* * *
Белый ковчег-лаборатория Ouroboros был стерильным кошмаром. Лиза была одна, между ней и Жанной была пропасть коридоров и стен, она казалась огромной.
«Как зонт или портфель» – подумала она, глядя вокруг. Ее не спросили. Ее взяли и отвезли, как предмет.
Очередная горькая волна накатила после этой мысли. Жанна осталась за дверьми, разлука, даже краткая, кольнула страхом - «Куда меня привезли и зачем? Что будут делать? Но чего мне боятся? Я сертифицированный биоробот и мне не для того провели проверку, чтобы теперь меня испортить» - эта грустная мысль, все же не много успокоила Лизу.
* * *
Жанна в лаунж зоне думала: «Холодный ли металл процедурного стола, куда ее только что уложили? Не причинят ли ей боли? Не обнаружат ли чего-то... опасного?»
Она встала, подошла к стеклу. За дверью, в зоне сканирования, мелькнул рыжий локон. Медицинский дрон скользил вдоль тела Зайки, сканируя лазерными сетками. Жанна прижала ладонь к холодному стеклу: «Она одна. Совсем одна. А я здесь... бесполезная».
Тревога кольнула под ребра физически — колючий холодок, сжимающий горло. Она вспомнила слова контролера РПБА: «Не очеловечивайте их». Слишком поздно. Каждая клеточка ее тела кричала, что за стеклом — не машина. Там — ее Зайка. Ее спасение. Ее тайна. Ее... любовь?
Воспоминания обжигали, она вспомнила шелест и позвякивания изумрудного чокера на шее Зайки, когда та мыла ее в ванне, тепло кожи под пальцами, когда они засыпали обнявшись.
Жанна вспомнила стыдливое смущение Зайки при виде собственного отражения в украшениях — слишком живое, чтобы быть алгоритмом.
«А если Ouroboros обнаружит аномалию?» — страх гвоздем вбился в сознание. «Заберут ее? Уничтожат как „брак“? Исчезнут сами, как эти стерильные стены?» Она сжала кулаки, ногти впились в ладони. Рациональность рушилась. Остался только животный ужас потери и тоска от этого не долгого расставания.
* * *
Процедуры следовали одна за другой, в камере сканирования голубой свет окутал ее, лазеры ползали по коже, словно живые щупальца. «Они видят все. Каждую клетку. Каждый шрам души, спрятанный под кожей» - думала Лиза.
Лиза ощущала холодное прикосновение роботизированных манипуляторов к коже, легкое жжение.
Нейросканирующий шлем пугал и одновременно с этим она ощущала чужеродное родство - роботы обслуживают робота. Шлем давил на голову. Ей казалось, что в кожу вонзаются мириады игл-сенсоров, что они цепляются за сознание. «Может сейчас они читают мои мысли? Нет... Но чувствуют. Чувствуют мой страх» - размышляла Лиза.
Всю дорогу, пока ее переводили из зоны в зону, Лиза держалась за одну мысль, как за спасательный круг: «Жанна. Она не даст меня в обиду».
Это была не надежда раба на добрую хозяйку. Это было глубинное, почти иррациональное знание. Жанна смотрела на нее не как на собственность. В ее взгляде было то, чего Лиза не видела давно, может быть, никогда: принятие. Нежность. Защита. Как... как мать смотрит на дочь. Словами это было не выразить. Но Лиза чувствовала это каждой клеткой. Жанна была якорем в этом шторме унижения.
«Что я могу сделать для нее?» – терзалась Лиза, лежа под жужжащими датчиками – «Как отплатить за это... за это чувство безопасности?»
Она не была наивной. Она понимала: Жанна купила ее. Владела ею. Диктовала правила. Но внутри этих жестоких рамок Жанна дарила нечто бесценное: «Нежность, защиту, веру в то, что она – не просто вещь».
«Я могу... принадлежать» – пришло неожиданное озарение – «Не как вещь. Как... часть ее мира. Принимать ее заботу. Отвечать ей искренностью. Даже в этом обличье. Даже в этой клетке»
Мысль не была радостной. Она была горько-сладкой. Признанием поражения и обретения одновременно. Закрыв глаза под шлемом нейросканера, Лиза представила не побег, не старую жизнь. Она представила Жанну. Ее улыбку, когда та дарила изумруды. Ее теплые руки в ванной. Ее тревожный взгляд сегодня утром.
«Я буду ее тихим утром. Ее вечерним покоем. Ее совершенной «машиной» – поклялась она про себя. – «Я подарю ей иллюзию, в которую она так хочет верить. А может... может, это и не иллюзия вовсе?» - Лиза вновь стала взвешивать и оценивать в уме уже кажущуюся вполне достоверной гипотезу того, что она не рождена человеком.
* * *
«Должна ли я ворваться туда? Остановить это? Забрать ее?» Но это означало крах. Крах надежды узнать правду. Крах будущего, где Зайка останется с ней.
