- Павел… – сорвалось с моих губ шепотом - не «Павел Денисыч», а просто «Павел».
- Тссс, тихо, малыш, – его губы почти коснулись мочки моего уха. Голос был теплым, обволакивающим. – Не бойся. Просто наслаждайся.
Мужская рука скользнула под резинку трусов глубже, и теперь его пальцы касались меня более крепко. Головка моего члена была горячей, влажной от предэякулята. Павел провел большим пальцем по уздечке - нежное, скользящее прикосновение, и я тихо и сдавленно вскрикнул от волны удовольствия, которая прокатилась по всему телу.
- Красивый… – прошептал мужчина, а его пальцы сильнее обхватили ствол моего пениса. – Такой юный… такой твердый…
Отец Сергея начал медленно поглаживать мой член вверх-вниз. Его движения были идеально выверенными – не слишком быстро, не слишком медленно, с нужным давлением. Большой палец иногда нажимал на чувствительную головку, иногда скользил по венам на стволе. Я закинул голову на подушку, глаза закрылись сами собой. Все мое существо сосредоточилось на этом теплом, сильном захвате, на этих плавных движениях. Тепло внизу живота разгоралось в настоящий костер. Я слышал свое собственное тяжелое дыхание и тихий шелест ткани, когда мужская рука двигалась.
Потом Павел убрал руку, и я чуть не застонал от протеста и открыл глаза. В полумраке я увидел его силуэт, наклонившийся ко мне. Лицо мужчины было в тени, но я чувствовал его взгляд. Затем он мягко, но настойчиво потянул простыню вниз, обнажая меня до середины бедер. Прохладный воздух комнаты коснулся кожи живота и груди, заставив меня вздрогнуть, но стыда не было - только жгучее ожидание чего-то неизвестного, но манящего.
Руки отца моего друга взялись за резинку трусиков и стянули их вниз, аккуратно, до колен - и вот я был обнажен перед Павлом. В тусклом свете ночника мой член стоял вертикально - напряженный и пульсирующий, с блестящей капелькой на головке. Я почувствовал легкую дрожь на коже, но не от холода.
Павел посмотрел на меня – его взгляд скользил по моему телу – от груди, чуть впалого живота, до самого члена. Он не торопился. Это было не оценивание, а скорее восхищение и изучение.
Я видел, как губы мужчины тронула легкая улыбка.
- Идеальный… – прошептал Павел, а затем вдруг наклонился.
Первое, что я почувствовал – тепло его дыхания на своей залупе, затем – нежное, влажное прикосновение губ к ней. Легкий поцелуй. Потом – как кончик языка скользнул по уздечке, отчего я вздрогнул всем телом, вцепившись пальцами в простыню. Поток чистого, незамутненного удовольствия хлынул по венам.
И вот губы мужчины обхватили меня - сначала только головку. Тепло, влага, мягкое давление. Он сделал легкое всасывающее движение, и я застонал громче, уже не в силах сдерживаться. Рот Павла был невероятным – горячим, влажным, живым. Он начал двигаться, плавно скользя вверх и вниз по стволу, его язык играл с головкой, ласкал вену под ней.
Одна рука мужчины успокаивающе легла мне на живот, а другая… Я почувствовал, как его пальцы коснулись моей промежности, чуть ниже основания члена - легкое, исследующее прикосновение. А затем – скользнули ниже, к яичкам.
Мужские пальцы погладили мошонку – осторожно и бережно. Ощущение было двойным, перекрестным – невероятное удовольствие от минета и эта новая, щекочущая ласка.
- Расслабься… – сказал Павел глухим, чуть хрипловатым голосом, когда его губы на пару секунд освободили мой писюн, по которому стекала обильная слюна, делающая движения еще более гладкими. – Полностью.
Его пальцы, смазанные, как я понял, его же слюной, скользнули еще ниже - между ягодиц. Я почувствовал легкое, настойчивое прикосновение к самому центру – к анальному отверстию, и инстинктивно сжал мышцы. Ощущение было неожиданным и странным, но не пугающим. Рот мужчины продолжал свою волшебную работу, забирая все мое внимание, заставляя тело таять.
- Доверься мне, Андрюша… – Павел снова прошептал, и его теплый и влажный указательный палец начал не грубо, но уверенно надавливать, по кругу массируя напряженное анальное кольцо. – Впусти меня.
Парадоксально, но его слова и гипнотический ритм минета заставили меня послушаться. Я выдохнул, стараясь сознательно расслабить те самые мышцы, которые сжимались - и это сработало. Под постоянным, нежным, но настойчивым давлением мужской палец вошел внутрь моей прямой кишки.
