Суперсосатель гудел, брошенный рядом. Она похлопала рукой в его поисках. Нашла и выключила, нажав кнопку. Пот тёк по вискам, волосы прилипли ко лбу. Вера лежала, глядя в потолок. «Вот это да-а-а-а! Я кончила. Как сучка. И мир не рухнул», - подумалось ей. Это было как наркотик с мгновенным привыканием: раз, и твоя жизнь изменилась полностью и до неузнаваемости! Маленькая розовая игрушка дала ей то, что не смог дать ни муж, ни она сама своими экспериментами. «Проклятые китайцы»... «Молодцы», — с теплотой подумала она о географических соседях.
«Всё хорошо, но где теперь его держать?» — после минуты полного расслабления пришли в голову Веры новые хозяйственные мысли.
***
В тот день Вера взяла отгул, чтобы прибраться дома, пока дети в школе, а муж на работе. Оставшись одна в квартире, обычно полной суеты и звуков, она отдыхала душой, любовно раскладывая детские вещи. Прибираться приходилось с усилием воли: ей хотелось на полчаса уединиться в душе, не сдерживая стонов, а затем полежать с книгой перед телевизором. Но Вера не позволяла себе расслабиться, заранее составив список дел и освободив для этого целый день.
Однако планы рухнули из-за работы. Из офиса позвонили с просьбой срочно завизировать служебный документ, без подписи главного бухгалтера его не пропустили бы. Вера прошла в кабинет мужа, благо его компьютер не был запаролен, открыла облачный диск и нашла нужный файл. Возникли вопросы: кто-то, пользуясь её отсутствием, пытался провести неодобренные расходы! Только не при Вере!
Пока она звонила в офис, требуя пояснений, она сидела в кресле мужа, рассеянно листая папки на компьютере. В основном там были файлы проектов, названные по датам или заказчикам. Но одна папка, просто «Игры», привлекла внимание. Думая, что это домашние фотографии детей, которые муж любил снимать, Вера открыла её.
Это действительно были фотографии. Открыв первую, она долго не могла поверить своим глазам. Тело среагировало быстрее: её покрыл холодный пот, и она задрожала. Только потом разум признал увиденное, и сердце замерло от ужаса. На экране была её дочь! Раздетая, на кровати с покрывалом из её комнаты, она лежала на спине, широко разведя худые ноги, держа их на весу. Весело глядя в камеру, она растягивала пальцами промежность, выставляя напоказ розовые складочки, блестящие и безволосые. Было видно всё: неровные края девственной плевы, мягкие валики малых губ, массивный холмик клитора.
Глаза Веры защипало от слёз. Она никогда не видела дочь в таком виде, хотя заботилась о ней всю жизнь! Непотребное фото на огромном экране ошеломило её. В трубке что-то спрашивали, но Вера, не в силах говорить, молча положила её, обмякнув в кресле.
Череда догадок и подозрений захлестнула её. Муж! Андрей! Это он! Кто ещё так близок с дочерью, чтобы она позволила ему такое?! «Это его компьютер, дура, конечно, он!» — крутилось в голове. Но фотография не исчезала, выворачивая её наизнанку. Собравшись с силами, дрожащей рукой Вера начала листать другие снимки. Некоторые были скромнее, но на всех дочь была либо голой, либо без нижнего белья. Беззаботная, весёлая, она позировала отцу без стеснения. Были и старые фото, и недавние, где уже виднелись редкие волоски на лобке и набухшие холмики груди. «Совсем большая», — отметила Вера.
Чем дольше она смотрела, тем спокойнее становилась, уговаривая себя: «Это просто нудизм, ничего извращённого. Папа любит дочку, это нормально!» Вера отчаянно искала оправдания. Дойдя до конца списка, она заметила папку «Игры+» и, предчувствуя худшее, обречённо открыла её.
Первая же фотография оказалась откровенно порнографической. Личности угадывались лишь частично, но Вера почувствовала, кто на ней. Сверкая смешливыми глазами, девушка держала во рту мужской член. Родинки, лобковые волосы — это был Андрей! Несколько снимков, где она старательно облизывала его, улыбаясь одними глазами. Затем — кадр, от которого у Веры помутилось в голове: лицо девушки, покрытое белой спермой на лбу, щеках, губах. Зажмурившись, она довольно улыбалась под вспышкой камеры.
Следующие фото были ещё хуже. На одном лицо мужа ясно различалось между девичьих ног. Длинным языком он касался тёмно-розового клитора, казавшегося большим на фоне нежной плоти. Девушка, счастливая и озорная, держала его голову. Вера почти улыбнулась, глядя на весёлый кадр, пока ужас снова не накрыл её. «По крайней мере, без насилия», — успокаивала она себя. Муж, оказывается, любил дочь сильнее, чем она думала.
Это было постыдно, непотребно, но не повод сажать мужа в тюрьму и разрушать семью. Вера решила это сразу. В висках пульсировало, в затылке ломило. «Мне он никогда там не лизал», — кольнула ревность. «Господи, что делать?!» Фотографий было много. Скопировав их на флешку и передав в полицию, она могла избавиться от мужа навсегда. Но какой ценой? Позор, травма для дочери, пересуды, суд…
«Почему ты наказываешь меня? Разве я не была честной и добродетельной?!»
