Посвящается милой Касатке
Лечебные процедуры тех «докторов» было хоть и однообразным, но радикальным. Я подумала было, что с больничного мне уже не выйти. Однако пришлось.
И должна признаться, я сама еще никогда не чувствовала себя такой жизнерадостной, самоуверенной и всемогущей. Занимался новый день, вставало солнце, пели птицы только для меня. Даже если шел дождь. Пацаны наделяли меня такой энергией, что я искрилась и пузырилась, как шампанское в бокале. Это не прошло незамеченным, и в институте дружно решили, что я влюблена. Ну как. Можно и так сказать. Я была влюблена в процесс и в результат. Ну да. Иногда синячки на плечах или бедрах. Глубокие темные тени под глазами. Максимальный уровень рассеянности и тупняка. Уставала быстро и клонило ко сну. Ну, это побочка. Как без нее. Недосып – не недотрах.
Более серьезной побочкой стали их возрастающие аппетиты.
Свободного времени у меня почти не осталось. Они поджидали меня у подъезда, у входной двери. Не давали прохода. Как-то краями решать с ними не хотелось.
Тем более, мальчишки …. В общем, в их поведении произошли некоторые перемены. Они стали как-то больше думать обо мне. Не просто удовлетворяться мной, но старались максимально удовлетворить меня. Мальчишеская грубость их ласк, их несдержанность, тоже постепенно сошла на нет, как и синяки и засосы, что они оставляли на моем теле. Взамен пришла нежность прикосновений и поцелуев. Так что, еще неизвестно, кому из нас больше хотелось. Им – мое влагалище, или мне – их горячие нетерпеливые члены. Ну, а то, как под мои похабные хриплые стоны они кончают в меня или на мое лицо, бешеные сокращения их яичек, их обильные брызги юношеской спермы – это …. это что-то непередаваемое. Я просто не могла от них оторваться и захлебывалась от их спермы и своего восторга. Похоже, я стала законченной нимфоманкой. Признаться, просто не могла уже больше без моих пацанов, их нетерпеливых ладоней, жадных ртов и мощных молодых пенисов, когда всякий их визит оставлял во мне столько спермы, что казалось, она булькает внутри, как вода в грелке. Да, я же не сказала. Я разрешила им кончать в меня когда и куда угодно.
И я придумала им новое прозвище.
Было так. У меня начались критические дни и встречать моих гостей пришлось в плотных и высоких трусах, чтобы гигиеническая прокладка была не слишком заметна. Мальчишки похмыкали, но промолчали.
Вначале я отсасывала им по очереди, потом нетерпеливые стали лезть ко мне в трусы – пришлось объяснять свой нелепый наряд. Лезть они не перестали, но стали шарить ладонями по моей заднице, постепенно оголяя ее. Анального проникновения избежать не удалось, да я и не протестовала. В процессе мы так распалились, что они стянули с меня трусы вовсе. Вид менструальных выделений подействовал на них ошеломляюще. Как волчата, возбужденные запахом и видом крови, они накинулись на меня разом и, часто сменяя друг друга, рвали меня на части немилосердно, что называется во все дыры. А потом, измазанные моей кровью и своей спермой, валялись на заляпанной, скомканной простыне и отдыхали. А потом все повторилось. После третьего раза я уже не чувствовала ничего. С той нашей встречи я стала их называть «волчата» и «мои волчата».
В общем, наш темпераментный квартет концертировал вовсю и почти без перерывов.
Тем удивительнее было явление одного из них. Самого младшего.
Я возвращалась из института через магазин, с трудом таща нехитрые покупки из продуктового, как вдруг увидела у подъезда своего «волчонка», самого младшего. Тот стоял, озираясь, и нервно теребил букетик цветов.
Это было мило, но странно. Мы поднялись в квартиру, он галантно помог мне нести сумку, страшно стеснялся, топчась в прихожей, что совсем было как-то не похоже на их обычное поведение.
Короче, он влюбился. В меня, в кого же. Боже, как он мило заикался, краснел, чуть не плакал за чаем на кухне. В общем, девичье сердце не выдержало и я расстегнула ему брюки.
В тот день по части минета я превзошла саму себя. Наверное, я делала то и делала так, как хотела б, чтобы делали мне и со мной, если бы я была мужиком. Мальчишечка извивался, дрожал, кричал, кончал, бился в моих руках, опять кончал, а я, присосавшись как огромная пиявка, упивалась молодой спермой и не отрывала рта от его пульсирующего члена. Потом я раздела его, и разделась сама. Мы лежали обнявшись и он задремал, а потом и я.
Проснулась от толчка. Не открывая глаз, смотрела сквозь ресницы, как он стоял на коленях у моего тела, слегка касаясь моей кожи коленом и яростно дрочил на меня, запрокинув голову. Его мускулы были напряжены до предела, резко очертив большие грудные мышцы, мускулы предплечья и плеча, обозначив кубики прямой мышцы живота. Мелькающая бордовая головка члена скрывалась и показываясь в его кулаке с невообразимой скоростью. Зрелище меня заворожило настолько, что я вздрогнула от неожиданности, когда густые горячие капли тяжело упали на мой живот, грудь, ключицу. Снова опустошив яички, он устало прилег рядом, прижавшись ко мне, потом спохватился, встал, принес из ванной полотенце и заботливо и нежно стер следы, а потом снова прилег мне под бочок.
