Заниматься сексом в тесноте было некомфортно, но распалённые страстью мы не обращали на дискомфорт внимания. Однако приходилось затихать, когда мы слышали открывающуюся дверь. Женщины посещали туалет, делали свои дела и временами это было долго. По знаку Дарьи я совершал медленные фрикции, стараясь изо всех сил не шуметь, и наращивал скорость, когда мы убеждались, что в туалете больше никого нет. И наконец Королева задрожала от оргазма, глухо застонав. Я и сам чуть не застонал, но от разочарования, ведь она сейчас прикажет мне остановиться, а я был так близок к финалу. Но приказа не последовало. Окрылённый этим событием, я продолжил трахать её прекрасную дырочку и кончил внутрь. В этот момент был слышен звук открывающейся двери, но меня было уже не остановить. Мы замерли, тяжело дыша, и ждали, пока очередная посетительница не выйдет. После мы натянули трусы и я собирался выскользнуть вслед за Дарьей Васильевной, но получил новую команду: «Жди здесь. Выйдешь через 20 минут и отправишься домой». Удручённо я запер за женщиной дверь и сел на крышу унитаза, уставившись на свои часы. Женщина привела себя в порядок и вышла. Я слышал, как снаружи кто-то вновь заходил и выходил, пока тянулось отведённое мне время. По истечению срока я осторожно отпер дверь, выглянул наружу и чуть ли не бегом отправился к входной двери. Распахнув её, я замер в ошеломлении. Там в таком же шоке стояла какая-то женщина, к счастью, не с нашей работы.
— Мужчина, это вообще-то женский туалет, что вы тут забыли? — строго спросила она, взяв себя в руки.
— Прост... Простите... Кажется, я перепутал, — заплетающимся языком пролепетал я, изображая сильное опьянение, и отправился на улицу, намеренно раскачиваясь из стороны в сторону.
— Пить меньше надо, — донеслось мне в след осуждение.
«Пронесло», — с облегчением подумал я на улице и вызвал такси.
После новогодних праздников жизнь потекла в обычном русле. За эти длинные выходные я изнывал от тоски по своей Королеве. Я уже не мог спокойно жить без её приказов, унижений и наказаний, я жаждал секса с ней и желал быть использованным. Отношения с девушкой стремительно портились и было понятно, к чему это приведет, но по инерции я продолжал жить с ней, уже не теша себя иллюзиями насчёт нормальной жизни. Видимо эти праздники вымотали и Дарью Васильевну, потому что в первый же рабочий день она вызывала и отрывалась на мне раз 5, чему я был только рад. Как и было приказано, я теперь всегда отвечал на её приказы «Да, Королева». С того новогоднего корпоратива фантазия директрисы раскрепощалась всё сильнее, и вскоре в её кабинете в отдельном ящике появлялись новые девайсы специально для меня. Вначале был кожаный ошейник с поводком, который она затягивала так, что я едва мог дышать. Потом повязка на глаза, чтобы я не мог подсматривать, кожаные наручники для фиксации моих рук, зажимы для сосков, чтобы я постоянно помнил, кто главный, кляп с шариком, избавляющий меня от излишней разговорчивости, и наконец кожаная плётка, чтобы наказывать меня за проступки или потому что хочется. К счастью, этой плёткой она била меня не с таким остервенением, как в первый раз ремнём. Всё это комбинировалось на мне в разном порядке или использовалось всё разом, а я упивался сладкой болью и услужливым сексом с Королевой. Мне думалось, что как когда-то шаг за шагом она подчинила меня себе, так теперь сама развивается шаг за шагом в своей доминирующей роли.
Через пару месяцев я расстался с девушкой. Тогда я пришёл с работы выпоротый, затраханный и счастливый, а она заметила свежие красные полосы от ногтей на моей спине. Лгать ей я не видел смысла, я давно устал от её мягкого характера, постоянных телячьих нежностей и покорности мне. Потому честно признался, что изменяю ей. В ходе ссоры я вдруг сильно хлестнул её по лицу тыльной стороной ладони и оцепенел, осознавая, что сделал. Но сожаления не было. Я ждал ответа, я желал, чтобы она ударила меня в ответ по лицу, и быть может тогда она поймёт, какого обращения я заслуживаю. Но тщетно. Она лишь расплакалась, собрала свои вещи и съехала от меня.
Спустя всего неделю муж Дарьи Васильевны умер от остановки сердца. Говорили, что на похоронах безутешная вдова чуть ли не бросалась в могилу к своему почившему супругу. Но на деле она была спокойнее камня на его могильной плите, я даже чувствовал её радость и облегчение, когда мы запирались в кабинете генерального директора. «Вот мы и освободились от своих оков», — думал я тогда. Королева трахалась со мной всё чаще и изощрённее, моя спина и задница не успевали заживать после таких бурных встреч, а яйца всегда были опустошены. Так продолжалось месяца три. И вдруг всё закончилось.
