Такую, что сама залезает в лабиринт, нажимает на нужные кнопки и комментирует свои ощущения во время ударов током.
"Ох, бедная ты, бедная моя Рыжая," – прочитала я в этой улыбке, адресованной мне. – "Ты ни хуя не понимаешь, какой клад я только что нашла".
Тишина разрезана спокойным, размеренным голосом Мавки. Он звучал диссонансом к ужасу, который здесь царил. Это был голос лектора, что объясняет что-то скучному студенту.
– Успокойся. Клитор твой целый, – сказала Мавка, обращаясь к Троянде. Она взяла кость, которую отложила, и начала задумчиво ее обгладывать. – Здесь слишком мало тока, чтобы сжечь ткани. Просто стимуляция нервных окончаний. Эффективная, но безопасная, если знать, что делаешь. Так что не переживай.
Троянда слушала, широко распахнув глаза, и даже немного кивнула, словно благодаря за эту, блядь, техническую консультацию относительно ее пытки. Holy fuck.
Мавка бросила обглоданную кость в угол. Она поднялась, подошла к Троянде и присела перед ней на корточки. Ее зеленые глаза смотрели прямо в испуганную душу девушки.
– Но это все детали, – мягко продолжила Мавка. – Мне интересно другое. Ты. Твоя реакция. Я не люблю людей. Они хрупкие. Шумные. Бессмысленные. Когда я прижимаю им к горлу нож, они умоляют, плачут, обещают золото, ссут под себя. Это скучно. Это предсказуемо. Потом они умирают, и все. С них остаются только неплохие удобрения и материалы для бытовых нужд.
Она протянула руку и коснулась щеки Троянды, потом провела пальцем по линии ее челюсти, оценивая. Словно скульптор, что изучает кусок глины. Троянда задрожала, но не отшатнулась.
– Объясни мне, Троянда из семьи фермеров. Вот скажи. Какой мне смысл... Какой практический, логический, научно обоснованный смысл не сделать из твоего черепа хорошенький умывальник для рук?
Мое сердце упало куда-то в район желудка. Вопрос прозвучал. Прямой. Безжалостный. И это не была угроза. Это было приглашение к дискуссии. Мавка не издевалась. Ей действительно было интересно. Она поставила условие задачи: "Дано: я – бессмертная, всемогущая сущность, что презирает людей и любит делать полезные вещи из их останков. Ты – человек. Решение: докажи, что ты в живом виде полезнее, чем в виде сантехники".
Fucking hell. Это экзамен. Самый страшный, блядь, экзамен в ее жизни.
Я видела, как мозг Троянды яростно работает. Как в ее глазах мелькают паника, отчаяние, страх. Что она могла сказать? "Я буду служить тебе"? Мавке не нужны слуги. "Я покажу тебе, где спрятано золото"? У этой девушки нет ни хуя, кроме обгорелого тряпья. "Я красиво пою"? Мавка, скорее, сделает из ее гортани свисток.
Троянда смотрела на Мавку. Ее губы дрожали. Она пыталась найти ответ, который спасет ей жизнь.
А я вдруг поняла, что болею за нее.
Не из сочувствия.
Нет.
Мне было просто пиздец как интересно, что же, блядь, она придумает.
Тишина затянулась. Троянда смотрела в бездонные зеленые глаза Мавки, и я видела, как в ее голове пролетают тысячи вариантов, и все они – полное дерьмо. Она на грани. На грани истерики, смерти, безумия.
И вдруг... случилось что-то абсолютно невероятное.
Что-то, что сломало мой мозг окончательно.
На лице Троянды появилось выражение... озарения? Она словно нашла потерянный ключ, разгадала загадку, сложила, блядь, пазл! В ее глазах, все еще полных слез и страха, вспыхнул… энтузиазм?!
Она весело, блядь, ВЕСЕЛО хлопнула ладонями по своим коленям! Так делают, когда вдруг вспоминают о какой-то крутой идее для вечеринки!
– О! Точно! – воскликнула она так бодро, что я аж подпрыгнула. – Я вспомнила! Вы же сами говорили!
Мавка едва заметно приподняла бровь, ее лицо оставалось непроницаемым, но я чувствовала ее удивление. Это точно не та реакция, на которую она ожидала.
Троянда наклонилась вперед, ее лицо вдруг стало заговорщическим, словно она делилась с нами каким-то секретом. В ее голосе не было ни капли страха. Только… какая-то деловая живость!
– Вы же говорили, что можете сделать из меня секс-рабыню!
Она сказала это.
Вот.
Так.
Просто.
Словно предлагала свои услуги в качестве уборщицы или посудомойки! Словно напоминала о каком-то пункте в устном договоре, который мы могли забыть!
Я подавилась воздухом.
Весь мир сузился к этой сцене. Голая, грязная девушка с перебитой ногой и следами от ожогов на сосках, которая с энтузиазмом напоминает своей мучительнице-богине об опции ее сексуального порабощения, как альтернативе превращению в умывальник!
Я посмотрела на Мавку.
Даже эта богиня хаоса была… ошеломлена.