«Это я виновата, не любила мужа. Он искал тепла в другом месте и нашёл. Хорошо, что не любовницу. Хорошо?!» — спорила она с собой.
Вера достала бутылку коньяка, выпила полстакана, раскашлялась и закусила помидором. Её развезло. Слёзы разочарования текли по щекам, а она, будто подстёгивая боль, пересматривала снимки, пока не свалилась на кровать и не забылась в беспокойном сне.
Так её застали вернувшиеся из школы дети, а затем муж. Она не отвечала на их вопросы, отмахивалась, плача, когда проснулась. Андрей, побледневший, с трясущимися руками, вышел из кабинета, где всё осталось как было, отвёл дочь на кухню и переговорил с ней. Теперь оба выглядели виновато, с опаской глядя на мать, бьющуюся в тихой истерике.
«Не смей ложиться со мной, уйди!» — пригрозила Вера мужу. «Мамочка, прости», — захныкала дочь, но отец цыкнул на неё, и она исчезла. «Давай утром поговорим!» — умолял он, поправляя одеяло. «Сволочь, как ты мог!» — засыпая, укоряла его Вера.
***
Она не нашла в себе сил поговорить с мужем и на следующий день. Много дней в их доме витало недосказанное напряжение. Все вели себя тихо, как шелковые: не шумели, мыли за собой посуду, старались не попадаться друг другу на глаза. Только сынок не понимал, почему все такие подавленные, и вёл себя как обычно. Вера, умиляясь, ловила его, усаживала на колени и, обнимая, плакала, чем приводила мальчугана в замешательство.
«Мама, ты чего плачешь? Тебя кто-то обидел? Давай я ему отомщу!»
«Отомстишь, сынок, обязательно отомстишь, когда вырастешь!» — всхлипывала женщина.
Через неделю она набралась решимости и, почти мельком, глядя в сторону, бросила мужу:
«Удали там всё, чтобы я больше этого не видела! И никто не видел!»
«Уже, сразу!» — вкрадчиво заверил Андрей.
«Как ты вообще мог?! Как у тебя совести хватило?! С собственной дочерью?! Боже!» — Вера не удержалась и задала свой главный вопрос.
«Не знаю, как так вышло. Играли. Ну и доигрались», — пробормотал муж.
«Она — понятно, но ты, взрослый мужик, должен же головой думать! А не...»
«Я не специально. Всё само вышло!»
«Что значит “само”? Девочка тебя заставила и штаны тебе сняла?! Дурачка из себя не строй!» — Вера снова начала закипать.
«Однажды поцеловал её туда, когда переодевались. Она говорит: “Папа, так приятно, ещё хочу!” Ну, я ещё. И ещё. А ей так понравилось, что постоянно стала просить. Даже при тебе, мне на ушко шепчет: “Пойдём в туалет, хочу очень”...» — Андрей растерянно рассказывал, будто сам недоумевая, как так получилось.
«Чёрт возьми, — не сдержалась Вера, — даже когда я дома была?! Да что ты за человек такой?! Я тебя совсем не знаю!»
«Вера, ты не понимаешь, это... Это как наваждение! Что-то невероятное, запредельное, чего не может быть! Как инопланетяне, как чёрная дыра! Так немыслимо, возмутительно, и оттого невообразимо, неповторимо приятно! Будто и не я это вовсе, а душа отделилась и где-то в раю летает».
« В рай за такое точно не примут! А о дочери ты подумал?! Кем она теперь вырастет? Потаскухой?! С малых лет ей мужик письку лижет! Поди, ещё и кончала?»
«Да. Не сразу, но потом научилась», — ответил муж, будто с гордостью.
«О, ужас! Вот это семейка!» — У Веры пропало всякое желание продолжать разговор. Более того, представив мужа между ног дочери, как та получает оргазм от его ласк, она сама, к своему возмущению, возбудилась так сильно, что пришлось закрыться в ванной и включить душ на полную. Мучая себя снова и снова, доводя до сладких судорог, она всё же давилась слезами, горько оплакивая свою идеальную семью — вернее, свои представления о ней.
***
«Больше никогда так не делайте!» — веско произнесла Вера, усадив мужа и дочь напротив себя. — Поняли?
— Поняли, — ответил муж.
— Ну, мама… — начала возражать дочь, но Андрей остановил её, положив руку на её колено.
«Как по-хозяйски он это сделал! Будто она их родительница, а они — два голубка, пришедшие за благословением!» — ревность больно кольнула Веру. Ну и что, что она не любила мужа? Он был её, на всю жизнь, и какая-то пигалица не могла на него претендовать!
Разговор закончился, и в доме воцарилось холодное перемирие. Муж ходил тенью, а дочь фыркала, будто это она обиделась на мать. Вера задерживалась на работе, мучительно представляя, как соскучившиеся друг по другу муж и дочь прямо сейчас лежат в супружеской постели. Девушка жадно раздвигает ноги, раскрывая своё лоно, а седоватый мужчина, стоя на коленях, погружается в её юное, трепещущее тело жадно чавкающим ртом.
