Тварей, что заполонили лес недалеко от поселения, Хан откровенно не любил. Этот участок джунглей едва ли прокармливал их и делиться с внезапными соседями хотелось едва ли. Вооружившись копьём и острозубым оскалом, он направился на разведку с первыми лучами солнца. Молодняк вечно трепался, что у реки фрукты слаще, да только сами ходить боялись.
Прислушавшись, он замер, лишь крепче держа копьё в когтистых пальцах. Меж деревьев висела недобрая тишина и это настораживало куда сильнее шума. Оглянувшись, Хан двинулся дальше, невесомыми быстрыми шагами сокращая дистанцию до цели. Прохладный утренний бриз гулял по смуглой коже, а редкие лучи солнца что пробивались сквозь кроны играли светом на золотых браслетах. Второй сын вождя — полагались ему и украшения, и почёт. Да только вот неспокойно было и все инстинкты вопили, что река должна была уже показаться, а дорожка не походила на те, что ему описывали. Каждый мускул был напряжён и хвост нервно ходил из стороны в сторону.
Дорожка и вправду была странной. Можно было заметить, как вдоль неё росли странного вида растения с красивым ало-красным навершием на лепестках. Кровавый знак всегда был не к добру, а данный вид растений Хан и вовсе видел впервые, хотя и был осведомлён, из-за долгого обучения в деревне у знахарей, об большинстве из них. Тишина прерывалось лишь его настороженным дыханием и хрустком молодой травы под его аккуратными шагами. Как бы ни всматривался он в густую тьму тропического леса, ответом ему была тёмно-зелёная дымка, простиравшаяся меж высоких деревьев. Одно из таких и привлекло внимание парня, точнее то, что восседало на самой его верхушке. Большая обезьяна с красными глазами недобро смотрела на приближающегося война, она хитро улыбалась, как будто что-то знала, показывая ряд острых зубов.
Теперь Хан мог понять, что неожиданно вошёл на территорию не добропорядочных соседей и это не значило ничего хорошего. Пока он был тут один и с этим можно было что-то предпринять.
Наблюдателя Хан заметил не сразу, занятый всем остальным, а заметив — оскалился, демонстрируя острые клыки. Он зашипел, всем своим видом показывая превосходство. Да одну такую обезьяну он сломает, как сухую ветку. Как знать, может, у них и мясо вкусное, так что можно будет приволочь добычу к ужину. Только вот сидела тварь слишком высоко и копьё бы её едва ли задело даже при точном броске. Ещё раз продемонстрировав чудесный оскал, Хал двинулся дальше и в этот раз куда быстрее, спеша подальше оказаться от этого жгучего взгляда.
Показалось или то был долгожданный звук воды? Он прислушался, но так и не смог вычислить источник шума. Да и вода ли это была? Должно быть, он просто не там повернул. Был бы он на территории обезьян, эти примитивные животные уже дали бы о себе знать. Рыкнув, он продолжил свой путь. На секунду подумалось, что в воздухе висел сладкий запах. Гнили, быть может, или обещанных фруктов? Повернуть назад сейчас было бы просто глупо, да и слишком он был самонадеян, чтобы бросить начатое. Да и внезапная идея поохотиться подогревала кровь.
Наблюдатель продолжил скалиться в ответ, казалось он не боится более умного и мощного создания. Обезьяна не часто моргала, даже можно сказать редко. Хан лишь раз заметил, когда тот сомкнул веки. Проводив искателя своими красными глазами, монстр скрылся в джунглях, упрыгав куда-то в чащу леса. Можно было подумать, что тот просто уступил дорогу более опасному обитателю джунглей.
Воды так и не последовало, зато на небольшой полянке росло парочка плодоносных деревьев. Большинство фруктов уже упало на землю, начав портиться, но малая часть продолжала висеть на средней высоте, призывно подманивая проходимцев своими яркими спелыми фруктами. Никого рядом не было, на первый взгляд. Дабы собрать фрукты, надо было убрать копьё из рук и сосредоточиться на их сборе, дабы не пропустить ни одного, в столь трудные для племени времена. Но мог ли так рисковать Хан?
Одна единственная стычка с обезьяной словно забылась, стоило лишь увидеть долгожданные фрукты. После неурожайного года и соперничества с другими жителями джунглей, это было именно тем, что нужно было племени. Всего-то и нужно было, что следовать за тропой из алых цветов. Оглядевшись и всё ещё держа копьё в руке, Хан сорвал ожил из низких спелых плодов, сразу же впиваясь в кожицу зубами. Сладкая мякоть таяла во рту и пара капель сока скатилась по подбородку. Жадно расправившись с этим фруктом, Хан всё же опустил копьё на землю у своих ног и принялся срывать те фрукты, до которых мог дотянуться, параллельно набивая рот. В племени еду делили честно, в ему и так полагалось больше, как сыну вождя. И всё казалось, что он сможет унести больше. Он тянулся за новыми и новыми плодами, собирая из в горку на прохладной земле. Радость открытия и полный желудок одурманивали и расслабляли. Да тут ещё и останется и можно вернуться! Можно рискнуть встречей с одной старой обезьяной.
Сзади был сделан шаг вперёд. Мартышка, что шла за членом племени, умело скрывалась в деревьях и лишь её алые глаза были устремлены в сторону путника. Услышав нежданного гостя, можно было бы что-то предпринять, но сейчас была не та ситуация, плоды деревьев хрустели во рту и отдавали свой сладкий сок. Обезьяна, как будто специально ставшая этого момента, вышла из тени джунглей в тот момент, когда парень откинул копье, а вместе с ним и любые мысли об осторожности.
