Я уже давно работаю маммологом. Врач, а не бог — но пациентки всё равно приходят ко мне как к исповеднику. Снимают одежду, ложатся на кушетку, и я должен думать только о здоровье. Только о раке, кистах, фиброаденомах. О клинической картине. Об анализах.
Так было всегда. До неё. Она вошла без стука. Я даже не успел допить кофе.
— Вы доктор Александров?
Голос у неё был низкий, чуть хриплый, будто она только что проснулась или только что кончила. Кивнул. Попросил сесть. Она села. Медленно. Ноги вместе, спина ровная. Посмотрела на меня поверх очков — хотя они были просто для красоты, это я понял сразу. Звали её Анна Сергеевна. Замужем. Двое детей. Возраст — тридцать семь.
Но больше всего меня зацепило кольцо на пальце. Простое, тонкое. Как будто она его надела, только чтобы показать, что занята. Или, чтобы подразнить. Она говорила о боли в груди. О том, что чувствует какие-то «тянет», «пульсирует», «напрягает». Я кивал. Но глаза не слушались. Они блуждали по её телу. По платью, которое туго обтягивало верх, как будто вот-вот лопнет по шву.