Впервые за все время нашего знакомства я увидела на ее лице что-то похожее на растерянность. Она ожидала мольб, слез, угроз, обещаний. Возможно, даже отчаянной атаки.
Но она точно, блядь, не ожидала конструктивного предложения стать ее личной вибрационной игрушкой из плоти и крови, поданного с таким деловым энтузиазмом!
Троянда, увидев наше молчание, решила развить свою мысль, как хороший менеджер по продажам.
– Смотрите! – затараторила она. – Умывальник – это же… скучно! Пользовались – и все! А я! Я же… живая! Я могу… ну… делать разные вещи! И вы говорили, у вас подруги нет! А я… могу быть кем угодно! И вы же, наверное, давно… ну… того… – Она стыдливо, блядь, СТЫДЛИВО опустила глаза. – А я молодая, здоровая… ну, кроме ноги… но это же можно починить, правда? Я быстро учусь! Я могу быть очень… полезной! Это же гораздо интереснее, чем мыть руки в моем черепе, разве нет?
Она закончила свою речь.
И с надеждой, как стартапер после питчинга, посмотрела на своего потенциального инвестора.
Я поняла, что присутствую при рождении новой формы жизни. "Homo Stockholmensis Sapiens". Человек Стокгольмский Разумный.
И, честно говоря, ее бизнес-план звучал, сука, убедительно.
И в этот момент...
В этот момент мой желудок, мой организм, вся моя биологическая сущность решила, что с нее довольно. Довольно сюрреализма. Довольно бизнес-планов о сексуальном рабстве. И, самое главное, довольно, блядь, мяса.
Со мной такое бывало. Стресс, нервы, шок – и мое тело отвечает так, как умеет. Раньше это случалось после особенно длинных митингов или когда я узнавала, что мой очередной фанфик собрал ноль лайков. Но это… это был новый уровень.
Горькая, кислая желчь поднялась по моему пищеводу, и я не успела даже сказать "Fuck". Я просто резко наклонилась в сторону и начала блевать прямо на земляной пол землянки Мавки.
БЛЮВ-В-В-В-В!!!!
Это был фонтан! Не просто сплюнуть! Это была адская смесь из наполовину переваренного мяса дикого кабана, какого-то непонятного коренья, желудочного сока и всего моего калифорнийского отчаяния! ...(truncated 42148 characters)... ее осколках танцевал морозный страх.
Троянда замерла. Весь ее недавний юмор, вся ее злорадство испарились, не оставив и следа. На ее лице застыло выражение чистого, животного ужаса. Она поняла свою ошибку. Каждая клетка ее тела поняла. Она рассмешила дракона, пока тот был занят опорожнением. Самый глупый способ самоубийства во всех мирах.
– Ты же у нас такая… жизнерадостная, правда? – голос Мавки был сладким, как отравленный мед. – Даже в самых сложных ситуациях находишь причину для улыбки. Это замечательное качество. Я это очень ценю. Это делает мои эксперименты… интереснее.
Мавка не кричала. Не угрожала. Она говорила спокойно, почти ласково, и от этого кровь стыла в жилах. Она медленно подошла к стене. Подняла с пола тот самый несчастный имбирь, осмотрела его, брезгливо вытерла об стену и положила на полку. Как трофей. Или как обещание на будущее. Потом она взяла шокер. Тот, что поменьше.
– Ложись, Троянда, – так же ласково сказала она.
Троянда не двигалась. Ее парализовало.
– Я сказала, – голос Мавки немного затвердел, теряя медовые нотки, – ложись.
Как битая собака, Троянда медленно, дрожа всем телом, опустилась на спину на грязный, холодный земляной пол. Ее взгляд был прикован к лицу Мавки, и в нем не было ничего, кроме обреченности.
– Ноги, – скомандовала Мавка. – Разведи.
Троянда подчинилась. Это действие было медленным, рваным. Ее тело кричало «нет», но воля была полностью сломана. Она развела ноги, открывая себя. Свое наказание.
Мавка присела возле нее. В ее руках снова ожило это дьявольское устройство.
– Ты же смеялась над моим болью, правда? – почти шепотом спросила она, поднося электроды к ее клитору. – Ты думала, это весело. Сейчас… сейчас мы проверим, насколько веселой ты можешь быть.
Она подключила шокер к клитору Троянды. Две маленькие металлические челюсти вцепились в самую нежную часть ее тела.
Троянда всхлипнула. Это был звук, похожий на писк котенка, которому наступили на хвост.
– А теперь… – Мавка улыбнулась, и эта улыбка была самой страшной вещью во вселенной. – Поиграем.
И она начала крутить ручку.
Не равномерно. Не методично, как раньше.
Она начала играть.
Короткий резкий оборот – тело Троянды пробивает судорога, из горла вырывается короткий визг.
Пауза.
Медленный, едва заметный оборот, что создает невыносимый, зудящий, жгучий разряд. Троянда стонет, ее пальцы царапают землю.
Снова пауза.
Потом бешеный, быстрый шквал оборотов, что заставляет ее тело биться в конвульсиях, а крик превращается в непрерывное, хриплое ревение, от которого у меня заложило уши.
