Марина стояла у большого окна в коридоре детского дома, глядя на первый снег, который медленно укрывал знакомый двор. Ей только что вручили папку с документами – свидетельство о среднем образовании, справку о выпуске и небогатое личное дело. Восемнадцать лет, а впереди – целый мир, неизвестный и пугающий. Она чувствовала себя одновременно и старой, знающей все о жизни в четырех стенах казенного учреждения, и совершенно юной, почти ребенком, для которого за пределами ворот все было внове.
Чувство легкой тошноты и странной усталости, преследовавшее ее последние недели, она списывала на волнение перед выпуском. Но когда медсестра, приходившая на плановый осмотр, внимательно посмотрела на нее и мягко предложила сходить к врачу в городскую поликлинику, в душе Марины что-то екнуло. Она сходила. И мир перевернулся.
Беременность. Почти четвертый месяц. Слишком поздно для любых решений, кроме одного – рождения. Новость оглушила, но не испугала. Здесь, в стенах, где она выросла, это не было чем-то из ряда вон. Многие ее подруги шли этим путем: кто-то оставлял детей, пополняя ряды воспитанников, кто-то уезжал в город и возвращался уже без груза ответственности. Марина всегда смутно понимала, что ее путь будет иным. Она не могла представить, что ее ребенок будет засыпать под тихий гул общего спального корпуса, будет ждать условных свиданий с матерью, которая сама едва стоит на ногах. Но и представить себя с ребенком на руках в абсолютной неизвестности, без работы, без крыши над головой, она тоже не могла.