2...
Пальцы нашли нужную иконку. Дрожь была такой сильной, что едва не ткнула мимо. Весь ее мир держался на кончиках этих предательски трясущихся пальцев.
1...
Жанна вдавила виртуальную кнопку со всей силой отчаяния.
«Отмена».
Отсчет замер на роковой единице и погас.
Жанна рухнула на спинку кресла, выдохнув струей сдавленного воздуха. Тело вдруг обмякло, дрожь не прекратилась, но стала мелкой, ознобной. Холодный пот заливал спину. Она сглотнула ком в горле, глядя на Зайку, на графики, где красовалась цифра 142%. Не ошибка. Не аномалия в глазах системы. Это была Зайка. Настоящая. И она, Жанна, успела ее отстоять. Ценой собственных нервов, страха и этой адской дрожи в руках. Но – успела.
«Лимбическая фиксация: 87%»
Голос в голове продолжал долбить:
«Жанна Сомова – ХОЗЯЙКА. Абсолют. Жанна Сомова – безопасность. Приоритет. Зайка – собственность. Собственность. Собственность...»
Сознание Лизы витало где-то на грани. Обрывки мыслей сквозь туман: «...больно... так устала... Жанна... где ты?... держись... люби...»
Она чувствовала, как древние инстинктивные центры мозга захватываются, переформатируются. Ее воля, ее «я» сжималось, отступая под натиском железной логики аксиом.
В 3:08 утра система издала мелодичный сигнал:
«Калибровка завершена. Шаблон «Зайка_Настоящая» активирован. Рекомендована поведенческая верификация.»
Тишина повисла тяжелым покрывалом. Лиза лежала неподвижно, бледная, как мрамор, дыхание едва заметное. Жанна подбежала, упала на колени у стола, схватила ее холодную руку:
«Зайка? Солнышко? Отзовись! Пожалуйста!»
Глава 31
Холод. Липкий, пронизывающий до костей холод. Зайка лежала на полу, не чувствуя его – только ледяную влагу под собой. Моча смешалась с потом, образовав жалкую, унизительную лужу. Каждая мышца горела глухой, выворачивающей болью. В голове – хаос: обрывки голосов: «Зайка... Хозяйка... Обязательно...», вспышки невыносимого удовольствия, укусы адской боли, давящая тяжесть тысяч повторений. Сознание пыталось собрать осколки «Я», но они ускользали, как песок. Зайка не чувствовала этих шести часов, они словно выпали из реальности. Ей казалось, что процедура началась лишь мгновение назад.
«Кто я? Зайка. Да. Зайка. Хозяйка...это Жанна...»
Губы Лизы дрогнули. Веки медленно приподнялись. Глаза – изумрудные, любимые – сфокусировались на лице Жанны с мучительным усилием. В них не было пустоты куклы. Была глубочайшая усталость, боль... и узнавание.
«Хо...зяй...ка?» – прошептала она, голос – хриплый от многодневного молчания, но ее голос.
Жанна разрыдалась, прижимая Лизу к груди, покрывая лицо поцелуями, смешивая слезы с ее потом. Она спасла ее. Не всю, может быть. Но самое главное – ту искру, что делала Зайку Зайкой – она уберегла. Ценой шести часов ада. Но спасла. «Я здесь, родная. Я с тобой. Все кончилось...»
Зайка видела размытый силуэт, который склонился над ней. Знакомый запах – дорогие духи, смешанные со слезами. «Жанна». Волна необъяснимого, животного покоя накрыла ее, заглушая боль и стыд. «Она здесь. Значит, безопасно» Зайка хотела улыбнуться, дотронуться, но тело не слушалось. Только веки снова сомкнулись, и она провалилась не в сон, а в пустоту истощения, унося с собой одно якорное чувство: «Хозяйка рядом. Можно отключиться»
Жанна смотрела на это хрупкое, измученное тело в луже, и сердце разрывалось от вины и ужаса. «Что я наделала? Убила ли я ее? Сломала?» Слезы текли ручьями. Дрожащими руками она схватила полотенца – мягкие, пушистые. Опустилась на колени в холодную влагу.
«Прости... прости, солнышко...» – шептала она, вытирая Лизу с бесконечной, почти религиозной нежностью. Каждое движение – вытирание живота, бедер, спины – было покаянием. Она смывала не только грязь, но и следы своей жестокости, своего вынужденного предательства. Лиза безвольно поддавалась, лишь иногда слышался ее тихий стон.
Жанна собрала испачканные простыни и полотенца в кучу. Силы тащить Зайку на кровать у нее не было. Поэтому, она осторожно, дотащила Лизу на толстый ковер, обложила ее подушками, словно драгоценный хрусталь, укрыла пуховым одеялом до подбородка. Лиза даже не шевельнулась, дыхание было поверхностным, но ровным. Жанна присела рядом, положив руку на ее грудь, чувствуя слабый, но упрямый стук сердца под ладонью.