Первое ощущение – непривычное растяжение, легкое жжение, но оно длилось мгновение, потому что одновременно мужчина взял в рот почти весь мой член, до самого основания, и сделал глубокое, всасывающее движение, сопровождаемое вибрацией горла.
- А-ах! – вырвалось у меня больше от неожиданности и силы ощущения, чем от дискомфорта.
Жжение ушло, растворилось в волне тепла и удовольствия, шедшей от мужского рта. Его палец внутри меня был странным - инородным, но не враждебным. Он двигался медленно, чуть-чуть, вперед-назад, и в какой-то момент глубоко внутри себя я почувствовал какой-то шарик. Точку, прикосновение к которой вызвало резкую, сладкую волну, побежавшую прямо к основанию члена, заставив его дернуться во рту Павла.
- Да… вот она… – он прошептал, отрываясь на секунду. Взгляд мужчины в полумраке был сосредоточенным, почти профессиональным. – Просто наслаждайся, малыш.
И он продолжил. Рот Серегиного отца работал над моим членом – плавные движения вверх-вниз, ласки языком, легкие покусывания, от которых я взвизгивал от удовольствия. А его палец внутри меня двигался теперь ритмично, в такт движениям рта: вперед-назад, чуть вращая.
И каждый раз, когда Павел задевал ту самую точку глубоко внутри, мое тело вздрагивало, а в паху вспыхивало яркое пламя. Ощущения переплетались, усиливая друг друга - тепло, влага, движение члена во рту. И это странное, глубокое давление изнутри, которое заставляло мое сердце колотиться, а живот сжиматься от нарастающего, неконтролируемого напряжения.
Я не думал - только чувствовал. Чувствовал каждое движение мужских губ, языка, пальца. Чувствовал, как мое тело становится его инструментом, как оно откликается на каждое прикосновение судорожными волнами удовольствия. Я сжимал простыню, мои ноги напрягались, стопы упирались в диван. Нарастало что-то огромное и неотвратимое.
- Павел… я… я сейчас… – успел я прохрипеть, чувствуя, как все мышцы внизу живота сжимаются в тугой, болезненно-сладкий узел.
Мужчина понял без слов. Его движения ртом стали быстрее, глубже, сосредоточенными на головке, а палец внутри моей задницы надавил прямо на ту точку и замер.
Это было как молниеносный и сокрушительный взрыв. Волна экстаза прокатилась от самой глубины, где был мужской палец, через все тело, сконцентрировавшись в паху и вырвавшись наружу горячими толчками. Я выгнулся дугой, мой крик был заглушен подушкой, в которую я уткнулся лицом.
Судорожные спазмы выталкивали сперму прямо в рот Павлу. Я чувствовал каждую пульсацию, каждый выброс, но он не останавливался - его рот продолжал работать, высасывая последние капли, а язык ласкал головку, посылая новые, уже почти болезненные разряды удовольствия. Палец мужчины все еще был во мне, неподвижный, но ощутимый, как точка опоры в этом водовороте чувств.
Когда спазмы наконец стихли, я рухнул на диван, как подкошенный. Дышал тяжело, прерывисто, все тело было расслаблено, тепло разлилось по жилам, как после горячей ванны. Я чувствовал себя пустым, легким и невероятно счастливым.
Отец Сереги медленно отпустил мой член, с громким, влажным звуком, а затем осторожно вынул палец. Ощущение было странным – пустота, но приятная.
Я открыл глаза. Павел сидел на краю кровати, смотря на меня, и его губы блестели в тусклом свете - он улыбался. Не торжествующе, не насмешливо, а тепло, с легкой нежностью.
- Сладкий… – прошептал он. Его большой палец стер каплю спермы с губы, а потом мужчина наклонился и поцеловал меня в лоб - легко, как отец, но это был не отцовский поцелуй. – Спи, малыш.
Павел поправил простыню, накрыв меня, и его рука на мгновение легла мне на голову и погладила волосы. Потом он встал, и я увидел его силуэт, уходящий к двери.
Отец моего друга вышел, тихо прикрыв ее за собой.
Я лежал, глядя в потолок, озаренный тусклым светом ночника. Запах мужского одеколона смешивался с новым, мускусным запахом в комнате. Мое тело еще слабо пульсировало остатками оргазма, а в голове не было ни стыда, ни страха, ни сожалений. Только глубокое, всепоглощающее тепло и чувство, как будто я прикоснулся к чему-то огромному, незнакомому и невероятно прекрасному.
Я улыбнулся в темноту, потянулся и повернулся на бок. Сон накрыл меня мгновенно, глубокий и безмятежный, как никогда раньше. Последней моей мыслью было: «Он... он сделал это. И это было невероятно».
Имя «Павел» пронеслось в сознании, наполненное новым, неведомым смыслом.
