(*Может быть активировано в настройках)
Оператор и хозяин биоробота Жанна Сомова внесла данные калибровки в облачный профиль биоробота, отметив: «Subject HB-7/45K ("Zayka"): Neural compliance optimal. Ready for duty cycle Beta». Научная строгость процедуры не оставила пространства для иллюзий — машина была откалибрована.
* * *
Теплый свет ламп струился по обнаженному телу Зайки, превращая его в сияющее полотно из молочного мрамора. Жанна стояла рядом, затаив дыхание, ее взгляд скользил по плавным изгибам, словно скульптор, впервые увидевший совершенство. Кончики ее пальцев, легкие, как крылья мотылька, коснулись плеча биоробота.
"Божественно..." – прошептала Жанна, и в ее голосе звучало не просто удовлетворение, а почти благоговение. Ее пальцы медленно скользили вниз по руке, ощущая гладкость, которой позавидовал бы младенец. Ни единой шероховатости, ни малейшего намека на расширенные поры, столь обычные даже для молодой человеческой кожи. Кожа Зайки была идеально ровной, прохладной и упругой, словно лепесток редкой лилии под утренней росой. Каждое прикосновение было откровением.
Жанна обошла Зайку, ее восхищенный взгляд изучал спину, талию, изгиб ягодиц. Она наклонилась ближе, вглядываясь в участки, где обычно время оставляет первые следы – шею, внутреннюю поверхность рук, сгибы локтей. Ничего. Совершенно ничего, кроме безупречной белизны и шелковистой глади. Ее пальцы запутались в каскаде волос Зайки – густых, сияющих, словно отполированный каштан. Ни секущихся кончиков, ни намека на тусклость. «Абсолют какой-то» – прошептала Жанна, и в этом слове смешались зависть и надежда.
Мысль пронзила ее остро: «Восемнадцать лет... Обычно к этому сроку биороботы, даже премиум-класса, начинали состариваться. Кожа теряла сияние, проявлялась сеточка микро-морщин, волосы редели – они начинали напоминать скорее уставших тридцатипятилетних женщин, если не старше, а не вечно юных компаньонов. А эта... Эта была кристально чистой, застывшей в расцвете совершенства. «Астрономические суммы» – размышляла Жанна с почтительным ужасом. – «Прежний владелец не просто пользовался, он боготворил, он вкладывал целые состояния в ее сохранность»
Рука Жанны, почти неосознанно, поднялась к груди Зайки. Подушечки пальцев коснулись нежного холмика, а затем и самой верхушки – упругой, прохладной, розовой, как бутон чайной розы. "Хорошая девочка..." – завороженно прошептала Жанна, лаская один сосок легкими круговыми движениями. Ее вторая рука, скользнув по глади живота, опустилась ниже, в сокровенную ложбинку между бедер. Пальцы нашли теплую, бархатистую кожу, скрытую шелковистым пушком. И там... да, там она ощутила это. Легкую, но несомненную влажность, теплую и живую. Удовлетворенная улыбка тронула губы Жанны. Джек не врал. Физиологические реакции были не просто на высоте – они были безупречны, как и все остальное в этой поразительной машине.
«Кто же тебя так хранил, моя бесценная?» – пронеслось в голове Жанны, пока ее пальцы продолжали свое исследование. «Какие технологии? Какие секреты?» Ей страстно хотелось верить, что эта вечная молодость – дело рук гениальных биотехнологов, а не каких-то сугубо механических нано-ремонтов. Ведь если это биология... если эти методы доступны... «Это будет ключом» – подумала она с интересом о новой неожиданной открытой возможности. «Ключом и для меня. Я обязательно разузнаю, кто тебя обслуживал. Каждую процедуру, каждое имя.»
* * *
Лиза стояла неподвижно, как и положено безмолвной машине, но внутри нее бушевал ураган стыда и страха. Каждое прикосновение Жанны, такое восхищенное снаружи, обжигало ее изнутри. Никто, никогда не касался ее так – с таким детальным, почти клиническим любопытством, исследуя самые укромные, самые личные уголки ее тела. Касания груди... Каждое движение пальцев Жанны по ее соску заставляло Лизу внутренне содрогаться. Это было невыносимо интимно. Волна тепла приливала к щекам, и она отчаянно молилась, чтобы ее теперь ставшая механической кожа, не выдала румянца.
А потом... влажность. Она ощутила ее там, внизу, в ответ на ласки. И это чувство раскололо ее надвое. Одна часть, та, что была запрограммирована или так ей казалось, ликовала: «Сработало! Физиология в норме! Я функционирую правильно!» Это было доказательством ее "исправности", щитом от немедленных подозрений. Но другая часть, глубокая, человеческая, сжималась от ужаса и унижения. «Что она делает? Что будет дальше?» Эта физиологическая реакция, такая естественная для живого тела, здесь, в этой ситуации, ощущалась как предательство, как выставление напоказ ее сокровенной стыдливости.
