Решение «куда?», принималось так же спонтанно и машинально. Смазки, разумеется, у меня с собой не было, а Катина маленькая пиздёнка утопала в любовных соках, которые уже буквально текли по ляжкам.
Я приставил головку ко входу и чуть поводил ей по губкам, смазывая, притапливая и чуть растягивая преграду, отделяющую меня от её молодого, горячего нутра.
Катя выгнулась, расслабилась и прикрыла в предвкушении глазки:
— Ну чего ты ждёшь, давай... я готова.
Честно, стоя, подсев под Катин не высокий рост, мне было не то, чтобы удобно, и я не рассчитывал, что это будет так просто. Первым движением, я упёрся и растянул, а вторым, чуть меняя угол атаки, ворвался, предусмотрительно прикрыв ладонью широко раскрывшийся ротик теряющей свою девственность малышки.
— Мм... блядь... а-ах, Юрочка.... мм... ты уже внутри.... Такой бо-ль-шой.
Я не долго подождал, позволяя неопытной вагине освоиться с новыми ощущениями и начал по чуть двигаться, обнимая Катину попочку и покрывая поцелуями её узкие плечики и шею. Девочка, для удобства, чуть шире расставила ножки и почти сразу стала подавать бёдрами мне на встречу, вцепившись левой ручонкой в мою руку, а правой наглаживая себя между ног.
— Больно?
— Не-нет... почти.
Катя, не желая меня обламывать, разумеется, мне соврала, ведь её неопытная вульвочка, впервые принимала в себе довольно большой хуй и как же это могло быть не больно?
Она стоически терпела, а я, как мог деликатно, её ебал. Пока не глубоко и без экспрессии.
Внутри дрожащей белобрысой бестии было жарко, скользко и очень пока ещё тесно. Мне приходилось сдерживаться, чтобы не слиться в милашку сразу.
Гришаня, от вылизываний Алёниной промежности, наконец перешёл-таки к ебле. Он брал мою влажную мечту, стоящей на коленках на лавке, тиская левой ладонью её грудь, а пальцами правой руки, несмотря на протесты партнёрши, растягивая Алёнину попочку.
Увиденное, естественно, меня подстегнуло, и я уже пришпорил с Катей «коней», загоняя в поддающееся лоно свой хуй уже до основания, я обнимал ладонями упругую девичью грудь, перебирая между пальцами её сосочки.
— Бля-адь!: Катя, до синевы прикусила себе руку.
— Больно?... Мне прекратить?
— У-у.: (отрицательно мотает головой)
Выгибаясь и мастурбируя, Катерина продолжала героически принимать таранящий её член до основания. Её первые вагинальный оргазм был уже совсем рядом и пришёл к ней очень ярко, через боль, стыд и радость от добытого в упорной борьбе соития с желанным взрослым парнем.
Катенька вся задрожала, сжалась и конвульсивно сокращаясь своей юной вагиной на моём члене, кончила, тихо пища как мышка. Обессиленная, она бы рухнула на пол, если бы я её не держал. Мы, с моей юной любовницей пришли к финишу практически одновременно. Удерживая малышку от падения и прижимая её дрожащее тело к себе, у меня не нашлось времени чтобы вынуть, и я чувствовал, как её покоренная мной прелесть, впервые наполняется спермой, жадно чавкая и сокращаясь.
Далее, события развивались стремительно и совсем для меня неожиданно.
В помывочной появился друг и любовник горе аспиранта Гриши, с надроченным и вполне себе крупным, в отличии от Гришиного хуем. И тот, безропотно уступил ему Алёну, которая, естественно, этого не видела и была уже на пол пути к пику своего удовольствия. Не почувствовать разницу в размерах красавица, конечно, не могла.
Ахнув от боли и неожиданности, Алёна в ужасе обернулась.
— А-ах! Гриша! Что происходит?!... О-ох, Анатолий прекратите это,. .. так нельзя!
Толик держал Алёну крепко и прижимая рукой её шею к деревянному столу, он вошёл в неё снова, теперь уже до основания. Как мне показалось девушка буквально взвыла от боли и унижения.
Защитить бедняжку было не кому, ведь её мужчина уже обошёл девушку спереди, поднял её голову и намеревался пристроить свой маленький писюн к её раскрытому от возмущения рту.
Отчаявшаяся Алёна, уже на надеялась на чудо, когда к ней внезапно пришла абсолютно голая помощь, в моё лице. Аккуратно положив свою, всё ещё чилящую от удовольствия, юную прелестницу на скамейку в углу, я ворвался в помывочную, оттянул Толика от жертвы и разящей двойкой в челюсть уронил первого насильничка через лавку на пол, второй попытался что-то там промычать, но ни сделать, ни сказать ничего так и не успел, так же дважды получив по лицу Гриша отправился следом за своим дружочком.
Разумеется, это не было дракой, и супостаты были мной повержены совершенно легко, но мог ли я стоять и продолжать смотреть как насилуют даму?
И кому вы думаете, ломанулась спасённая принцесса? Ко мне?
Вот уж хуй!... Не угадали!
Алёнушка, по-педагогически изысканно обкладывая меня отборным русским матом, поспешила на помощь к своим «насильникам».
— Ебучий ты тупица! Тебя кто простил вмешиваться?... Дрочил бы себе дальше в чулане!