Оно шагало неспешно, наслаждаясь таким прекрасным видом. Пока добытчик наслаждался своей добычей, другой охотник превращал его в свою добычу. Длинный прыжок. Он вышел громким, из-за того, что мартышке пришлось оттолкнуться от земли, задев валяющиеся на ней фрукты. Вот этот звук Хан явно мог расслышать, в отличии от предыдущих. Но было поздно…
Длинные руки обхватили плечи, прижимая их к туловищу, дабы парень ничего не смог сделать, а затем и вовсе, монстр попытался повалить того на землю, в груду гниющих фруктов.
Опьянённый успехом и ослеплённый видом спелых фруктов, Хан, кажется, и вовсе позабыл об опасностях чащи. Наоборот, он с удовольствием вытягивался всем телом, чтобы достать плоды послаще и поспелее. Набрав достаточно, он принялся поднимать фрукт за фруктом, чтобы заполнить руки по максимуму. Жадность гнала взять больше, чтобы уж точно отличиться перед племенем. Лишь тогда он услышал звук, но, когда спохватился, обезьяна уже вцепилась в плечи мёртвой хваткой.
Хан вскрикнул, зарычал и попытался было смахнуть нападающего, забыл о ценной ноше от удивления. Фрукты посыпались к ногам и на одном таком он поскользнулся, больно падая на бок. Борьба на этом лишь началась, и он вновь попробовал задеть обезьяну когтистыми руками, беглым взглядом высматривая, где же было копьё.
— Прочь! Убирайся! — только и гаркал он, порыкивая от злости.
Обезьяна, явна почувствовавшая успех в своих действиях, начала судорожно перебирать ногами, одновременно царапая парня и отбиваясь от его возможных контрударов. Монстр, казался прежним, разве что огонь в его глазах начал полыхать с большей силой и из алых его глаза стали бордовыми. Такое поведение своей жертвы, явно не нравилось примату, он продолжал держаться мёртвой хваткой руки, при этом, стараясь завести их за спину и полностью лишить своего противника возможности отбиваться.
Копье было недалеко, правда возможности достать его было мало. Несмотря на небольшой рост, монстр оказался силён, даже очень, из-за чего ему удавалось держать руки Хана не только по швам, но и заводить их за спину. Также, делу явно не помогало ворочание в грязи. Мокрая от сока земля и гнилые фрукты мешали найти опору под ногами.
Как бы Хан ни рычал и ни пытался придавить обезьяну к земле, удавалось едва ли. Ноги скользили в сладких давленых фруктах и никак не удавалось найти опору для толчка. Тело же, сытое и уставшее от долгого пути, словно тоже не желало помогать. Как ещё объяснить, что эта мелкая тварь сумела держать его руки? Да и что вообще обезьяна хотела сделать? Убить его? Если так, то выходило у неё не очень. Проучить за то, что он зашёл на чужую территорию? Это уже вероятнее.
Хан разве что ни взвыл от досады, но краем глаза увидел своё копьё. Обезьяна на вертеле жареная на огне! Вот, это было бы чудесно. Попытавшись оттолкнуться локтем и коленом от земли, Хан сам загнал себя в тупик и вместо толчка оказался прижатым щекой к холодной земле. Он рычал и шипел, да только всё не мог выдрать запястья из чужой хватки. Ничего, секунду передохнёт и скинет её.
Обезьяне наконец удалось повалить Хана на землю, хоть и не без помощи самого парня, который своей ошибкой поставил себя в столь неудобное положение. Неожиданно в тишину джунглей и возню их баталии, что прервалась на маленькую передышке, вмешался чей-то смешок. Секундная задержка и Хан мог понять, что это подобие смеха вызвано у этого создания. Взгляд вновь стал алым, и оно явно победно торжествовало, но ведь всё ещё не кончено, он ведь ещё не проиграл?
Мартышка шире раскрыл свой рот, из-за чего помимо его острых зубов, можно было разглядеть его длинный и склизкий язык, что развеваться от предвкушения. Монстр приблизил своё лицо к парню и, вместо того, чтобы укусить того, притронулся языком задницы парня, проталкиваясь внутрь и оттягивая растительную одежду в сторону. Парень явно не ожидал такого, хотя сама обезьяна, явно этого и добивалась.
Поражение Хан не признавал. Слишком гордый, да и вид хлипкой обезьяны не внушал страха. Только и нужно, что всё же найти опору и вот тогда это твари не поздоровится.
Краем глаза от земли Хан лишь видел, да и чувствовал, что обезьяна сменила позицию. Попробовал было вновь освободить руки, но мёртвая хватка и не двигалась. Рассерженно засопев, он замер, почувствовав влажное прикосновения на ягодицах. Кажется, набедренную повязку из травы и листьев двигали в сторону. И вновь влажное, и скользкое нечто прошлось, но уже возле входа. Хан напрягся и даже на смуглой коже было заметно, что он слегка побледнел, ни то от страха, ни то от ощущений. Если мартышка решила его сожрать, то место для начала выбрала неудачное. Хвост задёргался из стороны в сторону. Или же обезьяна хотела чего-то… иного? И думать дальше не хотелось, но открытую задницу отдавал ветерок.