Дарья Васильевна перестала звонить мне и приказывать проследовать в её кабинет, всё наше общение сводилось к рабочим вопросам в коллективе. И я догадывался о причине этого игнора. В мой отдел устроился на работу паренёк, который был младше меня. Тоже без опыта, как и я когда-то. Внешностью он тоже походил на меня, разве что более худой и высокий, а черты лица были утончёнными. Жизнерадостный и весёлый он вдруг замкнулся в себе, сник и стал куда-то пропадать с рабочего места. Однажды я застал его выходящим из кабинета Дарьи Васильевны, его потряхивало, а глаза были потухшие. Казалось, он получил строгий выговор от генерального директора, но кому как не мне было знать, что происходило на самом деле. Королева нашла новую игрушку, а меня выкинула на свалку истории за ненадобностью.
В бессильной ярости я скрипел зубами, меня душила небывалая ревность. Мне опротивел этот щенок, в фантазиях я душил его, хотя и знал, что он не при чём. Целый месяц Дарья Васильевна игнорировала меня, будто между нами ничего не было. Как верный пёс я искал внимания хозяйки, хоть какого-нибудь. Но даже когда я специально завалил проект, то в ответ получил лишь обычное лишение премии. И тогда я решился на подлость. Давить лично на новоиспеченного подчинённого я не собирался, ведь помнил личную историю с Игорем Степановичем. Я постепенно распускал о нём грязные слухи в коллективе, с радостью видя, как они искажаются и множатся, я незаметно подталкивал его к совершению ошибок по работе, после чего по-отечески объяснял ему, как делать правильно, но так, что это приводило его к новым ошибкам и мыслям о профнепригодности. В итоге все коллеги стали избегать его, презирали и шептались за спиной, и этого он не мог не заметить, а череда промахов в работе росла в геометрической прогрессии. Дикий стресс от работы накладывался на стресс от встреч с Дарьей Васильевной, и я ждал, когда он сломается окончательно.
Наконец Дарья Васильевна позвонила мне.
— Зайди ко мне сейчас же! — выпалила она в трубку и отключилась.
Я шёл в кабинет дрожа не от страха, как было когда-то давно, а в предвкушении личной встречи. Окрылённый долгожданным вниманием к себе.
— Сядь! — в ярости крикнула директриса, как только я вошёл.
— Да, Королева... — ответил я, пытаясь скрыть своё восхищение.
— Заткнись! — так же яростно прошипела она.
Похоже ей было не до наших игр. Я присел напротив Королевы и был готов понести любое наказание, какая бы причина этому не была. Дарья Васильевна протянула мне лист бумаги, где было что-то написано корявым почерком, и спросила:
— Признавайся. Твоих рук дело?
Я вчитался в написанное и на секунду на моём лице проявилось торжество. Это было заявление о увольнении по собственному желанию от того самого паренька.
Всё-таки я успел его выдавить, пока он не пропал под тёмными чарами Королевы. И вполне вероятно, что, несмотря на мои чёрные мотивы, оказал ему неоценимую услугу.
— Моих, — признался я и протянул лист обратно.
Возможно, стоило соврать и отпираться до последнего. Но я уже не знал, как можно ослушаться приказа Королевы. А она приказала признаться. Дарья Васильевна положила заявление перед собой и пронзила меня своим взглядом из-под очков.
— Может и тебя заодно уволить? — уже более спокойным тоном спросила женщина.
— Если пожелаете, — не задумываясь ответил я.
— Зачем ты это сделал? — спросила она после недолгого молчания.
Я задумался, пытаясь выразить словами свои чувства. Дарья Васильевна не торопила меня.
— Потому что только я должен служить Вам. В этом цель моей жизни, — наконец ответил я.
Мой ответ сильно удивил Королеву и пришёл её черёд крепко задуматься. Казалось, она что-то прикидывала и взвешивала в голове. Она извлекла из стола бутылку бренди, налила рюмку, опрокинула её вглубь себя и убрала бутылку на место. Напряжённое молчание неприлично затягивалось, но я покорно ждал её ответа. И наконец она заговорила:
— Что ж. Хорошо. На днях уходит наш исполнительный директор, его переманили конкуренты. Ты займёшь его место.
От новости я чуть не забыл, как дышать. Вот уже чуть больше года моя карьера незаслуженно поднимались ввысь семимильными шагами. Дарья Васильевна поставила свою роспись на заявлении, отложила его в сторону и продолжила:
— Прислуга в доме мне не помешает. Я напишу тебе адрес и завтра ты со своими пожитками переедешь в мой дом. А там посмотрим, к чему это всё приведёт. Но сейчас... Раздевайся!
Я услышал родной звук щелчка заблокировавшейся двери позади. Моя хозяйка уже доставала наручники. И я был самым счастливым человеком на земле. Отнюдь не от новой должности.
— Да, Королева! — с готовностью выпалил я.
