То, что объединяло Артёма, Рафаэля, Майю и Лео, — они были подростками на пороге взрослой жизни. Это лето должно было стать для них первым настоящим шагом в неизвестность.
Артём приехал из небольшого российского города. В школе он учился на медаль и мечтал о карьере художника. Больше всего он любил рисовать пейзажи, где море растворяется в небе. Тихий, задумчивый, со светлыми волосами и глазами цвета осени, он всегда оставался наблюдателем, сторонился близости, хотя тайно жаждал её. Мать с трудом отпустила его в путешествие, и именно поэтому каждая минута свободы казалась ему подарком.
Рафаэль — студент из Барселоны, старший в их компании. Тёмные кудри, загорелая кожа и цепочка на шее, подаренная бабушкой, напоминали о его корнях. Он изучал философию и выглядел мудрее своих лет. На запястье носил браслет, сплетённый из кожаных нитей, — маленький символ внутренней свободы.
Майя приехала из Франции. Недавно она сдала выпускные экзамены в лицее и мечтала учиться на дизайнера. С каштановыми волосами, смехом и кольцом на щиколотке она казалась лёгкой и беззаботной. Но за этой легкостью скрывался страх быть уязвимой.
Лео — американец из Калифорнии, сёрфер и музыкант в душе. Последний год школы, волосы чуть длиннее, чем положено, глаза цвета океана и улыбка, будто он знает секрет счастья.
Их встреча была случайной, но словно подстроенной судьбой. Все они оказались в маленьком хостеле на Ибице. Артём приехал ловить средиземноморские рассветы, Рафаэль — уйти от городской суеты, Майя — искать приключения после экзаменов, Лео — поймать волны и на время забыть о проблемах родителей.
В первый вечер их свела кухня хостела. Там пахло кофе и солью с пляжа. Майя варила спагетти, напевая французскую мелодию. Лео резал овощи и шутил на ломаном французском. Артём зашёл за водой, а Рафаэль сидел в углу с книгой. Их объединил английский. Слово за слово — и вот уже они делятся историями: Артём о том, как прятал свои рисунки от насмешек одноклассников; Рафаэль — о свободе, которую ищет в философии; Майя — о строгих родителях, от которых сбежала; Лео — о том, что хочет жить без масок.
К утру они решились на импульсивный шаг — снять домик на Форментере. Небольшой, старый, у самого моря, на острове, где можно забыть о мире и условностях. Они собрали деньги, арендовали его и оказались вместе на пороге лета, которое изменит их навсегда.
В первый вечер, сидя на террасе с бутылкой вина, они почувствовали искру. Не сразу романтическую — скорее ту, что связывает души. Там же, сначала в шутку, а потом всерьёз, они договорились купаться нагими.
Артём подумал: «Наконец-то я не один».
Рафаэль улыбнулся: «Это начало чего-то настоящего».
Майя ощутила прилив адреналина: «Я свободна».
Лео, обнимая гитару, прошептал: «Это наше лето».
Дом пах солью и пылью жарких дорог. Сквозняк шевелил белые занавески. Утренний свет струился внутрь, густой и молочный, с оттенком зелени от сосен. Где-то рядом перекатывалось море, словно сердце дома.
Утро в доме встретило Артёма солёным воздухом и тихим шумом моря. Сквозняк шевелил белые занавески, а свет стекал внутрь плотными потоками, как молоко с оттенком зелени от сосен. Дом будто дышал вместе с морем.
Артём лежал на простыне, сердце билось чуть быстрее обычного. «Это настоящее приключение, — подумал он. — Вдали от школы, родителей, правил». Он встал, натянул короткие спортивные шорты и вышел на террасу, чувствуя лёгкое волнение.
Там уже сидел Рафаэль. Белые льняные шорты с высокими разрезами обнажали его загорелые бёдра, волосы слегка вились, на ключице блестела тонкая цепочка. Он теребил кожаный браслет и, глядя на Артёма, подумал: «Он уязвимый, но в нём есть сила».
— Привет. Там мята, добавь в кофе, если хочешь, — сказал он, улыбнувшись.
Майя появилась следом в коротком шёлковом халате. На щиколотке поблёскивало кольцо, на губах играла сонная улыбка. Она оглядела друзей и ощутила тепло: «Мы такие разные, а вместе — как части одного пазла».
— Кофе, вода… море? — предложила она.
— Сначала море, — раздался голос Лео.
Он вошёл уверенно, в шортах, обрезанных из старых джинсов и белой майке. Волосы цвета морской воды, улыбка — будто утро придумал он сам. «Здесь круто. Майя смотрит так, а Артём и Рафаэль… в воздухе что-то есть».
— У нас план? — пошутил он. — Купаться и молчать. В любом порядке.
— Или надеть шорты короче, чем у соседа, — поддразнила Майя.
Рафаэль ответил спокойно:
— Здесь всё измеряется не тканью, а вздохом.
Они рассмеялись, и сонливость растворилась.
Дорога к пляжу шла деревянными настилами между дюн. Слева кусты, пахнущие солью, справа — травы с медовым ароматом. Впереди сияло море.