— Так тебя не насиловали?
— Конечно блядь нет! Мы играли,. .. идиот!... Гриша,. .. Толя! Мальчики,. .. как вы?
Но мальчики вяло лежали в складчину друг на друге и до пробуждения им было ещё далеко.
— А что это за игры у вас такие?
— Не твоего тупого ума дело!
Алёна шагнула к моему укрытию, где увидела Катю.
— Краевская! Твою мать!... Ты что это с ней сделал уёбок?
— Ничего, там всё было по согласию.
Раздраконенная Алёнушка подошла вплотную и прошипела в мне в лицо:
— Пиздец тебе Гром!
И что скажите мне было ещё делать?
Абсолютно голая и страстно желанная мной женщина, бесстыдно прижимается ко мне своим телом, мои поверженные соперники лежат друг на друге за лавкой, а хуй стоит так, что хрен его согнёшь.
Должно быть не удивительно что я решился усугубить и обнимая на секунду растерявшуюся красавицу за бёдра, я усадил её на стол, протиснулся между ляжек, пристроился к потёкшей, жаркой вагине хуем и заглядывая изумлённой психологине прямо в её похотливые, яростные глазки, проник в её рот языком и в податливое, горячее лоно членом.
Алёнины глазки весьма характерно расширились, она отчаянно хлестала ладошками меня по бокам и что-то там пыталась мычать сквозь поцелуй, чувствуя, конечно, как мой хуй, заходя, неумолимо и довольно легко, я, растягивая её милую уютную вульвочку под себя.
— Что ты блядь себе позволяешь, тупое животное?!
— Делаю с тобой то, что давно уже хотел.
Целуя трясущуюся от гнева и возбуждения фурию в шею и тиская ладонями её приятную грудь, я протиснулся в Алёнушку уже больше чем на половину и, если честно чувствовал, что не так уж она и против.
— Вытащи его немедленно скотина!
— Извини, но играть тут больше не с кем. Только со мной.
— Я буду кричать.
— Хотела, давно бы уже заорала.
Я вновь присосался к аппетитным Алёниным губкам и наконец уже вошёл в неё полностью.
— Мм... мерзавец,. .. любишь насиловать женщин и девочек?
— Я-то – нет.... Ты вот я вижу от такого обращения сильно заводишься.
— Что смотришь извращенец?.... .. нравится тебе такое?
Алёна, неожиданно расслабилась и откидываясь назад на локтях, позволяя начать мне в ней двигаться.
— Я и не думал, что ты такая.
— Какая?
— Красивая и дикая.. .
(Алёна усмехнулась)
— Мой насильник - романтик?
Обнимая ладонями Алёнину грудь, я деликатно, продолжал наполнять её собой, рассчитывая на взаимность. Минуты тянулись невыносимо долго, девушка позволяла себя ебать, молча глядя мне в глаза. Она мне не подмахивала, не стонала, но дышала уже тяжело, а смотрела всё ещё зло.
— И долго мне это терпеть?... Разве так насилуют?... Если начал, так делай уже!
И только тут я наконец понял правила её любимой игры в изнасилование. Прихватил Алёну за горло и только начав ебать её жёстко и глубоко, получил обратную связь.
Стоны, рычание и яростное движение бёдрами навстречу.
В разных позициях, я бодро драл Алёну, наверное, уже с полчаса, её разгорячённая мокрая пиздёнка громко хлюпала, лоснящаяся от пота Алёна рычала и стонала, но по какой-то причине никак не могла кончить.
И что же ей для этого не доставало?
Ответ все эти полчаса был на поверхности. Алёна всячески меня провоцировала и обзывала, стараясь по больнее задеть. Но я не вёлся и невозмутимо всё это хавал, пока наконец Алёна не добралась оскорблениями до моей матери.
Я всыпал сучке, пообещав вымыть её грязны рот с мылом, и Алёнушка сразу же кончила. Её секрет стал мне совершенно понятен, больше я Алёнушку не щадил и в следующие полчаса изъебал и нахлестал её уже от души.
Изощрённая в своих сексуальных играх психологиня, кончила ещё трижды и любезно приняла в себя моё семя, стоя к верху задницей, с моей ступнёй на своей щеке.
Только после этого, мне, можно сказать, удалось вытрахать из неё «злобных бесов», и Алёнушка снова стала милой и кроткой, обняла и поцеловала меня в губы, оделась и довольно потягиваясь собралась уходить.
— Было весело. Если мальчики согласятся – буду звать тебя на наши игры. Придёшь?
— Меня интересуешь только ты.
— Ох не врал бы мне Гром. (смеётся) Полинка, блаженная Наденька, а теперь ещё и Краевская из «Смурфиков». Ты к третьей смене тут всех перетрахаешь.
— Будь со мной и мне хватит только тебя.
— Мне не хватит. (улыбается)... Юра, меня даже муж отпустил, тебе тем более не удержать.
— Да уж, была бы ты моей, делить ни с кем бы тебя не стал. Убил бы лучше.
— (смеётся) Не по Хуану такое сомбреро, Гром.... Ребятам пожалуйста помоги, а сучку маленькую помой и в отряд доставь. Понял?
— Будет исполнено, моя Белая Госпожа.
