«До… Кхм! Договорились…» - а внутри меня разливалось тепло от этих слов, затмевая глохнущий голос разума, который настоятельно пытался обратить моё внимание на слова «каждый день». Я был под впечатлением слов «дружить долго»! И был готов подписать что угодно!
«Умница! Ну а теперь давай-ка, друг, пососи хуй?…» - он, не отпуская моей головы, тяжело выпрямился и моё лицо оказалось прижатым к его расстёгнутой ширинке, в которой он уже копался второй рукой. И вот из неё начала непослушно выползать бело-розовая толстая плоть венозного ствола, который вдруг упруго выпрыгнул полностью и, тяжело качнувшись пару раз, чувствительно и мокро плюхнулся мне на лицо… Член немного полежал и начал тереться о нос, глаза, щёки, губы… При этом заливая меня вязкой жижей… На мгновение отстранился и уставился на меня красноватым глазом пухлой головки, наполовину прикрытой морщинистой крайней плотью!
«Смотри, сколько вкусняхи для тебя мой хуй накопил за день!» — прошептал дядя Игорь, размазывая смазку по моему лицу. — «Чувствуешь? Это всё из-за тебя, Ляксей! Весь день о тебе думал! Прямо невтерпёж было!»
Больше всего слизи было на венчике крайней плоти, где она уже начинала пузыриться, взбиваться в беловато-жёлтую пену и болталась тяжёлыми каплями под головкой. Головка была очень набухшая, сизо-красная, сильно толще остального ствола! Так что крайняя плоть с трудом соскальзывала с неё и с таким же усилием наползала обратно.
Как же много в этот раз из него выделяется этой слизи! Даже как-то противно! Брезгливость, наверное, идёт от того, что в голове всё ещё живёт образ «чистоты», в котором любая слизь является грязным и неприятным явлением, которое надо обязательно смыть! А в моей новой реальности она является сигналом, что мужчина думает обо мне, хочет меня… И если я хочу продолжать нашу странную дружбу, то я стану его хуесосом, я буду принимать всё — даже то, что вызывает лёгкое отвращение.
«Ну как, извращенец мелкий?» — спросил он, приподнимая мою голову. — «Тебе тоже не терпится?»
«Да…» — выдохнул я и уклончиво, но честно. — «Я очень хотел... Повторить всё…"
«Ну вот и славно! Ну давай, соси…»
И вот этот настоящий член снова ткнулся мне лицо, уже в область рта, ещё раз густо перемазав смазкой нос, щёки, губы, скользко раздвинул их и, и моя челюсть распахнулась сама собой, прежде чем я успел подумать, что ни в коем случае нельзя поцарапать его зубами… Взрослый половой орган, не встретив сопротивления зубов, растянул мне рот своей твёрдой толщиной и прохладной и мокрой кожицей поверх пухлой головки! Столько сразу запахов и вкусов свалилось на меня одновременно! Слизь быстро наполняла мой рот… Пот... Моча... Смазка… В целом новый запах чужого человека... Солёно-кисловатый вкус... Рациональная и брезгливая часть моего существа заинтересовалась, нормальные ли это запахи взрослого мужчины или он не очень чистоплотный? И ещё нарисовала мне в голове картинки, как он в туалете писает, стряхивает капли, но не до конца и моча продолжает вытекать из члена в его семейники и остаётся ещё под крайней плотью… «А ты это в рот берёшь!» - как будто пытался пристыдить меня мой мозг…
И я решил, что лучше всего будет сразу слизать всю эту вязкую жижу с головки, собрать её языком и как можно быстрее проглотить. И в тишине нашего растительного убежища вдруг раздалось громкое, мокрое чавканье... Я даже не сразу сообразил, что это именно я издаю эти стыдные, пошлые звуки. Я от испуга даже застыл на мгновение, но голос сверху меня требовательно подстегнул:
«Давай, давай, защеканец! Хорошо же начал!» — и поболтал членом у меня во рту, извлекая из меня смешные и непристойные звуки. Всё-таки дядя Игорь иногда делает очень грубые и обидные вещи... Но я послушно начал активнее работать языком — обводил им вокруг головки, надавливал на неё со всех сторон, запускал язык под крайнюю плоть, которая всё ещё слегка прикрывала набухающую головку, прижимался к венам на стволе. Мне нравилось чувствовать, как член пульсирует, как кожа скользит под губами, как дядя Игорь стонет и хрипит над моей головой:
«Да-а… Вот так… Соси! Соси!»
Пыхтение и шипение сверху…
А у меня полный рот чужого члена, который словно продолжал расти и твердеть! В какой-то момент крайняя плоть соскользнула с разбухшей головки, ещё более солёно и кисло смяла мой язык и начала тыкаться во все уголки моего рта! Как мне сначала показалось, хаотично, но потом я понял, что мужчина специально хочет измазать весь мой рот изнутри своим членом в его терпких и липких вкусах и запахах!
«Вооооот... Вот тааааак! Залупой... Залупой тебе по языку! За щёчку сейчас, на... На ещё! Нна! За другую вот ещё… Ннна, сссссуучкаааа!»
