Я только рассмеялся, притянув ее к себе и поцеловав. Ее губы пахли мной, и это только сильнее заводило. Мы сидели у костра, обнимаясь, и я чувствовал, как ее тело прижимается ко мне, теплое и живое. Но это было только начало.
К вечеру, когда солнце начало садиться, а небо окрасилось в багровые тона, Настя снова посмотрела на меня с той же искрой в глазах. Мы только что вернулись из джунглей, притащив пару кокосов и немного бананов. Я был уставшим, но ее взгляд моментально прогнал усталость. Она подошла ко мне, пока я сидел на песке, и без слов опустилась на колени.
— Хочу еще, — прошептала она, и ее голос был полон желания. — Я не наигралась с твоим членом. Он слишком хорош.
Я не успел ничего ответить — она уже стянула мои шорты и взяла мой член в руку. Он снова начал твердеть, и я понял, что хочу не просто принимать ее ласки. Я хотел ответить ей тем же. Я встал, поднимая ее за руки, и сказал:
— Давай сделаем это по-другому.
Я подхватил ее на руки и перевернул вверх ногами, держа так, чтобы ее лицо оказалось на уровне моего члена, а ее киска — у моих губ. Это была поза 69, но стоя, и я чувствовал, как ее тело дрожит от возбуждения. Ее ноги обхватили мои плечи, а руки уперлись в мои бедра для равновесия. Я ощущал тепло ее дыхания на своем члене, и это сводило с ума.
Настя не медлила. Она снова взяла мой член в рот, но теперь с еще большей жадностью. Ее губы скользили по всей длине, то заглатывая глубоко, то задерживаясь на головке, посасывая ее, как конфету. Ее язык танцевал, то обводя круги, то надавливая на самые чувствительные точки. Я чувствовал, как ее слюна стекает по моему стволу, и это было невероятно. Она стонала, и эти вибрации отдавались в моем теле, заставляя меня напрячься.
Но я не собирался оставаться в долгу. Я наклонился к ее киске, которая была прямо перед моим лицом, гладкая и уже влажная от желания. Ее аромат — сладкий, с легкой солоноватостью — ударил мне в голову. Я провел языком по ее клитору, и Настя вздрогнула, на секунду прервав свои ласки. Я продолжал, лаская ее медленно, смакуя каждый сантиметр. Ее киска была такой тугой, такой отзывчивой, что я чувствовал каждое ее сокращение. Я посасывал клитор, потом проникал языком внутрь, и она стонала громче, ее звуки заглушались моим членом в ее рту.
— Влад… твой язык… я с ума схожу, — простонала она, на секунду отстранившись. — Но твой член… я его обожаю. Я хочу, чтобы ты кончил мне в рот снова.
Она вернулась к своему делу, заглатывая меня еще глубже. Ее губы сжимали меня так плотно, что я чувствовал каждое движение. Она то ускоряла темп, то замедляла, играя со мной, доводя до грани. Я в ответ лизал ее киску, проникая пальцем внутрь, чтобы усилить ее ощущения. Ее бедра дрожали, и я знал, что она близко к оргазму.
— Настя, я люблю, как ты это делаешь, — выдохнул я, чувствуя, как напряжение в паху нарастает. — Ты… черт, ты просто богиня.
Она застонала громче, и я почувствовал, как ее киска сжимается вокруг моего пальца. Она кончила, изливаясь мне на язык, и это было последней каплей. Я кончил, извергаясь в ее рот, и она снова жадно глотала, не пропуская ни капли. Ее горло двигалось, принимая все, и я видел, как она наслаждается этим, как будто это был ее любимый десерт.
Я осторожно опустил ее на песок, и мы рухнули, тяжело дыша. Ее лицо было раскрасневшимся, губы блестели, а глаза горели счастьем. Она прижалась ко мне и прошептала:
— Я хочу делать это каждый день, Влад. Твой член — это лучшее, что у меня есть. И ты… я тебя люблю.
С того дня это стало нашим ритуалом. Каждое утро, перед тем как отправиться за едой или дровами, Настя опускалась передо мной и дарила мне самый невероятный минет. Она делала это с такой любовью, с таким удовольствием, что я чувствовал себя королем этого острова. А она, глядя на меня своими изумрудными глазами, шептала, как любит меня и мой член, и я верил каждому ее слову.
Новая надежда
Два года. Два долгих года на этом острове, где время то тянулось, как смола, то пролетало, как шторм. Мы с Настей давно смирились, что спасения не будет. Поначалу мы строили планы: плот, сигналы, маяк из обломков. Но каждый раз что-то шло не так — буря смывала наши труды, или силы кончались. Мы приняли реальность: этот остров — наш дом, и, возможно, наша могила. Но в этом аду мы нашли друг друга, и это стало нашим спасением.
