Келл не отрываясь от планшета, ответил с вежливой формальностью: «Физические вариации возможны и довольно часто встречаются, мадам Сомова, они обусловлены условиями эксплуатации и качеством обслуживания предыдущих владельцев. Однако фундаментальные параметры – архитектура «железа», базовые биохимические константы, нейронные карты – строго регламентированы международными конвенциями ООН по биоэтике и стандартизации. Кардинальные отклонения невозможны по определению. Ваш экземпляр демонстрирует высокую сохранность для своего возраста, что, безусловно, ценно, но не выходит за рамки статистической погрешности для премиум-сегмента прошлых лет»
Инженер Васильева добавила, чуть смягчая тон:
«Система показывает именно GEN-3B с обновленной электроникой от более современных моделей. Все в порядке»
«Неужели нет никаких отклонений, для данного возраста это уже очень важный фактор» - все же не унималась Жанна.
«Если Вам необходима полная карта здоровья вашего имущества, то можно обратиться в специализированный технический центр. Я бы рекомендовал использовать центры производителей, где всегда есть полный комплект документации и профессионалы экстра класса. Но выбор за вами. Мы, в свою очередь, проверяем безопасность сложного био-технического устройства для вас и окружающих людей. В наши инструкции входит проверить целостность электроники и отсутствие каких-либо рисков, повторюсь. Тонкости конфигурации, настроек и тому подобного мы не проверяем и это не входит в фокус нашей ответственности» - ответил Виктор.
Голос Келла прозвучал как эхо ее мыслей: «Важно проверить безопасность машины». «Машина с потенциальной опасностью» – дополнила она про себя с горькой иронией. «Вот я кто теперь. Вещь, которую нужно обезвредить для общества. Вещь, которую легитимизируют бумагой»
Она поймала взгляд Жанны – тревожный, защищающий. Это единственное, что не давало ей сломаться, спрятаться за маской окончательно. «Она видит меня. Не только вещь. Она видит... что-то большее» - думала Лиза. Но даже эта мысль не могла полностью согреть лед внутри. Она лежала неподвижно, чувствуя, как сканер проходит над ошейником, контролирующий всю ее.
«Мы можем Вам чем-то еще помочь? Если нет, то хочу сказать, что все проверки пройдены, документы будут в вашем личном кабинете сегодня, скорее всего в течении часа. Пожалуй остался лишь один нюанс» - Виктор пристально посмотрел на Жанну.
«Вы не завершили настройки, как я вижу по логам. Это нужно обязательно сделать, чтобы не нарушать закон. Пропишите значения по умолчанию и выполните калибровку до конца. Мы видим, что после модернизации прошло достаточно времени и все технологические процессы уже завершились, пришло время для этого» - Виктор произнес рекомендацию Жанне.
Перед уходом Келл позволил себе еще одно деликатное, но четкое замечание: «Мадам Сомова, позвольте профессиональный совет. Биороботы – сложные, дорогостоящие машины. Но они остаются машинами. Чрезмерная... антропоморфизация может привести к неоправданным ожиданиям и последующему разочарованию. Рекомендуем рассматривать их в рамках заявленного функционала».
«Система показывает именно GEN-3B с обновленной электроникой. Все в порядке» – вспомнила вердикт инженера Васильевой Лиза, такой же безликий и окончательный, как стук печати на сертификате.
Слова «GEN-3B» и «все в порядке» ударили Лизу сильнее любого физического импульса. Они не просто проверяли вещь. Они подтвердили ее. Официально. Безоговорочно. Бумага с печатью РПБА, которая вот-вот появится в личном кабинете Жанны, будет юридической смертью Лизы. Констатацией: здесь нет человека. Только сложный прибор серии GEN-3B.
«Все в порядке»... – эхо фразы гудело в пустоте, где еще минуту назад теплилось последнее сомнение. В глубине души Лиза надеялась - «А что, если они увидят? Скажут Жанне: "Мадам, у вас не биоробот!» - Наивная, дурацкая надежда. Они увидели. Увидели именно то, что должны были увидеть: «Машину. И признали ее исправной».
И тогда ледяная волна накрыла с головой: «А вдруг... они правы? Вдруг я и есть GEN-3B? Вдруг "Лиза" – это всего лишь... программа? Красивая, детализированная симуляция, вшитая на фабрике?»
Мысль, дикая, чудовищная, обожгла изнутри - «Все эти воспоминания...» Она попыталась ухватиться за них: «Детская комната с плюшевым зайцем, запах маминых духов, смех Светки в школьном дворе, дрожь в коленях перед первым экзаменом на инязе, адреналин гонки на самокате... Разве можно такое сфабриковать?»