- Хочешь, я буду только твоей ….? – не открывая более глаз, прошептала я. «Игрушкой» хотелось добавить, но промолчала.
- А как же пацаны, - прошептал через паузу он, стараясь не касаться меня своим стоящим как камень членом.
- Тебе придется с ними разобраться.
На следующий день они явились все трое, но мой несостоявшийся ухажер был с фингалом. Разборок не было, мы привычно занялись сексом и пацаны старались изо всех сил.
А вскоре нас стало пятеро. Нет-нет, не подумайте чего. Я строго слежу за этим и ближайшие лет пять забеременеть не собираюсь.
Как-то раз пацаны настойчиво просились в гости, а у меня были свои планы – меня пригласили на междусобойчик. Там, между прочим, должен был быть некий высокий брюнет с карими глазами. Какой-то флеболог, что ли. Из Областной больнички. Я прекрасно знаю, чем заканчиваются эти наши междусобойчики. Выпивон, обжиманцы и повальная дионисийская оргия в тяжелом формате. Только в этот раз все пошло наперекосяк. Брюнет был на ожидаемой высоте: грел в ладонях коньяк и неспешно рассуждал о Новалисе. Правда, вокруг меня, разгоряченный вожделением моего тела, настойчиво роился один импозантный мачо, эконом-копия фарм-короля Бориса Шпигеля, но его потных объятий удалось избежать и мускулистый брюнетик оказался на мне. И напрасно. Ему было так невыносимо скучно предаваться страсти, что я зло спихнула его с себя, поднялась и стала одеваться. Он как-то не сильно удивился и повернулся ко мне задницей, устраиваясь спать.
Я вернулась домой. Мир потускнел, птицы умолкли, колесо сансары остановилось.
Казалось, вечер был безнадежно испорчен.
Я выпила бокал «мозельского» и позвонила пацанам.
Впервые за все время нашего знакомства.
Сама.
Для встречи «волчат» я надела свой самый красивый комплект белья от Секрета Победы и чулки. Как выяснилось чуть позже совершенно напрасно. Услышав нетерпеливые звонки в дверь, я скинула халатик и открыла замок. Они набросились сразу же дружной стайкой, безо всяких «здрасьте» и прочего политеса. Я едва успела захлопнуть дверь, как оказалась зажатой между трех тел. Это вам не какой-то надменный брюнетик. Они мешали друг другу, суетясь, толкались, наконец, приладились, заняв все три мои технологические отверстия. В общем, эти мерзавцы разодрали мое белье на мелкие кусочки. Целыми остались только чулки. Когда все закончилось, они устроились отдыхать, положив свои головы мне на промежность, живот и плечо. Я лежала, успокаивая дыхание и чувствовала, как подсыхающая сперма тихонько стягивает кожу на груди. Я лежала и думала, что будет, когда они пресытятся только одним блюдом в меню.
Одевались «волчата» смущаясь под моим строгим взглядом – раскинув руки, я все также лежала на ковре, вся скользкая от спермы и пота. Они потоптались и, наконец, старший сказал, что они с пацанами купят мне такое же белье, даже лучше. Я расхохоталась, стремительно поднялась и выпихнула их в прихожую. Закрыв за ними дверь, я снова подумала, а действительно, что будет? Я хоть и не старуха – 23 года всего, но их трое, а я одна.
Разнообразить меню – дело серьезное и требовало вдумчивого выбора. Большинство сокурсниц и приятельниц отпало сразу ж – знаю я и их самих и повадки эти блядские. Нужен был совершенно особенный человечек. Мой выбор пал на тихоню с нашего потока. Мы не знакомились и не общались, я лишь мельком знала, что она недотрога и вообще «синий чулок», но ее фигура впечатлила меня еще при первой встрече. Первое, на чем останавливается взгляд – ее офигительная грудь. У меня тоже есть почти такие же, но не оценить это торжество плоти было невозможно. В общем, решено.
Подсев к ней на одной из лекций, мы мило поболтали за жизнь и, крайне удивленная и смущенная моим вниманием, она приняла приглашение в гости.
Чинное чаепитие прервалось настойчивым звонком в дверь. Удивление ее утроилось, когда я открыла дверь и впустила трех молодых бредпиттов и торжественно сообщила моей гостье, что мальчиши будут нас развлекать. По мере сил. И снова уселась в свое кресло.
Ничуть не смущаясь сидящей напротив девушки, парни тут же обступили меня и бесцеремонно стали хватать за груди, раздвигали колени, расстегнули пуговицы на сарафане, оторвав одну. Под сарафаном белья не было. Я не хотела затруднять «волчат». Лишняя «сбруя» на леди – потеря времени и темпа. Старшего я обняла за шею и прильнула к его губам поцелуем, остальные раздвигали мне ноги.
Краем глаза я наблюдала, что гостья моя, как громом пораженная, сидела, вжавшись в свое кресло. Огромные серые глазищи заняли пол лица, рот приоткрылся в изумлении и от потрясения она не могла издать ни звука.
