так, чтобы минимизировать взаимосвязь между нашими акциями».
Бог слушал, его крылья едва шевелились. Их мысли складывались в варианты: интервалы, смена регионов, избегание явных повторов. Они обсуждали не только инструменты, но и принципы: незаметность, отсутствие жертв, выбор правильных целей.
Поздним вечером, когда свет стал мягче, они выехали на разведку к чиновнику, которого выбрали следующей целью. Подъехав, спрятались в тени деревьев, и ожидание снова сменилось активностью. Из-за забора доносились звуки домашней жизни: лай собаки, плеск воды в бассейне, отдалённая музыка. Игорь смотрел на дом внизу, на окна, на задний двор, и в его голове всё раскладывалось по клеткам: надо выяснить, кто есть в доме, где находятся все важные системы, как будет удобнее проникнуть.
«Сгоняй внутрь. Покажи мне, что видишь. Попробуем в режиме реального времени. Посмотрим, насколько далеко достаёт наша… видеосвязь», — он усмехнулся перед последним словом.
Он сел на землю и протянул нейронную нить к Йельшасу. Затем закрыл глаза — но изображение не сменилось чернотой. Игорь видел, но уже не своими глазами.
«Чёрт. У тебя зрение отличное. Тоже хочу такое. А то от жизни за компом я уже начал слепнуть».
Йельшас скользнул вниз, растворяясь в воздухе. Дом был залит тёплым светом. Просторный холл, мрамор, дорогие панели, гладкие поверхности, отражающие всё, кроме совести. Бог медленно проплыл над лестницей, повернул влево — и увидел просторную гостиную с панорамными окнами, открытыми настежь. За окнами шумел сад, гудели стрекозы, журчала вода в бассейне.
С другого конца комнаты раздался женский стон. Йельшас повернул голову и увидел недвусмысленную картину: молодая горничная сидела на краю стола с раздвинутыми ногами, а хозяин дома неторопливо вжимался и отстранялся, готовясь набрать свой привычный темп. Их акт лишь начинался, но у обоих можно было разглядеть устоявшиеся ауры цвета ржавчины, будто сообщающие:
«У них нет тёплых чувств друг к другу. Этот мужчина лишь сбрасывает напряжение тела, но не думает о партнёрше. Эта женщина — она спрятала свою боль максимально глубоко и изображает наслаждение, ибо мужчина ей платит».
В сознании бога заиграло удивление с оттенком испуга. Он уже хотел расспросить Игоря о том, как возможен секс без удовольствия, но тот подал голос первым:
«Лети дальше. Незачем на это смотреть».
«Мы нарушаем их приватность? Как тогда, у тебя с…»
«Нет. Дело не в этом. Мне плевать, чем они заняты. Наша цель — разведать помещение».
В его тоне прозвучал явный металлический оттенок, дающий Йельшасу понять, что обсуждение отношений с Ритой до сих пор отдаётся у Игоря глухой болью.
Бог без лишних вопросов послушался и тихо поплыл дальше. Его взгляд пронзал воздух, стены и коридоры, скользил по лестницам и дверям, как луч прожектора. В гостиной остались звуки, от которых воздух казался липким, но за ними начиналась тишина, деловая и холодная.
Он прошёл по длинному коридору, миновал спальню, ванную и наконец наткнулся на кабинет. Мебель там стояла ровно и аккуратно, как на витрине — ни единого лишнего предмета. На столе — монитор, клавиатура, мышь, подставка для ручек, папки с документами, пара аккуратно разложенных флешек.
Йельшас опустился ниже, глядя в экран. Тот был включён, но заблокирован: тёмный экран с логотипом компании и тонкой строкой для пароля. Бог всмотрелся, запоминая модель, угол камеры, расположение проводов. Сетевые кабели вели в стену, где стоял роутер — белый, непримечательный, с антеннами, направленными вверх.
«Вижу, — отметил Игорь, чувствуя, как перед глазами формируется картинка. — Модель знакомая. Но…»
Он заставил Йельшаса направить взгляд ближе. Никаких наклеек, никаких бумажек, ни намёка на пароль. Ни на корпусе, ни на стене рядом.
«Хм. Аккуратный тип. Значит, через Wi-Fi не получится. Придётся действовать по-другому».
Бог поднялся выше, облетел оставшиеся комнаты: спальню с широким окном, ванную комнату с джакузи, маленький спортзал с беговой дорожкой, кухню с сияющей плитой и бутылками на полке. Людей внутри, кроме пары в гостиной, не было.
Йельшас медленно покинул дом, пролетел над крышей и поднялся обратно в небо. Картинка в голове Игоря сменилась привычным лесным горизонтом.
«Хорошо, — произнёс он. — Материала достаточно. Завтра разберёмся, как туда войти. На сегодня хватит».
Они двинулись обратно к остановке, шагая по влажной траве. Где-то позади, за изгородями, слышались птичьи трели, шелест листвы и трение покрышек об асфальт. Но Игорь уже не думал о доме, ни о хозяине, ни о женщине, ни о фоновых звуках. Всё это превращалось в шахматную доску, где фигуры стояли на своих местах, и в будущем очередной ход будет сделан точно, без колебаний.
***
Утром он шёл по городу неторопливо, изображая бесцельную прогулку, но в каждом шаге чувствовалась скрытая пружина. В рюкзаке произошло пополнение на пару SSD-накопителей и чёрный перманентный маркер. Он на секунду задержался у витрины, где продавали цветы, но лишь сухо хмыкнул и отправился к автобусной остановке. Никаких лишних звуков, никаких случайных взглядов.
К полудню он уже стоял у края коттеджного посёлка, неподалёку от дома чиновника. В руках — телефон с картой и таймером. В голове — план, отточенный до мелочей.
«Кто сейчас внутри?» — мысленно спросил Игорь.
— Только один человек у ворот, — ответил бог, материализуясь тенью у дерева. — Остальные уехали.
«Отлично. Тогда начинай. Внуши ему, что у ребёнка температура. Пусть поедет домой. Только… пускай оставит двери открытыми и отключит сигнализацию».
Йельшас кивнул и скользнул к охране. Игорь сел за кустами, достал наушники и включил тихий эмбиент — не для настроения, а чтобы заглушить внутренний шум. Минуты тянулись медленно, как смола. Он считал их по дыханию.
Через несколько минут Йельшас вернулся.
— Он уехал. Двери открыты. Сигнализация выключена.
— Отлично. Начнём с отключения связи.
Игорь выждал ровно пятнадцать минут. Потом поднялся, поправил перчатки и вышел из кустов. Сердце билось громко, но ровно. Он дошёл до забора, присел у распределительного ящика и достал кусачки. Нащупал провод — серый, толстый, в почти затвердевшей оплётке.
«Прости. Ничего личного».
Щелчок. Кабель с лёгким звоном распался на две половины.
Тем временем охранник ехал по шоссе. На приборке мигал индикатор топлива, радио вещало что-то про пробки в центре. Светофор в поле зрения начал мигать зелёным, подло требуя остановиться. В голове звенела посторонняя мысль: «Ребёнок заболел».
