Элеонора почувствовала, как ее клитор пульсирует под пальцами. Она хотела большего, не просто наблюдать.
– Прекрати, – скомандовала женщина мягко, но властно.
Пальцы Марты замерли. Она открыла глаза, полные недоумения и неутоленного желания.
– Встань, – сказала Элеонора, делая шаг назад.
Девушка, не торопясь, выпрямилась и теперь Нора могла лучше рассмотреть ее наряд: только черные кружевные лифчик и стринги Элеоноры – крошечные островки роскоши на фоне молодого, стройного тела с гладкой кожей цвета слоновой кости, аккуратными маленькими грудями, тонкой талией и округлыми, крепкими бедрами.
– Иди сюда, – хозяйка номера указала на пространство перед огромным зеркалом. – Стань на колени.
Марта послушно подошла и опустилась на колени на мягкий ковер. Ее лицо оказалось на уровне живота Элеоноры. Девушка смотрела снизу вверх, ее губы были влажными, припухшими от возбуждения и недавнего кусания. Нора подошла вплотную. Шифон сорочки легкой волной коснулся лица Марты, и девушка вдохнула глубоко, чувствуя ее запах – дорогие духи, смешанные с ее естественным, возбуждающим ароматом.
Элеонора провела пальцами по волосам Марты, распуская небрежный хвостик - темные волны упали на плечи девушки. Потом Элеонора взяла руку горничной и прижала ее ладонь к своей промежности, сквозь шифон сорочки и кружево трусиков.
Марта почувствовала жар и влажность.
– Ты чувствуешь, какая я мокрая? – спросила женщина, прижимая ладонь девушки сильнее. – Это из-за тебя, Марта. Из-за того, что я видела, как ты трогаешь себя в моем белье. Как ты сейчас выглядишь.
Она медленно, с чувственным шипением, сняла пояс сорочки спереди. Ткань распахнулась, открывая кружевной бюстгальтер, едва сдерживающий высокие, полные груди с крупными, темно-розовыми сосками, набухшими от возбуждения. И нижнюю часть – кружевные трусики, уже пропитанные ее соком, темное пятно которых было четко видно.
– Сними их с меня. Трусики. Медленно.
Руки Марты дрожали, когда она крючками пальцев зацепила тонкие резинки кружевных трусиков Элеоноры и стала стягивать их вниз по длинным, стройным ногам. Каждый сантиметр обнажаемой кожи был чем-то восхитительным.
Женщина подняла одну ногу, потом другую, чтобы горничная могла полностью снять трусики. Они упали на ковер рядом с коленями девушки. Теперь перед лицом Марты было только влажное, зрелищное совершенство – бритвая, гладкая вульва Элеоноры с пухлыми, темно-розовыми, блестящими губами и крупным, выступающим капюшоном клитора. Сладковато-терпкий запах ударил девушке в ноздри, заставив ее сглотнуть слюну.
Она не могла оторвать глаз.
Нора провела пальцем по своим губам, собрала каплю прозрачной смазки и протянула палец к губам Марты. Та инстинктивно открыла рот, и Элеонора вложила палец ей в рот.
– Попробуй, – приказала женщина. – Попробуй мой вкус.
Марта закрыла глаза, обхватив губами палец Элеоноры, с жадностью слизывая ее сок. Язык обвил палец, втягивая вкус – солоноватый, мускусный, невероятно возбуждающий. Стон вырвался из девичьего горла.
– Теперь, Марта, – голос Норы был хриплым от желания, – покажи мне, на что способен твой язычок. Ублажи меня. Сделай так, как ты мечтала, пока примеряла мое белье. Лижи меня.
Женщина взяла руки горничной и положила их себе на ягодицы, притягивая девушку ближе к своей промежности. Марта не заставила себя ждать, ее дыхание, горячее и прерывистое, обожгло кожу Элеоноры. Потом кончик языка, мягкий, влажный и невероятно нежный, коснулся внешней губы. Легкое, исследующее прикосновение – хозяйка номера вздрогнула, ее пальцы вцепились в волосы Марты, не удерживая, а направляя.
– Да… вот так… – прошептала она, глядя в зеркало на отражение: на себя, роскошную и властную, и у ее ног – прелестную горничную в крошечном черном кружеве, прильнувшую лицом к ее лобку.
Язык Марты стал смелее, он скользнул вдоль всей щели, от нижнего основания вверх, к клитору, собирая влагу. Потом вернулся вниз и снова вверх, медленно, плавно, наслаждаясь вкусом и ощущениями. Каждое движение было тщательным, почти благоговейным. Девушка облизывала губы, раздвигая их, пробуя более соленую кожу внутри. Потом ее язык нашел вход во влагалище – маленькое, пульсирующее отверстие. Она коснулась его кончиком языка, легко, как бабочка, заставив Элеонору выгнуться от внезапной волны удовольствия.
