Я немного задумалась, стоит ли сказать им правду что я думаю об этом, или нет. А вопрос был конечно интересный. Мы его с дедом частенько обсуждали. Но потом подумала, если начну, то после этого они вообще засыпят меня вопросами. Не хотелось ворошить память, и неизвестно ещё, как они узнав о многом оценят меня.
Я просто коротко сказала, что да. Среди моих друзей есть мальчики, если можно конечно назвать их друзьями с большой натяжкой. И я как-то была с ними, как сейчас с вами, некоторое время. Они меня выследили, и поймали, когда я купалась в озере.
Тут подключилась моя бабка со словами: вот ты стрекоза! А почему я первый раз об этом слышу? Кто они? Наверное, Витька с компанией с хутора? Они не трогали тебя? Я сказала, что потом поговорим, сейчас я не хочу об этом говорить. А почему? Спросила она? Это трудно объяснить сразу.
Если совсем просто, то мне кажется, что только так я ощущаю связь с природой без всяких барьеров. И всегда очень надеюсь, и верю. Что люди, которые могут быть этому свидетелями, поймут меня. Вот вы говорите, я симпатичная, и всякие другие красивые слова. Ну если так, то я не понимаю, в чём тогда проблема?
Мне нравится быть красивой. Я знаю, что когда я голышом, мне уделено намного больше внимания. Ну, мне нравится это. Что в этом плохого? Мне нравится, когда это нравится другим. Вот вы, а я же вижу, вам приятно и весело. Вы сами об этом сказали и просили меня. А от этого и мне хорошо и комфортно. Что в этом плохого? Уже не скрывая волнения, выпалила я.
Вот и сейчас, бабушка, любимая! Я даже сложила ладошки перед собой, якобы умоляя её. Я ещё никогда тебя не спрашивала, и раз так всё сложилось! Можно? Ну мне нравится так сейчас. Бабушка, я хочу так, и уже поняла, ты сама всё подстроила. Ну и пусть. Я всё равно люблю тебя.
И тут я увидела уже знакомую мне картину. Её глаза подобрели, и слегка увлажнились. Утирая нос платком она сказала. Твоя забота. Ты только со двора никуда не ходи. Хотя, какой там двор? Вся улица уже знает, что ты голожопой тут носишься, и не только тут. Вон! Гришка на балконе торчит. Завтра придёт, опять просить опохмелиться. Обязательно спросит про тебя и гостей. Ещё обидится наверняка, что я его не пригласила.
Я знала о нём. Сосед наш дядя Гриша, опять в семейных трусах уже с утра на балконе загорает. Точнее пиво пьёт. Впрочем, я его не боюсь, он тихий алкоголик. Он меня ещё сутра окликнул приветствуя, ещё до прихода компании. Для него мой вид уже давно совсем не новость. Мне даже нравились его дразнить, слушать грубые шутки в свой адрес и дерзко отвечать ему в том же тоне.
Вот, как и сегодня утром, он приветствовал меня обычной своей колкостью. Что Варюха! Пока никого нет дома, опять свой кулачок проветриваешь? Это он так называет мою попу. На что я конечно ему ехидно, передразнивая его, всегда отвечаю такими же колкостями. Как например сегодня. А как ты думал? Наверняка ведь знаешь, для чего попа нужна. А не нравится, не смотри.
Или вот такая перепалка:
Он мне со своего балкона:
- Эй Варюха! А твои титечки растут быстрее чем булочки. А я в ответ ему с грядки:
- Так дядя Гриша, мне ещё расти и расти, не то что тебе, стареть и толстеть. Да и ты слепой уже от своего самогона. Скоро вообще разницы не увидишь между сиськой и писькой.
Он следил за мной, и я его поймала на этом, ещё в те далёкие времена, когда я экспериментировала с нашим молочником. Они к стати, закадычные друзья. И я их не раз ведала на балконе, вместе пьющих пиво с рыбой. У меня с соседом отличные добрые отношения, можно сказать даже юморные. И это без всяких обид. Мы прикалывались всегда друг над другом.
А бабка между делом, продолжая тему, якобы к гостям говорит, но обращается ко мне: у Василия, молочника нашего, ты на глазах выросла с сопливой девчонки до вон какой девахи. Ты думаешь он не рассказывал, как ты голышом перед ним щеголяла, когда он приходил для замены посуды, когда меня и деда дома не было? Когда это было? Ты в шестой класс должна была пойти в ту осень, если мне память не изменяет? А сейчас вот в институт собираешься уже. Ещё немного, и приданное пора будет собирать. Да кто тебя возьмёт такую непутёвую бесстыдницу.
Ой бабушка! Любимая! Я, уже забыв про скромность, вскочила из шезлонга, с распростёртыми руками подбежала к ней, села к ней на колени и крепко обняла, положив голову на плечо. Не бойся за меня. Буду честной любимой женой. И будет муж не только любить меня, но и гордиться, что такую жену имеет. Вот увидишь! Я тебе потом как-то расскажу одну историю, которую мне рассказала одна женщина, как раньше женились. Вот ты мне и скажешь соврала она или нет. Но, не сейчас, потом как-нибудь.
Бабушка вдруг заплакала. Пришлось её успокаивать, и не мне одной. Все как по команде присоединились ко мне в этой заботе. Она немного успокоилась, начала гладить меня по голове. И уже умиротворённая с доброй улыбкой говорит:
- Вот такую внучку имею, видите? Все только улыбались. Ну-ка, встань милая. Ты уже не пушинка, какой была. Пощади мои коленки. Я встала. Она взяла меня за руки.