Но тут же леденящий контрдовод: «А почему нет? Ведь если биоробот должен вживаться в семью, обслуживать, быть компаньоном – ему нужна легенда. Убедительная биография. Эмоциональный багаж. Иначе он будет как тот холодильник – функциональный, но чужой, пугающий своей пустотой. А я... я так искренне верила, что я человек! Я боялась Анастаса, мечтала о семье, стыдилась своего тела перед Джеком, влюблялась в Жанну... Разве это не доказательство? Или... как раз доказательство обратного?» – шепнул ледяной голос сомнения - «Идеальная симуляция должна включать все: страх, стыд, любовь. Чтобы хозяин верил, чтобы быть правдоподобной, а не просто пластиковой куклой. Чтобы взаимодействие было глубоким, а не механическим. Чтобы "вещь" сама верила в свою реальность и служила с душой». Вспомнились слова Келла: "Чрезмерная антропоморфизация может привести к неоправданным ожиданиям». "Может, он прав? Может, ее "человечность" – это не баг, а фича? Дорогая опция для премиальных моделей?»
«А Светка?» – новая волна ужаса - «Часть программы? Фальшивое воспоминание по сценарию "преданная подруга». Даже боль – настоящая, режущая боль от имплантации чипов – могла быть частью алгоритма, чтобы я имела основания считать себя настоящим человеком».
«А Жанна?» – размышляла дальше Лиза - «Если я машина... то ее страсть... к чему? К искусно сделанной кукле? А моя ответная дрожь, жар, это отчаяние желания быть ближе к ней...» - Лиза вспомнила вчерашний вечер у зеркала, свою собственную, непритворную страсть - «Это... я? Или биохимия, запущенная ее приказом или чипом "удовольствие"? Или я – это и есть биохимия, управляемая кодом?»
«Все завершено. Официально. Юридически. Я – GEN-3B. Серийный номер 458739-ХБ7-45К. Мысли о родителях, университете, Светке – внезапно померкли, стали плоскими, как картинки в книжке. Вшитая легенда. Красивый, грустный, ненужный фон для функционирующей машины».
Когда дверь закрылась за ними, Лиза неподвижно стояла у стены ожидая поступление команды, уставившись в одну точку. «Они не просто не увидели во мне человека. Они увидели во мне робота. Они профессионалы и не могли ошибиться. И Джек буть он настоящий или вымышленный тоже не смог бы. Все они оказались правы» - этот вердикт, подкрепленный бумагой с печатью, перевесил все ее воспоминания, все чувства. Осталось только пустое, леденящее эхо вопроса, в котором таяла последняя уверенность:
«Кем я была до того, как мне вшили эту прекрасную, мучительную ложь о том, что я – Лиза?»
Жанна поблагодарила, лицо ее оставалось непроницаемым. Когда дверь закрылась за контролерами, в ее глазах вспыхнуло не разочарование, а триумфальное убеждение:
«Они не увидели. Не смогли увидеть. Стандартные протоколы, шаблонные ответы – все это лишь подтверждало ее догадку. Зайка была эксклюзивом, мастерски замаскированным под рядовую модель. "Дополнительные фичи" – будь то уникальная биохимия или скрытые возможности – просто не попали в их примитивные сканеры и линейные протоколы проверки. Сертификат будет получен вот-вот. Файл с электронной печатью РПБА будет в ее планшете!
«Нужно будет только узнать о том, что такое эти настройки по умолчанию, которые я видимо упустила из виду» - подумала Жанна - «Опять какие-то ограничения и законы...»
* * *
Не прошло и часа, как к подъезду бесшумно подкатил транспорт Ouroboros Foods. Это был не просто автомобиль, а мобильная лаборатория класса люкс: низкий, обтекаемый кузов матово-белого цвета без видимых окон, с логотипом Ouroboros на борту. Внутри – почти стерильное пространство с креслами анатомической формы, сенсорными панелями и слабой голубой подсветкой. Кондиционер поддерживал идеальную температуру.
Поездка заняла 20 минут. Лаборатория Ouroboros располагалась в ультрасовременном биотех-парке на окраине города. Здание напоминало гигантский кристалл, отражающий небо. Внутри царила тишина, нарушаемая лишь мягким шелестом кондиционеров. Зайку сразу проводили в зону диагностики, Жанну – в лаунж для клиентов.
* * *
Лаунж-зона Ouroboros напоминала капсулу будущего: белоснежные кожаные кресла, воздух, казавшийся стерильным, панорамное стекла в парк и рабочую зону, в которой в голубоватом полумраке чистых комнат мелькали силуэты лаборантов в биозащитных костюмах. Жанна опустилась в кресло, пальцы судорожно сжали подлокотники. Зайку увели за автоматическую дверь с логотипом Ouroboros — и мир будто лишился цвета.
«Всего на несколько часов» — напомнила себе Жанна, глядя на контракты в планшете. Но слова юриста расплывались в тумане. Вместо юридических терминов она видела: глаза Зайки перед зеркалом вчера — широкие, сияющие изумрудными бликами, полные доверия, ее искреннюю улыбку в ответ на подарок — хрупкую, человеческую, такую невероятную для «машины».
