И тогда, к смеси полнейшего ужаса и интенсивного возбуждения, её тело внезапно замерло. Она застыла на месте, наполовину опустившись на «Мистера Жужжателя», размышляя о пожизненном отказе в оргазме по воли жестокой и требовательной хозяйки. Она почувствовала, как жар разливается по её груди и шее, а по спине побежали мурашки. Она отдалённо ощущала дилдо внутри себя, но в основном её мысли были сосредоточены на людях, наблюдающих за ней, и на моменте, когда прикрытие будет запечатано навсегда. Боковым зрением она увидела, как другие девушки с красными ошейниками стали догонять ее.
Всё было кончено. Теперь она не могла изменить свою судьбу.
И тогда она кончила — красный светодиод перед ней выдавал её с головой, скрыть это было невозможно. И затем, когда волны наслаждения захлестнули её, случилось нечто неожиданное. Мышцы по всему её телу, включая интимные, судорожно сжались в момент экстаза, заставив её выпрямиться во весь рост. Раздался щелчок снизу, и из основания дилдо вырвалось несколько искр, когда его вырвало из крепления. Затем она снова рухнула на скамью, вгоняя в себя теперь уже неподвижный дилдо на всю длину, пока оргазм постепенно стихал.
И тогда она осознала, что натворила.
Пока Катя снова поднималась на подиум, к ней подошла Кейси с лицом, выражавшим смесь изумления и ярости.
«Ты сделала это нарочно! Ты специально провалила заезд! Да что, чёрт возьми, с тобой не так?»
У Эмили не нашлось слов. Она могла лишь извлечь сломанный дилдо из своей залитой соком киски, уставившись на оставшийся ряд фаллосов перед собой и избегая взгляда Кейси. Она полностью всё испортила. Всё кончено. Теперь она не испытает оргазма, пока остаётся в этом мире. От этой мысли она глубоко вздохнула и закрыла глаза. Она не могла поверить в содеянное.
«Ладно, хорошо. Раз ты этого хотела, то это ты и получишь» — продолжила Кейси — «Больше никаких гонок и никаких оргазмов для тебя. Завтра мы вернёмся к мастеру по пирсингу и намертво запечатаем тебя».
Эмили разрыдалась. Она проклинала свою мазохистскую натуру. В момент это казалось таким захватывающим, но как только оргазм прошёл, её мысли вернулись к реальности. Она сама себя подставила и теперь глубоко сожалела об этом.
«О чём ты плачешь? Разве не этого ты хотела?» — потребовала ответа Кейси.
«Всё… всё сложно» — начала Эмили, бессильно опуская руки и поникая.
Глядя на несчастную фигуру перед собой, Кейси на мгновение сжалилась. Она протянула руку и помогла Эмили подняться на ноги. «Пойдём в мой кабинет, там потише, и мы сможем поговорить».
По прибытии она усадила Эмили и начала разговор.
«Эмили, всё это должно было быть весельем. Речь идёт о том, чтобы отпустить те комплексы, что патриархат навязал нам в отношении наших тел. Открыто праздновать нашу сексуальность. В твоём случае всё немного иначе, с твоей склонностью к подчинению и унижению, но я попыталась обыграть это, чтобы подарить тебе острые ощущения. Я что, неправильно поняла ситуацию?»
Эмили осознала смысл только что сказанного Кейси. «Ты просто мной манипулировала? Ты не собиралась на самом деле запечатывать его навсегда?»
«Только если бы была уверена, что ты этого хочешь, а ты, судя по всему, явно хочешь».
«И хочу, и не хочу» — призналась Эмили, замявшись, пока обдумывала, как объяснить правду о своём положении. «Можно я буду называть тебя сейчас Кейси, а не Хозяйка?»
«Конечно. Я, вообще-то, никогда не просила тебя называть меня так» — ответила Кейси. «Это ты начала. Я просто поддержала, раз уж тебе это, похоже, нравилось. Думаю, на людях нам стоит это продолжать, но сейчас давай возьмём тайм-аут и поговорим один на один».
«Хорошо, спасибо» — кивнула Эмили, наконец решив, с чего начать. «Так вот, я уже очень долго разрываюсь между двумя состояниями. Унижение — это лишь часть. Подчинение, конечно, но есть нечто большее. Я мазохистка, Кейси. Я получаю удовольствие от собственного унижения. Всё начинается с той части меня, которая полностью отвергает всю эту наготу и секс и просто хочет вернуться к той женщине, которой я была когда-то. Ну, ты знаешь, носить одежду и жить нормальной жизнью».
«Что ж, теперь я не могу этого тебе дать» — указала Кейси с ноткой грусти. «Та татуировка на твоём запястье означает, что ты больше никогда не сможешь носить одежду».
«Нет, я это знаю, и понимаю, что не могу это изменить» — ответила Эмили — «Это только начало проблемы. Унизительность всего этого вызывает у меня выброс адреналина, который мне начал нравиться, так что я теперь склонна искать ситуации, которые провоцируют это чувство. А потом есть другая часть меня, которая конфликтует с той, что чувствует стыд. Она словно противоположность и прекрасно справляется с наготой. Эта часть хочет забыть ту женщину, которой я была, и погрузиться в как можно больше секса. Она не чувствует ни стыда, ни унижения, но она также знает, как это заводит мою мазохистскую сторону, поэтому она толкает меня ещё сильнее в ситуации, где я чувствую себя максимально униженной и развращённой».
«Звучит как противоречие, если ты не против, я это отмечу. Как ты можешь чувствовать унижение, если ты его не чувствуешь?»