- Дайка полюбись тобой зазнобушкой. Гляньте на мою красавицу! И начала рассказывать про мои достижения и достоинства в моей короткой жизни. Явным перебором было представление моих школьных, а вместе с тем и спортивных подвигов, которые постепенно бесцеремонно перешли на акцентировании внимания на моём теле.
- А ну-ка, что ты стоишь как столб передо мной? Обернись-ка к гостям, стрекоза ты эдакая. Неужели до сих пор стесняешься? Вон! Этого алкаша соседа ведь не стесняешься? Она меня принудительно повернула к гостям. Как какая-то барыня, продающая крестьянок на смотринах.
Чего только стоило её выражение. Ну, гости дорогие, как моя кумушка? Только гляньте на эту прелесть. Посмотрите, какая попа, а какие сиськи, представьте какие они будут, когда она станет постарше, а смотрите на спину, крестец, на какие плечи, а шея! Ну, и в таком духе дальше.
Словно я лошадь какая-то на манеже. А у меня в душе полный раздрай! С одной стороны, я просто млела от её слов и этой сцены, я чувствовала, что горю, и покрываюсь румянцем с головы до пят. И тут противоположные эмоции. Полное непонимание, от чего я зарделась от пят до затылка. От стыда, или от возмущения таким бесцеремонным поведением и словами бабки в мой адрес. И это после того, как я ей доверилась. Можно сказать, раскрыла душу, при всех!
Я прикрикнула на неё с требованием прекратить меня позорить. Повисла на мгновение гробовая тишина. Я резко ощутила потребность извиниться перед ней, что и сделала. Но при этом, сказала, что она сильно обидела меня, и я вынуждена не просто покинуть их, а решила пойти к подружке, с ночёвкой. Что я не могу оставаться с ними после этой сцены, устроенной бабкой.
Все всполошились. Начали меня уговаривать и успокаивать. Бабушка немного помолчав, вдруг подошла ко мне, и обняла, и прямо в ухо сказала.
Внученька. Ну прости старую дуру. Я на самом деле, что-то перебрала. Но, я ведь так тебя люблю! И не нашла ничего глупее, как этот срам, который я сделала. Я просто хотела и хочу, чтобы все знали, как я тобой горжусь. Прости меня, моя милая.
Моё сердце дрогнуло. Я ответила на её объятия. И тоже в ухо тихо сказала ей. Что я тоже её люблю. И чтобы она не говорила или делала, я всё равно буду её любить. И поблагодарила её за всё.
Она меня нежно стала гладить по голове обеими руками, разглядывая моё лицо, как будто хотела высмотреть там что-то тайное. В глазах её стояли слёзы. К нам подошла жена дяди Саши, и обоих нас обняла, со словами, ну вот и славно! Бабушка и внучка снова вместе.
Теперь, я надеюсь, Варюша ты по-прежнему с нами? Такая же весёлая и привлекательная? Я улыбнулась ей в ответ. Она предложила всем расслабиться, устроиться по своим местам, и продолжить нашу милую беседу. Ведь такой чудесный день, и такая чудесная компания. Я выбрала себе пенёк. Я люблю этот пень. Люблю ощущать его шероховатый спил кожей. Не знаю почему, но мне это нравится, также, как к примеру, и сесть голой попой на траву или песок. Ощущения непередаваемые! Но, наверняка не для всех.
Был задан очередной вопрос другой женщиной, что я упоминала купание нагишом. Часто ли я это практикую? И как пловчиха, это делаю, в виде тренировок? Есть ли у меня те, кто разделяет моё увлечение.
Но тут бабка не дала мне ответить. И опять ударилась в воспоминания. Начала рассказывать, как меня ловили на озёрах за этим делом, и приводили домой. Женщина, которая была одна, её имя Анна. По возрасту она, наверное, была сверстницей с моей мамой. Она сказала к ней обращаться, тётя Аня. Она сказала, что ничего плохого в этом не видит. И что она, когда была молодой, тоже занимались этим. И что тоже по возможности, бродила по окраинам деревни. Так что я понимаю твою внучку.
Моя бабка улыбаясь сказала, да помню, как ты мужиков пугала на пасеке. На что дядя Саша сказал, это так. Но я не припоминаю, чтобы тебя приводили чужие люди голой домой. На что она ответила, ты просто многого не знаешь. Пока ты сидел, и зубрил свои талмуды как евнух, мы с её мамой время зря не тратили. На что бабка сказала. Да, помню ваши лыжные забавы.
Началась новая тема ностальгии, и обсуждения нравов современной молодёжи. Меня опять отодвинули на второй план. Но, полученная информация о тёте Ане меня удивила. И в голове начали роиться всякие фантазии и желания. И что она там вытворяла с моей мамой? Что это за лыжные забавы. Это очень заинтересовало меня.
Я уже совсем расслабилась, особенно после такого представления, что конечно отразилось на моём поведении. Всё переходило в естественный ход вещей. И тут, вот что я сделала.
Я встала, подошла к столу, и налила себе остатки кваса, выпила демонстративно медленно, до дна. И так, чтобы, как говорится, по усам текло, а в рот не попало. Было приятно осушать прохладу капелек кваса на груди. Отёрла ладонями сиськи, специально так, чтобы они задорно при этом «попрыгали», и опять села на своё излюбленное место.