Настя за эти годы изменилась. Ей было уже почти 25, и она превратилась в настоящую богиню. Ее тело стало еще более женственным: бедра округлились, мышцы окрепли от походов в джунгли и плавания. Ее грудь, как она шутила, выросла до 2,5 размера благодаря моему «белковому рациону». Она смеялась, когда говорила это, но я видел, как ее тело расцвело. Ее рыжие волосы, теперь вьющиеся от соленой воды, спадали на плечи, а зеленые глаза смотрели на меня с такой любовью, что я порой забывал, где мы.
Я тоже изменился. Мои мышцы стали жестче, кожа покрылась загаром, а борода, которую я подрезал осколком стекла, делала меня похожим на пирата. Но внутри я был тем же Владом, который любил Настю — не только за ее тело, но за ее силу, за то, как она не сломалась, как находила радость в мелочах. Она стала моим смыслом, моим домом на этом острове.
Однажды вечером мы сидели на пляже, глядя на закат. Небо пылало алым, а волны лениво лизали песок. Настя прижалась ко мне, положив голову на мое плечо. Ее рука лежала на моем бедре, и я чувствовал тепло ее пальцев. Она молчала, но я знал, что в ее голове роятся мысли.
— Влад, — наконец сказала она, и ее голос был тихим, почти дрожащим. — Я больше не жду спасения. И знаешь, я не жалею. Если бы не этот остров, я бы никогда не узнала, что такое настоящая любовь. Я люблю тебя. И твой член… он как часть тебя. Я хочу его всегда. Но… — Она замялась, и я повернулся к ней, видя слезы в ее глазах. — Я хочу большего. Я хочу подарить тебе ребенка. Хочу, чтобы у нас была семья, даже здесь.
Ее слова ударили в самое сердце. Я смотрел на нее, на ее раскрасневшееся лицо, на ее губы, которые дрожали от эмоций, и чувствовал, как моя любовь к ней становится еще сильнее. Ребенок? Здесь, на острове? Это было безумием, но в то же время… это было так естественно. Мы были одни, и она хотела оставить после нас что-то большее.
— Настя, — сказал я, взяв ее лицо в ладони, — ты уверена? Это… это большая ответственность. Но если ты хочешь, я с тобой. Я тоже тебя люблю.
Она улыбнулась, и слезы покатились по ее щекам. Она бросилась ко мне, целуя жадно, с такой страстью, что я почувствовал, как мое тело отвечает. Я поднял ее на руки, чувствуя, как ее сильные ноги обхватывают мою талию. Она была легкой, но такой живой, такой настоящей. Я понес ее к нашему убежищу, но остановился у пальмы, где мы часто любили друг друга.
Я поставил ее на ноги и начал раздевать, медленно развязывая ее самодельный топ. Ее грудь, полная и упругая, вырвалась на свободу, и я прильнул к ее соскам, посасывая их. Они были твердыми, и Настя застонала, запустив пальцы в мои волосы.
— Влад… я хочу тебя так глубоко… трахни меня до самой матки, — шептала она, расстегивая мои шорты. — Я хочу твоего ребенка. Я хочу, чтобы ты заполнил меня.
Я подхватил ее снова, прижав к пальме. Она обхватила меня ногами, и я вошел в нее одним движением, чувствуя, как ее тугая киска принимает меня. Она была влажной, готовой, и я начал двигаться, вбиваясь в нее так глубоко, как только мог. Настя кричала, впиваясь ногтями в мою спину, и ее крики сливались с шумом волн.
— Твой член… он такой огромный… я чувствую его везде, — стонала она, глядя мне в глаза. — Я люблю тебя, Влад. Кончи в меня. Я хочу твоего ребенка. Хочу, чтобы ты заполнил меня до краев.
Я трахал ее, держа на руках, чувствуя, как ее тело дрожит от каждого толчка. Мой член входил так глубоко, что я ощущал, как он касается ее самых чувствительных точек. Она была такой тугой, такой горячей, что я чувствовал каждое ее сокращение. Я двигался быстрее, сильнее, и она отвечала, подмахивая бедрами, словно хотела, чтобы я вошел еще глубже.
— Влад… я хочу быть твоей навсегда, — шептала она, ее голос дрожал от страсти. — Я хочу твою сперму внутри. Хочу, чтобы она дала мне ребенка.
Ее слова, ее стоны, ее тело — все это доводило меня до предела. Я чувствовал, как оргазм накатывает, как волна. Настя кончила первой, сжимая меня так сильно, что ее киска словно сдавливала мой член. Ее крики эхом разносились по пляжу, и я не выдержал. Я вонзился в нее так глубоко, как мог, и кончил, изливаясь в нее с такой силой, что она задрожала, чувствуя, как моя сперма заполняет ее. Я держал ее на руках, продолжая двигаться, пока не убедился, что каждая капля осталась внутри.