Она снова подошла к стеклу. Зайка лежала теперь внутри цилиндрического сканера, ее тело очерчивало мягкое голубое сияние. Один из лаборантов что-то проверял на мониторе, кивнул коллеге. Жанна поймала себя на мысли: «Если она вскрикнет — я сломаю эту дверь».
Но крика не было. Только мягкий гул кондиционера и тиканье часов в лаунже. Каждая секунда длилась вечностью. Жанна закрыла глаза, снова начав считать для того, чтобы успокоиться: «раз, два,... сорок восемь,... девятьсот пять...»
«Прости» — прошептала она беззвучно, глядя на туманное отражение своего лица в стекле. «Я верну тебя. Обязательно верну»
* * *
Процедура аудита биоробота была впечатляюще детальной. Пока шли тесты на экране в лаунже Жанна видела потоки данных, графики, 3D-модели органов Зайки в различных проекциях и результаты анализов. Пока шло обследование к Жанне подошел юрист Ouroboros и вручил ей толстую папку с контрактами и соглашениями на подпись Жанне.
На финальной встрече с менеджером и ведущим биотехнологом Ouroboros Жанна снова осторожно намекнула:
«Ваши методы впечатляют. Мой GEN-3B, конечно, не новая модель, но его сохранность... уникальна я бы хотела ее и дальше поддерживать именно в таком состоянии. Интересно, часто ли вам встречались такие экземпляры в базовой линейке?»
Биотехнолог, ученый с холодными глазами, будто не услышал вопроса, переключившись на график микробиома:
«Первичные данные обнадеживают. Кишечная флора обладает редким для машин такого возраста разнообразием. Это ключевой фактор долголетия. Персонализированный рацион сможет его поддерживать».
Менеджер вежливо добавил: «Первый персональный набор питания и умные сенсоры будут доставлены вам завтра к 7:00 утра, мадам Сомова. Алгоритм уже начал адаптацию на основе текущего аудита. Этот довольно быстрый результат возможен благодаря идеальному состоянию, обычно мы предоставляем рацион через неделю, поскольку требуется проработка сложного алгоритма многоступенчатых корректировок состояния машины».
Их уклончивость была красноречивее любых слов. Жанна улыбнулась про себя. Стена формальностей в Ouroboros, как и стандартные протоколы РПБА, лишь укрепляли ее уверенность: Зайка – ее находка. Ключ к технологиям, которые Ouroboros так тщательно охраняли. Лаборатория была не конечной точкой, а стартовой площадкой. Данные, которые здесь собрали, были первым шагом к разгадке прошлого ее совершенной Зайки и, возможно, к ее собственному будущему. То, что набор дадут завтра однозначно указывало, что Зайка и обслуживалась ранее именно здесь.
Когда дверь наконец открылась, и Зайку вывели — бледную, но невредимую — Жанна едва не бросилась к ней. Она сжала ее руку слишком крепко, слишком по-человечески, ощущая под пальцами пульс на запястье. «Живая. Моя» - облегчение затопило так сильно, что ноги стали ватными. Она не отпускала Зайку ни на шаг, пока их не увезли в белом люксовом микроавтобусе лаборатории. Но автобус увозил не только их, но и невысказанную клятву Жанны: «Никто не отнимет тебя. Никогда»
Зайка ехала обратно вновь закрыв глаза, присутствие сотрудника Ouroboros ей было неприятно. Когда она почувствовала, что хозяйка сжала ее ладонь, то она сжала пальцы хозяйки в ответ. Слабо. Тайно. Но это был ответ. Ответ вещи, которая решила, что может быть чем-то большим, может быть даже человеком, хотя бы для одной-единственной женщины в этом мире.
Глава 29
Вечерний звонок разорвал тишину мастерской. Джек взглянул на экран – уведомление от РПБА: «Сертификация биоробота ID: [458739-ХБ7-45К] успешно завершена. Документы доступны в ЛК». Текст горел зеленым, как ядовитый газ. Сердце Джека сжалось. «Гладко. Безупречно. Как у настоящего биоробота». Это было очень странно, Джек не мог в это поверить, как профессионал, который работает в этой области давно. Но в тоже время у Джека не много отлегло от сердца, посколько на сегодня это было лучшим исходом из всех возможных.
Он набрал Светку. Она ответила на первом гудке, уставшим голосом:
«Джек? Новости?»
«Сертификацию прошла. Без замечаний. Официально – идеальная машина»
На другом конце – вдох, почти всхлип. Потом тишина. Джек ждал.
«Я еду» – прозвучало наконец, твердо и бескомпромиссно - «Сейчас»
Через двадцать минут она стояла перед ним, бледная, но уверенная.
«Ну?» – выдохнул Джек, отводя взгляд от ее исхудавшего лица. «Она прошла. Как робот. Твоя теория...»
«Теория верна!» – перебила Светка. Ее пальцы впились в край стола. «И я докажу. Вживи чипы. Надень ошейник. Проведи диагностику. Переведи меня в Standby. Посмотри, что покажут твои приборы! Ты увидишь, что под контролем человек и биоробот – неотличимы!»
