Суббота…
Мы с Катей, моей женой, сидели на кухне за столом, обедая. Хотя, если честно, «обед» — это громко сказано. Пара бутербродов, чай, легкий салат — Катя называет такие приемы пищи «ленивым перекусом».
Разговор шел о простых вещах: как прошел день, что купили, какие планы на выходные. Но что-то было не так. Катя казалась рассеянной, пропускала мои вопросы мимо ушей или отвечала так, будто её мысли витали где-то далеко.
Я не выдержал и спросил:
— В чём дело?
Катя сделала глоток чая, словно собираясь с мыслями, затем медленно поставила кружку. Её пальцы слегка дрогнули, оставив на столе кольцо от конденсата.
— Мне нужно тебе кое-что сказать… — Она запнулась, отвела взгляд в окно, будто слова застряли где-то между нами. — Нет, ничего серьёзного. Просто мысли… Хотела спросить.
Тишина повисла так плотно, что стало слышно, как за стеной капает кран. Во мне зашевелилось любопытство, но я сдержался — знал, что давить нельзя.
— Ну так… Я весь во внимании, — сказал я как можно мягче.
Катя глубоко вдохнула — так, как делала только тогда, когда мысли метались, не находя выхода.
— Ты знаешь… Я тут один ролик посмотрела.
— И? — Я заинтересовался.
— Ну там знаешь… Жена с другим… Непонятно, как это пожениться и быть с другим?
— Это называется «измена», Катенька, — я усмехнулся, но улыбка тут же застыла.
— Нет, Макс, я не про это… — Она провела пальцем по краю кружки. — Вот когда приглашают кого-то…
Я приподнял бровь, отложив бутерброд.
— Приглашают кого-то... Куда? На ужин при свечах? Или ты про что-то более... интимное?
Катя покраснела, но не от смущения — скорее от раздражения, что я нарочно ухожу в шутки.
— Ты же понимаешь, о чём я. — Она резко провела ладонью по столу, смазав капли чая в мутные разводы. — Вот смотри. Люди женятся, а потом... Вдруг решают, что им не хватает чего-то. И добавляют в отношения третьего.
— Ага, — я кивнул, делая вид, что ковыряю ногтем крошки на тарелке. — То есть ты предлагаешь нам... Скажем, симпатичную соседку? Или накачанного фитнес-тренера с того спортзала, куда ты ходишь?
— Макс! — Она шлёпнула ладонью по столу, и ложка звякнула о блюдце. — Я серьёзно.
— Я тоже, — наконец поднял на неё глаза. — Просто пытаюсь понять. Это абстрактные рассуждения? Или... — Сделал паузу. — У тебя уже есть кандидат?
Катя замерла. Потом медленно выдохнула:
— Нет. То есть... Я не знаю. Мне просто интересно, как это вообще работает.
Я откинулся на спинку стула, скрестив руки. В голове уже роились вопросы: «Она проверяет мою реакцию? Или это намёк? Может, ей кто-то уже понравился?» Но вслух сказал только:
— Ну, если верить тем же роликам — начинается с невинного флирта втроём. Потом — бокал вина, неловкие шутки... А там либо взрывной секс втроём, либо муж не у дел и только наблюдает. — Я усмехнулся. — Мне к какому варианту готовится?
Она не ответила. Просто смотрела на меня так, словно я говорил на иностранном языке.
— Ладно, — сдался я. — Давай по порядку. Ты хочешь этого? Или боишься, что я захочу, или это все-таки риторическое рассуждение?
Катя наконец рассмеялась, но звук был какой-то стеклянный:
— Чёрт, да я сама не знаю! Может, мне просто заняться нечем, Макс. А когда женщине нечем заняться, она начинает выдумывать всякое.
Вечером разговор продолжился.
Я улыбнулся, садясь рядом с Катей на диван. Она укуталась в плед, а в руках крутила телефон — может, опять смотрела ролик и теперь обдумывает увиденное.
— Ну а если предположить, что мы бы действительно захотели… — начал я, осторожно подбирая слова, делая акцент на «МЫ», — то кого бы ты позвала? Ну, скажем, тройка кандидатов.
Катя закатила глаза, но уголки губ дрогнули — почти улыбка.
— Ты серьёзно сейчас устраиваешь кастинг?
— А как иначе? — Я развёл руками. — Это же не соседку же наобум звать. Тут нужно… гм, подойти ответственно.
Она фыркнула, но задумалась. Видно было, что ей это стало тоже любопытно.
— Ладно… — потянула она. — Допустим, первый вариант — Антон.
— Тот самый Антон, твой бывший коллега? — Я приподнял бровь. — Который приставал к тебе, ну хорошо, пытался приставать?
— Он просто флиртовал, — поправила Катя, но покраснела. — И да, он, конечно, отчасти идиот, но знает, как себя подать… и, кажется, не стесняется нестандартных ситуаций.
