– Посмотри, каких цыпочек я тут везу, новенькие, только с аэропорта, — сказал дрессировщик с ухмылкой, водя айфоном туда-сюда, чтобы лучше заснять блестящие от влаги лица девушек. – И дрессировку уже начал.
– Ты трудоголик, Олег, смотри член не перетруди, – с того конца линии раздался слегка хрипловатый смех Артема. – Девки зачетные, где таких взял?
– Обеих родные папаши продали, – объяснил дрессировщик, его голос звучал небрежно, словно он обсуждал товар на рынке. – Блондинка своего достала, сам-то он богатый, но устал: стервозность, скандальные видео в сети, вот это всё. А семье Ясмин просто бабки нужны. Плюс кто-то из родни переспал с ней, и утекло это. В общем, ценность ее для них обнулилась, потому как не девственница. Проще слить и замять.
Обе девушки поняли, что их снимают и обсуждают, они замерли, перестав обслуживать. Темные глаза южанки расширились от ужаса, она напряглась и задрожала пышной плотью, следя за зрачком камеры, словно это был глаз всего мира, судящий ее. Вика почувствовала, что тело южанки стало еще горячее, будто стыд и унижение жгли ее изнутри. В глазах блондинки тоже мелькнуло отчаяние. «Кто это видит? Пожалуйста, нет, только не в интернет, только не в сеть!..», заметалось у нее в голове. Мысль о том, что ее минет фиксируется, ударила как пощечина, ее лицо вспыхнуло от жгучего стыда. Но тело отреагировало предательски – между ног стало еще влажнее, смесь унижения и беспомощности перед лицом мужской власти разожгла странное, болезненное возбуждение. Ее розовые соски затвердели еще сильнее, как никогда раньше, и уже немного ныли.
Дрессировщик нахмурился на застывших девушек, его свободная рука поднялась в воздухе, готовая к удару, девичьи глаза испуганно распахнулись. Вика в страхе взяла член глубже, он полностью погрузился в рот, она закашлялась, слюна потекла по подбородку, капая на грудь. Но блондинка смогла адаптироваться, заглатывая с отчаянным усилием, ее глаза метнулись вверх, полные мольбы и слез. Она засосала в бешеном темпе, пытаясь удерживать поднятую руку в поле зрения, молясь про себя «Пожалуйста, пожалуйста, пусть накажет ее, а не меня… Я стараюсь, господин!..». Южанка тихо всхлипнула, ее язык снова заскользил по яйцам, но без страсти, пухлые губы чуть дрожали, когда она касалась ими волосатой мошонки. В ней чувствовалась тихая покорность, похоже она смирилась с возможным наказанием.
Дрессировщик мягко опустил руку на голову Вики, взял ее за светлые волосы и засунул член за щеку. Блондинка тут же стала с энтузиазмом мотать головой, чувствуя, как горячий, пульсирующий член растягивает ее нежную щеку изнутри. Дрессировщик одобрительно кивнул, это приободрило девушку, она, придерживая член изящной рукой, стала заталкивать его за щеку еще сильнее, чувствуя солоноватый вкус смазки. Вика чуть поскуливала из-за болезненного жжения в уголке рта, твердый ствол будто рвал его, челюсть сводило, но страх и желание угодить заставляли ее насаживаться на член снова и снова под легкое позвякивание цепочки.
– Блондинка прям молодец, старается, в школе из нее конфетку сделают, а вторая походу в бордель пойдет, – поделился впечатлением Артем.
– Да, у блонды есть потенциал, – согласился дрессировщик, его рука сжала волосы Вики сильнее, усиливая давление члена за щекой и заставляя девушку жалобно мычать. – Горячая, тупая, стервозная, – таких мы и берем на воспитание. Насчет смуглой посмотрим, может отойдет от шока и получше будет, но что-то плохо верится. Вот сразу вижу профессионала, ты моментально их сечешь.
Продолжение следует