Они шли почти в ногу. Артём замыкал шествие, украдкой наблюдая за друзьями: смеющаяся Майя, её парео всё время норовило развязаться; Лео, лёгкий и свободный; Рафаэль — спокойный и уверенный. Артём поправил свои шорты и усмехнулся: «Приличие растяжимо. Дома я бы так не оделся. Но здесь… я живой».
Майя чувствовала ветер на коже. «Лео смелый, Рафаэль — его взгляд как прикосновение, а Артём — тихий, но в нём огонь».
Лео скрывал волнение шутками:
— Это лето наше, ребята. Никаких правил.
Рафаэль шагал молча, но в мыслях звучало: «Каждый ищет своё. Я — простоту. Может, они помогут найти её».
Запах моря становился сильнее, затем появились звуки волн. Белый песок открылся перед ними, и вместе с ним — люди: семьи, пары, одиночки. Многие были обнажены, и это никого не удивляло.
Артём замер. Сердце колотилось. «Нагие… Я никогда… Но они смотрят так спокойно».
Майя скинула парео и развязала верх купальника. Ветер прикоснулся к её упругой груди с острыми розовыми сосками. «Я не стесняюсь… Не перед ними».
Лео снял майку, потом шорты. Под ними ничего не было… ну кроме длинного, полностью закрытого крайней плотью члена, у самого основания которого был легкий пушок. Он вытянулся и улыбнулся: «Я король. Без масок».
Рафаэль сбросил льняные — естественно, будто одежда и не была частью его. «Это правда. Без слоёв». Его член был короче и толще, чем у Лео и его обрамляли густые заросли.
Артём задержался, но решился. Скинул шорты, почувствовал, как ветер касается кожи. У него единственного был обрезанный член и полное отсутствие волос, отчего он выглядел младше всех. Облегчение смешалось с эйфорией. «Я свободен».
Они вошли в воду. Первые шаги были неловкими, но смех и брызги всё развеяли. Майя нырнула первой, Лео смеялся рядом, Рафаэль входил медленно, будто в ритуал, а Артём прыгнул в волну, перескакивая сомнение.
«Это как прыжок в неизвестность — страшно, но круто», — подумал он.
Под водой всё стало зелёным и тихим. Когда Артём вынырнул, первым он увидел взгляд Рафаэля — серьёзный и внимательный. Артём улыбнулся, и этого хватило: признание состоялось.
«Он видит меня… и не отводит глаз», — мелькнуло у него в голове.
Они смеялись, брызгались, ныряли. «Случайные» прикосновения становились намеренными. Лео подхватил Майю за талию, она не отстранилась, лишь рассмеялась, чувствуя мурашки. Рафаэль провёл ладонью по воде, и волна скользнула по животу Артёма. Тот вздрогнул, но не от холода.
Когда вышли, полотенца были горячими от солнца. Майя легла на живот, Лео принялся медленно намазывать ей спину кремом. Его пальцы двигались так внимательно, что она закрыла глаза и тихо выдохнула. Артём отвернулся, но в груди осталась дрожь — ревность? любопытство? Рафаэль сел рядом, их колени коснулись друг друга, и Артём понял: всё только начинается.
Утро следующего дня было прозрачным, как стекло. Друзья решили провести день на пляже с другой стороны косы, добраться до которого можно было только по воде. На пристани пахло свежим деревом и бензином. Лодочник, щурясь, бросил привычное:
— Течение шустрое, далеко не уплывайте.
Артём стоял, чувствуя лёгкую тошноту от волнения. «Лодка, остров… Мы словно герои фильма».
Лео шутя взобрался на нос лодки. Его джинсовые шорты после стирки стали ещё суше и короче. Майя завязала парео на бедре, узел явно готов был развязаться при первом ветре. Рафаэль сидел в своих белых льняных, и разрезы открывали бронзовые бёдра. Артём заметил это — и впервые не сравнивал себя, а просто принимал себя. «Я меняюсь… благодаря им».
Лодка резала воду, оставляя за собой шлейф пузырьков. Майя подставила лицо ветру, Лео увлечённо рассказывал о тропах, Рафаэль молчал, слушая тишину, где не нужны слова.
Эспальмадор открылся им белым песком и тишиной, редкой, как удача. На пляже — лишь пожилая пара вдали.
— Это похоже на начало мира, — сказала Майя, голос дрожал от восторга.
— Или на место, где его можно начать заново, — ответил Лео.
Одежда слетала легко. Майя сдёрнула рубашку, парео упало само. Лео снял шорты, подняв их как смешной флаг свободы. Рафаэль стянул льняные так спокойно, будто возвращался домой. Артём задержался, наслаждаясь моментом, потом тоже шагнул навстречу ветру.
Они пошли вдоль воды. Тени ложились короткими штрихами, переплетаясь, и в этом было что-то новое, общее. В море они растворились окончательно: прозрачная вода обнимала их, солнечные лучи рисовали узоры на песке, маленькие рыбы рассыпались серебристыми искрами.