«Потому что я не могу забыть ту, кем я была» — объяснила Эмили — «Я не могу полностью принять эту сторону себя, и это постоянная перетягивание каната между этими личностями поддерживает унижение во мне. Одна часть толкает меня в эти переживания, потом моё старое «я» заставляет меня стыдиться того, что я делаю — даже просто нагота на людях сводит ту часть меня с ума — затем моя мазохистская сторона активируется. А потом мне снова становится стыдно, что снова запускает мою мазохистскую сторону, и я снова чувствую стыд. Это никогда не кончается!»
«Чёрт, да ты и вправду запуталась» — отозвалась Кейси, не зная, что ещё сказать.
«Становится хуже» — продолжила Эмили — «Когда ты надела на меня прикрытие, та часть меня, которая хочет принять всё это, я называю её «Тёмная Эмили» — полностью исчезла. Остались только моё старое «я» и моя мазохистская сторона, предоставленные сами себе. Проблема в том, что в крайних ситуациях, когда я чувствую себя наиболее униженной, я иногда кончаю, даже без прикосновений. Вот что происходило со мной во время заездов».
«Понимаю. Это всё объясняет. Я всё удивлялась, как ты умудряешься кончать».
«Именно. Теперь проблема в том, что если мы снимем прикрытие и вернём Тёмную Эмили, я попытаюсь отпустить своё старое «я» и полностью окунуться во всё это, но тогда, сомневаюсь, что я смогу пройти трассу, не кончив от физической стимуляции. Я буду ничем не лучше девушек с чёрным ошейником».
«Что ж, это всё ещё вариант. Я была лишь наполовину серьезна насчёт твоего красного ошейника. Ты можешь остаться моей помощницей и с чёрным ошейником» — ответила Кейси — «но у меня, возможно, есть кое-что ещё, что мы можем попробовать сначала. Если ты, конечно, правда хочешь продолжать быть с красным ошейником».
«Ты бы меня отпустила?» — Эмили аж перехватило дыхание.
«Конечно! Я просто играю на твоих склонностях, Эм. Я хочу, чтобы тебе здесь было хорошо. Я не такая уж и безжалостная стерва. Я сама могу переключаться. Я могу быть и доминаторшей, и сабмиссивной. Я знаю удовольствие быть под чьим-то контролем, особенно когда ты думаешь, что у тебя нет выбора. Я использую это, чтобы доставить удовольствие другому, когда знаю, что ему это нравится».
«О Боже, а я-то думала, ты настоящая тиранка, и у меня нет никакого выбора».
«Ну да, я хотела, чтобы ты верила, что это так, чтобы ты получила от этого максимум» — ответила Кейси, сочувственно касаясь плеча Эмили — «но я была готова отступить при первом же знаке, что это для тебя не работает, как, например, сейчас».
«Эм-м… Я была бы неискренна, если бы сказала, что это не работает» — призналась Эмили. — Это просто делает меня чёртовой неудачницей в гонках, а это, кажется, важно для тебя».
«Ладно… Возвращаемся к той идее. Секундочку». Кейси встала и подошла к настенному сейфу, где, как предполагала Эмили, та хранила важные документы, но внутрь которого она никогда не заглядывала. Когда дверца открылась, Эмили мельком увидела один из гиппонов, пока Кейси что-то искала внутри. Затем она снова закрыла сейф и вернулась к Эмили.
«Попробуй одну из этих» — предложила Кейси, вытряхивая таблетку из флакона на ладонь. Эмили аж перехватило дыхание при виде — они были точь-в-точь как те, что ей давали в 4NR на Земле-2!
«Ой, прости. У тебя что, проблемы с таблетками?» — спросила Кейси, заметив её реакцию.
«Откуда они у тебя?» — потрясённо спросила Эмили, поражённая самой возможностью такого совпадения.
«Я знаю одного человека. Раньше он работал охранником в моём колледже. Теперь трудится в фармацевтической лаборатории в Стоксгейте. Он должен мне кучу одолжений, и достаёт мне такие штуки. Они не продаются в открытом доступе, но вполне безопасны. Я сама их принимала. Такого, чтобы конкретно «вставило», нет, но что касается сбрасывания запретов... Охренеть!»
Совпадение, что таблетки оказались такими же, как с Земли-2, заставило мысли Эмили метаться. Постоянная нагота, ошейники, команды, а теперь вот это. Это было странно. Как эти аспекты с Земли-2 могли проникнуть в мир, более похожий на её родной, чем на Землю-2? То, что Земля-1 и Земля-3 так похожи, означало, что они ответвились друг от друга в какой-то момент в довольно недавней истории, скажем, в последние пятьдесят лет или около того. А вот чтобы Земля-3 ответвилась от Земли-2 и в итоге оказалась похожей на Землю-1, казалось маловероятным. Взять хоть наготу. Всё, что она знала о Земле-2, говорило, что та зародилась лет пятьсот назад, после бегства от гонений с другого мира, и они более-менее с того времени приняли женскую наготу. Здесь же нагота началась гораздо позже, лишь в последнем поколении. К тому же, название города было другим. На Земле-1 и -2 он назывался Кейп-Уиллис. Здесь — Порт-Вилум. Были и другие сходства с Землёй-1, которые существовали и на Земле-2. Генерал, конструкции звездолётов, существование другого Коллингвуда и, возможно, её собственного двойника, погибшего в испытательном полёте с гиперприводом, расположение и планировка города, военная база. Это указывало на то, что Земля-1 и -2 были более тесно связаны, чем Земля-2 и -3, и всё же Земля-1 и -3 были более похожи друг на друга, чем на Землю-2. Это не поддавалось объяснению.