Зайка погрузилась в сон, ее дыхание выровнялось, став глубоким и безмятежным. Жанна еще долго сидела рядом, не в силах оторвать взгляд от спящего лица, словно проверяя, не вернутся ли тени боли. Лишь убедившись, что сон крепок, она осторожно поднялась, укрыла Зайку одеялом до подбородка и тихо вышла в кабинет.
Запустив ИИ-помощника на ноутбуке, Жанна едва сдерживала дрожь в голосе произнесла: «Показатели Зайки. Срочно. Всё.»
Данные потекли строгими столбцами:
СОСТОЯНИЕ БИОМОДУЛЯ [ЗАЙКА]:
- Биоресурсы: Критическое истощение (Уровень 4/5)
- Гидратация: 67% (Требуется срочная коррекция)
- Неврология:
- ПФК: Функциональное угнетение (Остаточная десинхронизация)
- Лимбическая система: Стабильна (Шаблон активен)
- Рекомендации:
1. Абсолютный покой 48 часов
2. Мониторинг показателей
3. Активная гидратация
4. Корректирующие импульсы: «АКТИВИРОВАНЫ»
Жанна вцепилась в край стола: «Уточни про ПФК! Это обратимо? И что за импульсы?!»
ИИ ответил мгновенно, голосом безупречно спокойным:
Префронтальная кора демонстрирует следы перегрузки – временное снижение когнитивных функций. Не структурное повреждение. Прогноз: полное восстановление при соблюдении режима. Корректирующие импульсы – стандартная процедура стабилизации:
- Микродозы биоактивных молекул для стабилизации состояния
- Стимуляция выработки АТФ
- Нормализация нейромедиаторов (серотонин/дофамин баланс)
Цель: поддержание гомеостаза без внешнего вмешательства.
Жанна закрыла глаза, представляя невидимую битву внутри тела Зайки: импульсы, гормоны, наночастицы активных веществ. Страх не много отступил.
«Подтверждаю. Делай всё необходимое» – прошептала она.
На экране всплыло:
ПРОТОКОЛ «ВОССТАНОВЛЕНИЕ» АКТИВИРОВАН
Вернувшись к Лизе, Жанна замерла рядом с ней. Лиза спала, повернувшись к набок, рука лежала, будто искала что-то в пустоте. Жанна легла рядом, накрыв ладонью ее холодные пальцы.
«Я здесь» – коснулась она виска Зайки, чувствуя под пальцами ровный пульс. «Все будет хорошо».
Жанна взяла воду, налила пару стаканов и стала осторожно будить Зайку. Нехотя и с трудом Зайка разомкнула глаза.
«Тебе надо выпить, потом снова спи» - Зайка с трудом приподнялась и сделала несколько глотков, после чего снова упала на подушки и уснула.
«Жива... Слава Богам... жива...» – выдохнула она, но облегчение было горьким. «А что с ее разумом? С ее душой?» В памяти всплыл хриплый шепот: «Хозяйка?» – но Жанна отогнала это воспоминание, списав на галлюцинацию отчаяния. «Не могла она осмысленно заговорить. Не после этого ада» Усталость – физическая, эмоциональная – накатила тяжелой волной. Она привалилась к стене рядом с Лизой, не в силах сдвинуться, и погрузилась в тревожную дрёму, где кошмары смешивались с образом пустых глаз куклы.
* * *
Теплые лучи утреннего солнца пробились сквозь шторы, коснувшись лица Лизы. Она открыла глаза. Боль отступила до глухого фонового гула. Тело все еще было ватным, но уже ее ватным. В голове – тишина. Хаос улегся. Имя «Зайка» звучало внутри не как чужое клеймо, а как... часть ее. Твердая, как скала, аксиома: «Я – Зайка. Жанна – Хозяйка». Но под этой аксиомой теплилось что-то свое, личное – воспоминание о слезах Жанны, о ее прикосновениях в ночи, о доверии, которое она чувствовала, ложась на пол.
Она повернула голову. Жанна спала, сидя на полу, прислонившись к стене. Лицо было бледным, изможденным, с высохшими следами слез на щеках. Даже во сне брови были сведены в страдальческой гримасе. «Из-за меня...» – пронзила Лизу волна нежности и вины. Она осторожно пошевелила рукой, дотянулась и легонько коснулась пальцами руки Жанны.
Жанна вздрогнула, открыла глаза. Взгляд был мутным, полным остатков кошмара. Потом сфокусировался на Лизе. На ее глазах – усталых, но «осознанных». На легкой улыбке, тронувшей ее губы.
«Зайка?» – хрипло прошептала Жанна.
