Кирилл смотрел на мамину спину, на напряженные мышцы, на капли пота, на красные следы от пальцев Димки на ее ягодице. И это зрелище – следы другого мужчины на теле его матери, которую он сейчас трахал в задницу – подстегивало его ярость и страсть. Парень вгонял в мать свой член еще сильнее, еще глубже, желая стереть эти следы, заявить свои права.
- Чья попка? – рычал Кирилл, сам удивляясь своей наглости. – Чья?
- Твоя! Сыночка! Твоя! – закричала Светлана в ответ. – Ты ее ебешь! Только ты! Ааах!
Ритм стал бешеным. Кирилл трахал маму в анус как одержимый, теряя контроль. Ощущение было сказочным – невероятная теснота, жар, скольжение, женские стоны, ее полная подчиненность. Волна нарастала где-то в самом низу живота парнишки, сжимая яйца, бежала по стволу члена. Он чувствовал, что кончит сейчас.
Сейчас!
- Свет… я… – Кирилл захлебнулся.
- Да! Кончай! – женщина крикнула, резко оттолкнувшись ягодицами навстречу его последнему, самому мощному толчку. – Кончай в мою попку! Влей в мамку свою сперму! Глубоко!
Это было последней каплей.
Кирилл вогнал член до предела, почувствовав, как его головка упирается глубоко в мамину прямую кишку. Тело парня напряглось в дуге, яйца подтянулись, сжались. Он издал хриплый, звериный стон, и из него вырвался мощный поток горячей спермы.
Струи били глубоко внутрь маминой прямой кишки, заполняя ее. Кирилл толкался еще несколько раз, вливая в мамочку все новые и новые порции, чувствуя, как ее анус судорожно сжимается вокруг его члена, выжимая последние капли.
Парень обмяк, тяжело дыша, все еще вросший в мамку, его руки дрожали на ее бедрах. Светлана тоже тяжело дышала, ее спина была мокрой от пота. Она медленно опустила ягодицы, заставляя член сына выскользнуть из ее растянутой, покрасневшей задней дырочки.
Пенис вышел с хлюпающим звуком. Кирилл увидел, как из маминого ануса вытекает белая густая жидкость – смесь его спермы и смазки. Капли падали на пол между женских ног.
Светлана медленно, с трудом выпрямилась, и повернулась к нему. Ее лицо было усталым, покрасневшим, но удовлетворенным, глаза блестели. Женщина не пыталась прикрыть свою испачканную семенем спереди и сзади наготу. Кирилл стоял перед ней, опустив глаза, его член, полувялый и липкий, болтался между ног. Шорты были спущены, и парень чувствовал опустошение, стыд, дикую усталость и - странное, глубокое удовлетворение.
Светлана подошла к сыну вплотную, и ее пальцы коснулись его щеки. Прикосновение было неожиданно нежным.
- Ну вот, сынок, – сказала она тихо, глядя ему прямо в глаза. Ее голос был серьезным, без тени игривости. – Теперь ты настоящий мужчина. Понял, на что способен. Понял, какая твоя мать на самом деле.
Женщина погладила сына по щеке:
- А теперь запомни самое главное.
Она наклонилась чуть ближе, ее губы почти касались сыновьего уха. Запах ее тела, смешанный с запахом их секса, окутал парнишку.
- Ни слова твоему отцу. Никогда. Ни полслова, – каждое произнесенное матерью слово было отчеканено, как сталь. – Это наш секрет. Твой и мой. Понял?
Кирилл посмотрел в мамины глаза: в них не было просьбы - только требование и обещание чего-то еще… чего-то, что только начиналось.
Он кивнул. У парнишки нужных слов не было, но кивка оказалось достаточно.
Светлана улыбнулась – устало, загадочно. Потом повернулась и пошла к двери, ее обнаженная спина, испачканная спермой и смазкой, и ягодицы были последним, что парень увидел перед тем, как дверь за матерью закрылась.
Кирилл стоял посреди комнаты, со спущенными трусами. Запах секса висел в воздухе, на полу у кровати темнели капли. Его член снова начал потихоньку набухать.
Поправив одежду, парнишка подошел к окну, выглянул: на улице горели фонари. Он не знал, что будет завтра, но знал одно: мир перевернулся, и в этом новом, странном мире, полном запретного жара и их с матерью тайны, Кирилл чувствовал себя не школьником, а кем-то другим.
Кем-то сильным. Кем-то… взрослым.
И это чувство, смешанное с виной и стыдом, наполняло парнишку неожиданным, горьковатым, но упругим оптимизмом. Жизнь только начиналась. По-настоящему.
