Арсен двигался внутри неё медленно, как будто пробуя её изнутри, но через пару минут резко вытащил член и грубо перевернул Таню на живот.
— Давай, шлюшка, выгнись, — прорычал он, хватая её за талию.
Таня сама, с горячим стоном, подняла попку, упёрлась руками в диван и развела ноги шире. Её киска блестела, как бы приглашая.
Артур в этот момент сел ближе, его член уже был твёрдым и дрожал от возбуждения. Он не успел ничего сказать — Таня, почувствовав его рядом, жадно потянулась к нему губами.
— Соси у мужа, шлюха, — приказал Арсен, резко входя в неё сзади.
— Ммм… — простонала Таня, захватывая губами головку члена мужа.
Он ахнул и прижал её голову к себе, чувствуя, как горячий рот любимой жены накрывает его. А Арсен в этот момент жёстко трахал её сзади, заставляя её тело содрогаться в такт. Каждый его толчок делал минет Тани ещё более жадным и неистовым.
— Блядь… Танюша… — выдохнул Артур, глядя вниз на её влажные губы, на то, как она с жадностью сосёт его член, а сзади получает грубые толчки от Арсена.
— Вот так, шлюха… тебе нравится грубо, да? — рычал Арсен, шлёпая её по заднице и вгоняя свой член глубже.
Таня застонала так громко, что муж едва не кончил в её рот. Она захлёбывалась от двух мужских энергий сразу — нежности мужа и грубости друга.
Арсен с силой вогнался ещё пару раз, потом резко вышел и встал. Его глаза блестели хищно, он достал с полки тюбик крема и выдавил густую порцию прямо на ладонь.
— Теперь я возьму тебя по-настоящему, шлюха, — прорычал он, разводя руками её бёдра и намазывая кремом её узенький задний проход.
— Ооо… Арсееен… — простонала Таня, чувствуя прохладную мазь и пальцы, раздвигающие её дырочку. Она выгнулась ещё сильнее, подставляя попку.
Артур, сидевший перед ней, держал её за голову, его член всё ещё глубоко был в её рту. Он видел, как Арсен начинает медленно входить ей в задницу, и от этого у него закружилась голова.
— Соси у мужа, шлюха, пока я попробую твою попку, — жёстко сказал Арсен, усиливая давление.
Таня захрипела, но жадно втянула член Артура глубже, а сзади почувствовала, как толстый член Арсена входит в её анус. Боль и удовольствие слились в одно — она застонала глухо, не вынимая мужа изо рта.
Артур, глядя на это, больше не выдержал. В его теле всё напряглось, он схватил Таню за волосы и застонал:
— Любимая… я кончаю!
И горячие струи спермы ворвались прямо ей в рот. Таня закашлялась, но тут же проглотила, жадно ловя каждую каплю, пока Арсен грубо трахал её попку.
— Вот так… настоящая шлюха… жена-куколда, — рычал Арсен, и его толчки заставляли её содрогаться всем телом.
Артур, глядя на всё это, тяжело дышал. Его жена, его Таня — вся в его сперме, с распахнутым ртом и красным лицом — принимала в задницу член Арсена и стонала, как настоящая шлюха.
— Она создана для этого… твоя жена — настоящая sexwife, — рычал Арсен, ускоряя темп.
И в тот момент, когда Таня закричала от анального оргазма, Арсен, сжав её талию, глубоко вошёл и залил её задницу спермой.
Таня обессиленно рухнула на диван. Её тело дрожало мелкой дрожью, грудь вздымалась от быстрых вдохов, а лицо и волосы были перепачканы спермой мужа. По подбородку тянулись белые капельки, блестя на её коже. Сзади медленно вытекала густая сперма Арсена, оставляя липкий след на её бёдрах.
Артур какое-то время только смотрел на неё — с широко открытыми глазами, тогда он опустился рядом, провёл рукой по её щеке, размазывая капельку спермы. Наклонился и поцеловал жену прямо в губы, чувствуя вкус своей же спермы на её языке.
— Ты у меня самая красивая… — шепнул он, гладя её волосы. — Самая желанная.
Таня приоткрыла глаза, в которых плескалась усталость и блаженство, и улыбнулась мужу.
— Я… только твоя… — прошептала она одними губами.
Арсен встал с дивана, одевая халат и ухмыльнулся, глядя на них сверху вниз.
— Вот так и должен выглядеть настоящий куколд со своей sexwife, — сказал он низким голосом. — Ты правильно всё делаешь, Артур. Она сияет, как никогда.
Артур только кивнул, не отрывая взгляда от Тани. Он видел не «шлюху», как сказал Арсен, а свою женщину — любимую, родную, но при этом ту, что теперь раскрылась во всей своей дикой страсти.
И от этого его гордость и возбуждение переплетались в одно.