Немного побаловавшись, дядя Игорь позволил мне сосать самому и просто стоял придерживая мою голову и медленно двигая бёдрами вводя член чуть глубже и немножко вытаскивая, чтобы я привык к постоянному движению. Сколько времени это продолжалось, я не знал, но мне казалось, что гораздо дольше, чем в первую нашу встречу с дядей Игорем. Челюсти уже устали от постоянного напряжения. Взрослый член всё-таки настолько большой, что рот приходится открывать слишком широко, зубы прятать за губами и одновременно губами плотно сжимать ствол. Язык уже начал неметь и плохо меня слушался, но продолжал скользить по головке, собирать слизь, массировать уретру. Солёную смесь своих слюней и мужского сока я уже не успевал сглатывать и она текли уже бесконтрольно из моего рта…
А ещё возбуждение, которое меня окутало в начале свидания, стало ослабевать. И я даже начал отвлекаться на обычную жизнь, которая проходила за кустами. Где-то лаяла собака. Слышался смех детей и подростков… Женские разговоры… Автомобиль проехал по гаражному кооперативу и загремела тяжёлая железная дверь… Я даже подумал: «А вдруг кто-то заглянет сюда?» Но тут же отгонял эту мысль. Никто не заглянет. А если заглянет — не узнает. А если узнает… Нет! Об этом лучше не думать! Сейчас я сосу член. И это важнее всего…
И я вновь возвращался сознанием к этому монотонному процессу. Хоть возбуждение и ослабло, но мне просто как-то спокойно… Я просто равномерно двигал головой вперёд и назад, навстречу неторопливым движениям дядя Игоря, и исследовал языком пухлую головку члена… Больше всего мне нравилось ощупывать то место, где раздувшаяся шляпа головки крепилась к стволу и где шляпа раздваивалась и разделялась уздечкой… Если кожа натягивалась обратно, заползал под крайнюю плоть, чтобы облизать её изнутри… Тыкался в прорезь в головке... Какая она широкая! Пол-языка туда входит! И мужчине это, точно, приятно! Он снова начинает шипеть:
«Соси, соси! Дааааа, блядь! Охххуееееть! Ооооо… Ну всё… Слышишь? Будешь теперь много сосать! Мой хуесос ты теперь!»
Его руки на моей голове так приятно сжимались и разжимались в моих волосах! Как будто массировали мне голову... Вообще редко в жизни случается, что кто-то долго гладит тебя по голове, а тут это не кончается и я знаю, что эта близость и массаж будет длиться пока я буду сосать! Такой неожиданный и приятный бонус к исполнению моих стыдных фантазий!
Но вдруг всё прекратилось и уютная и тёплая тьма рассеялась довольно резко и неприятно... Это чужая плоть, с которой я уже успел как будто слиться воедино, вдруг поползла из моего рта наружу и со смешным и стыдным, мокрым «чпоком» оставила мой рот одиноко пустым…
Я даже по инерции потянулся вслед за головкой, чтобы слизнуть взбившуюся в белую пену смесь своих слюней и генитальной слизи... Но рука мужчины на моей голове вдруг стала чуть твёрже и обездвижила мою голову. Вдобавок меня что-то стукнуло по лбу! От неожиданности я распахнул глаза и увидел перед носом тяжёлый, морщинистый мешок, покрытый чёрными с сединой длинными и густыми волосами. Они защекотали мне лицо, пока не прижались плотно прямо к носу и ко рту, перекрывая доступ воздуха… Это были яйца мужчины! А ствол его теперь лежал у меня на лбу, пачкая мои волосы вязкой смесью моих слюней и выделений из дядиной залупы…
Кожа на яйцах дяди Игоря была морщинистой, тёплой, с синеватым оттенком — особенно в складках. Яйца внутри перекатывались, плотные, как грецкие орехи. Мошонка висела свободно, обвисшая под тяжестью яичек, и при каждом движении мужчины мягко колыхалась, как мешок из тонкой, эластичной кожи. На поверхности виднелись какие-то бугорки, а в глубоких складках собиралась лёгкая влажность. Волосы здесь были не такими густыми, как на лобке, но жёсткими у основания и слегка вьющимися к концам, будто от постоянной сырости.
«Ну ты как?… Не устал сосать?» -
«Кхм… Кхм… Нет… Мне понравилось…» - ответил я, с трудом прочистив горло и разлепив слипшиеся губы… И мне тут же в рот залезли волосы с мошонки! Стало немного противно и я попытался отпрянуть, но был остановлен чуть более сильным сжатием волос на моей голове.
«Спокойно… Теперь давай-ка вот это вот попробуй… Ага, понюхай! Вдыхай! Поглубже вдыхай! Привыкай…»
От яиц мужчины шёл всё тот же чужой запах, только более сильный, густой, кислый и потный, в котором угадывалась даже моча. Мне всё-таки нравилась такая экстремальная близость интимной части тела постороннего мужчины к моему лицу! Я послушно стал делать максимально глубокие вдохи носом… Шумно выдыхал через рот, согревая кожу мошонки… От густых запахов у меня даже начала кружиться голова! Или это от того, что мне не хватало обычного воздуха? Но я послушно полной грудью вдыхал в себя аромат чужой промежности, чтобы запомнить его как следует и порадовать своего взрослого друга… А он крепко вжимал моё лицо в основание своего члена и заросли волос на мошонке, и тёрся своим хозяйством по моему лицу вдоль и поперёк. Тугие шары в кожаном мешке тяжело перекатывались по моим губам, носу, щекам, глазам…