Мысли метались, как перепуганные птицы. «Скажи что-нибудь! Останови ее!» – кричал один голос. Но другой, холодный и рассудительный, тут же заглушал его: Молчи. Ты – биоробот. Роботы не стыдятся. Они не протестуют. Одно неверное слово, один неконтролируемый жест – и все кончено». Мысль о последствиях леденила душу. Если Жанна или кто-то еще заподозрит, что ее "Зайка" вышла из-под контроля... или, что она вообще не робот... Проблемы, которые уже свалились на нее, показались бы сущими пустяками. Ее могли разобрать на запчасти, стереть, уничтожить как опасный брак. Страх был сильнее стыда, сильнее унижения.
Она чувствовала, как пальцы Жанны двигаются ниже, ощупывая, оценивая. Каждое прикосновение было иглой. Она сжала веки изнутри, представляя себя статуей, холодной и бесчувственной. "Я – машина. Я – машина. Я не чувствую стыда. Я не чувствую страха. Это просто... техническое обслуживание». Но влажность между ног, эта предательская теплота, напоминала ей с жестокой ясностью: она чувствовала. Она чувствовала все. И ей было ужасно, невыносимо стыдно перед этой женщиной, которая ласкала ее и шептала "хорошая девочка", не подозревая, что внутри "машины" бьется живое, растерянное и абсолютно беззащитное сердце. Она могла только стоять, терпеть и надеяться, что этот унизительный осмотр скоро закончится, не раскрыв ее страшной тайны.
Глава 16
Спортзал Жанны был небольшим и располагался на втором этаже ее пентхауса. С трех его сторон были огромные панорамные окна с пола до потолка.
После тщательного осмотра Зайки, все больше удивляясь ее идеальной сохранности для заявленного возраста, Жанна решила подойти к тест-драйву основательно, время которого таяло, и переводить этот удивительный экземпляр в энергосберегающие режимы казалось кощунством – они отнимали драгоценные минуты пробуждения.
Она еще не подписала договор, но уже чувствовала, как этот необъяснимо ухоженный биоробот пробуждает в ней не только исследовательский интерес, но и странное чувство собственности.
Поэтому она мягко, но уверенно направила Зайку к тренажерам. "Зайка, пройди тренировку: разминка, беговая дорожка, планка, пресс и гиперэкстензия, растяжка. Время – один час" – произнесла Жанна, проверяя отзывчивость на голосовые команды и сложность инструкции. Жгучее желание самой встряхнуться и присоединиться она подавила – сейчас важнее была документация. С легким сожалением, но с большим интересом к предстоящему зрелищу, Жанна оставила Зайку тренироваться.
* * *
Устроившись в глубоком кожаном кресле с видом на спортзал, Жанна запустила на планшете своего ИИ-помощника – элегантную аватарку в виде стилизованного совенка. "Пора разобраться в тонкостях, мой друг" – тихо произнесла она, и совенок ожил, излучая мягкий свет.
Их "разговор" был тихим обменом данными и голосовыми репликами, но для Жанны он звучал как откровение. Совенок методично излагал важнейшие аспекты владения биороботом, и Жанна ловила каждое слово, украдкой поглядывая на ритмично двигающуюся за стеклом фигуру Зайки.
- «Помни, владелица, твой биоробот – это, прежде всего, биологический организм высочайшей сложности» – вещал совенок, его голос был спокоен, но весом. "Он устает, нуждается в пище и воде, может заболеть, получить травму, отравиться некачественным топливом-пищей, и, увы, его жизнь конечна. Относись с пониманием к его биологической природе». Жанна кивнула, мысленно добавляя к списку вопросов пункт "хорошее питание - где берут?».
- «Крайне не рекомендуется злоупотреблять сервисными режимами Standby и особенно Hibernation» – предупредил ИИ. "Они – грубое вмешательство, тяжелый стресс для биохимии. Организм вырабатывает коктейль активных веществ для 'консервации', что ведет к дисбалансам, 'неисправностям' на клеточном уровне. Гораздо естественнее и безопаснее – сон. Настоящий, глубокий сон. Минимум 6, идеально 8-10 часов в сутки. Это залог долгой и безупречной службы." Жанна взглянула на Зайку, выполняющую планку с феноменальной выдержкой. «Сон... Да, это звучит... правильно».
- «Как только переход права собственности завершится" – продолжил совенок, и Жанна почувствовала легкий трепет предвкушения – "ты получишь доступ к прошивке ключевых поведенческих паттернов и понятий. Это не мгновенный процесс, он потребует времени – от нескольких часов до суток, в течение которых биоробот будет не функционален. Воздействие идет на глубинные структуры мозга, схожие с человеческими – префронтальную кору и более древние зоны. Это... глубокое обучение, настройка самой сути."
- "В настоящий момент" – добавил совенок – "электроника биоробота обновлена. В течение следующих 2-7 дней будет происходить автоматическая калибровка управляющих элементов под его уникальную физиологию. Это проще всего сравнить с привыканием контролирующих схем, но точнее описать, как сбор статистики для правильного управляющего воздействия. Процесс фоновый, но требует определенной стабильности, чтобы не внести погрешность в данные.»