— Хм. Логично, — кивнул я, хотя в голове уже рисовал, как вышвыриваю этого креативщика с балкона. — Вариант два?
— Виктор, — выпалила она чуть быстрее, чем хотелось бы.
Я замер.
— Виктор… это который? Твой одноклассник, что, кажется, вздыхал по тебе?
— Да просто, — Катя игриво ткнула меня локтем. — Он, помню, не раз мне делал признание, и такой милый, что вот может сделать ему приятное.
Я представил Витю — невысокий, с добродушной улыбкой, которая всегда как-то сама собой появлялась, когда он встречал Катю.
— Интересный выбор, — процедил я. — И последний претендент?
Катя вдруг заёрзала, явно колеблясь.
— Ну… Сергей.
Я удивился:
— Сергей? Мой лучший друг Серёга, который тебе как бы не очень по душе?
— Он… надёжный, — пробормотала она. — И ты ему доверяешь.
Тут я уже не выдержал:
— Тройка, конечно, та еще, Катюшка! Я схватил её за щиколотку под пледом, и она взвизгнула. — Антон для эстетики, Витя для жалости, а Сергей — чтобы мне не было обидно?
Она рассмеялась, вырываясь, но вдруг резко затихла и пристально посмотрела на меня:
— А тебе… не противно это обсуждать?
Я перестал улыбаться.
— Не противно. Но… — Перевёл взгляд на её губы, потом снова в глаза. — Мне важно, чтобы это была наша фантазия. А не чья-то чужая.
Катя медленно кивнула. Потом потянулась и выключила свет.
— Тогда давай пока обойдёмся без кандидатов, — прошептала она в темноте.
Неделя прошла в странном полунамёке. Я ловил себя на том, что рассматривал людей в метро, в кафе, на работе — а подошёл бы он? Как будто мир внезапно превратился в каталог потенциальных участников нашего... эксперимента.
И вот в пятничное утро, когда я засыпал кофе в аппарат, за спиной раздался её голос:
— Ты тоже об этом думаешь?
Я не обернулся сразу — дал себе пару секунд, чтобы голос не дрогнул:
— О чём именно?
Катя подошла вплотную, её босые ступни прилипли к холодному кафелю. Она взяла меня за пояс и прижалась лбом к спине.
— Не притворяйся. Ты пялишься на каждого второго, будто составляешь список.
Я наконец повернулся. Она стояла в моей футболке, с растрёпанными утренними волосами, и смотрела на меня так, будто мы оба застряли в одном сне.
— Ну и? — Она подняла подбородок. — Кого добавил в топ?
Я провёл пальцем по её ключице:
— Хотел бы соседку с первого этажа, — попытался отшутиться я.
Катя фыркнула:
— Это вроде моя фантазия или уже нет?
— Твоя, только твоя... Всё, никакой соседки.
Она замерла. Кофейный аппарат стал издавать громкие звуки, но нам было не до него.
— Макс... — Катя вдруг сжала мои запястья. — А если мы попробуем и... всё изменится?
Я понял, что она имеет в виду. Не просто фантазии — а реальный шаг, после которого наш брак уже не будет прежним.
Щелчок кофемашины ознаменовал, что кофе готов.
— Тогда, — Я наклонился и поцеловал ее, — нужно сделать так, чтоб эти изменения были нам по душе.
Она рассмеялась, но в глазах было что-то новое — может, страх, а может, азарт.
— Так что, давай сделаем это, — сказал я, и Катя слегка замерла. Потом сдержанно улыбнулась, она лишь прижалась сильнее и потянулась к шее, нежно коснувшись губами.
— Спасибо, — прошептала она.
Я обнял её, чувствуя, как под пальцами напряглись её лопатки.
— Знаешь, я всё сделаю так, чтобы тебе было хорошо.
Она отстранилась, изучая моё лицо:
— Что ты имеешь в виду?
— Всё просто. Если хочешь — давай. Но... ты не узнаешь, кто он. Я приглашу, а ты наденешь повязку.
Катя замерла. Глаза расширились, дыхание стало чуть чаще. Я видел, как в её голове проносятся мысли: страх, любопытство, возбуждение.
— Ты серьёзно? — голос её дрогнул.
— Абсолютно. Ты доверяешь мне?
Она закусила губу, потом медленно кивнула.
— Хорошо.
И, не добавив ни слова, ушла в ванную. Я слышал, как включилась вода, а сам пытался понять, где мне искать этого таинственного незнакомца.
Я не стал звать ни Антона, ни Витю с его влажными мечтами, ни тем более Сергея — потому что это было бы уже не экспериментом, а каким-то дешёвым трипом в стиле «а давайте испортим дружбу».
Вместо этого я зарылся в тематические форумы, чаты, сайты для «пар, ищущих разнообразие». И, боже, какое же это было дно.