– Глубже… – простонала женщина, надавливая рукой на затылок Марты. – Введи язык…
Девушка послушалась. Она приоткрыла губы, обхватив ими половые губы Элеоноры, и протолкнула кончик языка внутрь влагалища. Тепло, влага, плотные, бархатистые стенки сжали его. Марта издала тихий стон удовлетворения прямо в промежность женщины, вибрация которой отозвалась новым спазмом наслаждения. Она начала двигать языком – неглубоко, но ритмично, вводя и выводя его, облизывая нежные внутренние складки. Одновременно ее нос уткнулся в клитор Элеоноры, дыхание горячей струей било по чувствительному бугорку.
Нора закрыла глаза, откинув голову назад, полностью отдавшись ощущениям. Жар нарастал внизу живота, сжимаясь тугой пружиной. Она видела себя в зеркале – грудь, высоко поднятая кружевным лифчиком, живот, напряженный от удовольствия, лицо, искаженное сладострастием, и темную голову между ее ног, преданно служащую ей.
Рука Элеоноры снова направилась к груди. Она сжала одну сиську сквозь кружево, большим пальцем надавливая на твердый сосок, вызывая новые искры. Другая рука все так же была в волосах Марты, направляя ее.
– Клитор… – выдохнула женщина. – Лижи мой клитор… Быстрее…
Марта отстранила язык от влагалища и сосредоточилась на клиторе. Она широко открыла губы, охватив ими весь бугорок, и начала лизать его плоской поверхностью языка – быстрыми, сильными, ритмичными движениями, снизу вверх, сосредоточившись на самом чувствительном месте под капюшоном. Одновременно ее нос и подбородок терлись о лобок и губы, а пальцы рук, все еще лежащие на ягодицах Элеоноры, начали массировать их, сжимая мягкую плоть.
Это было неистово. Язык Марты работал как идеальный инструмент – то широкими плоскими мазками, то быстрыми тычками кончика, то круговыми движениями вокруг основания клитора. Она дышала тяжело, носом, горячий воздух обжигал кожу, слюна смешивалась с соком Элеоноры, стекая по девичьему подбородку на грудь, оставляя блестящие дорожки на кружеве лифчика.
Женщина чувствовала, как пружина внутри нее закручивается все туже, туже. Спазмы наслаждения становились чаще, сильнее, сливаясь в непрерывную волну. Она подрагивала всем телом, ее пальцы судорожно сжимали волосы Марты, прижимая ее лицо к своей вульве.
– Да… Марта… Да, вот так… Лижи… Сильнее… – стоны Элеоноры стали громче, прерывистее. Она открыла глаза и увидела в зеркаре свое отражение – губы полуоткрыты, глаза блестят лихорадочным блеском, грудь вздымается.
И Марту, с закрытыми глазами, с лицом, блестящим от ее соков, с сосредоточенным выражением безграничной отдачи на лице. Зрелище было настолько возбуждающим, что хозяйка почувствовала приближение оргазма как неминуемую разрядку.
– Я… Я сейчас… – она не договорила. Волна накрыла ее с головой. Спазм такой силы, что женщина вскрикнула, выгнувшись дугой, ее ноги затряслись, а пальцы впились в волосы Марты, удерживая ее лицо прижатым к своему клитору, который пульсировал под языком девушки.
Оргазм бил долгими, сладкими конвульсиями, выжимая из нее последние капли сока, которые жадно слизывала девушка, не прекращая лизать даже в момент кульминации, продлевая блаженство. Элеонора ощущала каждую пульсацию внутри себя, каждое прикосновение языка, каждую вибрацию стона Марты, сливаясь в едином экстазе. Она смотрела в зеркало на свое искаженное наслаждением лицо, на тело, содрогающееся в сладострастных конвульсиях, и чувствовала абсолютную власть и невероятное удовлетворение.
Постепенно спазмы стихли. Элеонора ослабила хватку в волосах горничной, тяжело дыша. Марта медленно отстранилась, ее лицо и подбородок были мокрыми, блестящими. Она смотрела на Элеонору снизу вверх, глаза сияли смесью удовлетворения, преданности и нескрываемого желания. Ее губы были опухшими и влажными.
– Божественно, – прошептала Нора, проводя пальцем по мокрому подбородку девушки. – Ты была восхитительна, Марта.
Женщина увидела, как взгляд девушки упал на ее собственные трусики-стринги, на явную выпуклость клитора под черным кружевом. Видела, как Марта непроизвольно сжала бедра:
– Ты хочешь кончить?
Марта кивнула, не в силах вымолвить слово, ее глаза умоляли.
