Алиса и её мама жили в уютной квартире, залитой солнечным светом. Их мир был наполнен смехом, совместным выпеканием печенья, вечерами за просмотром старых фильмов и тихим уютом взаимопонимания. В их жизни было так много света и тепла, что место для чего-то другого, казалось, просто не оставалось. Вопрос об отце витал в воздухе иногда, но Алиса, видя, как мама затихает при малейшем намёке на эту тему, научилась не спрашивать. Она чувствовала, что эта история, какой бы она ни была, причинила маме боль, и своей любовью она пыталась эту боль компенсировать.
Но когда ей исполнилось восемнадцать, ощущение себя взрослой, полноправной хозяйкой своей жизни пересилило привычку обходить тему стороной. В один из спокойных вечеров, когда они разбирали старые альбомы с фотографиями, Алиса мягко положила руку на мамину ладонь.
«Мама, — сказала она тихо, но твёрдо. — Я выросла. И мне важно знать. Кто он? Что случилось? Ты можешь мне рассказать».
Мама на мгновение замерла, глядя на фотографию, где она, совсем юная, сидела на качелях в парке. Затем она глубоко вздохнула, закрыла альбом и улыбнулась Алисе — улыбкой немного грустной, но бесконечно любящей.
«Хорошо, — согласилась она. — Ты права. Твоё право знать».
Она откинулась на спинку дивана, и её взгляд стал отстранённым, будто она смотрела не на стену комнаты, а вглубь времени.
«Я встретила его, когда была ненамного старше тебя сейчас, — начала мама. — Он был таким ярким, полным идей и амбиций. Казалось, что вся жизнь — это одно большое приключение, и он приглашал меня в него. Мы мечтали, строили планы... А потом я узнала, что жду тебя. Это была самая счастливая новость в моей жизни».
Мама сделала паузу, и её глаза снова вернулись в настоящее, к Алисе.
«Но твой отец... он испугался. Не тебя. Никогда не думай, что это была ты. Он испугался ответственности, будничности, того, что мечты придётся отложить. Его представление о приключении не включало в себя ночные кормления и пелёнки. И он... встретил другую. Решил, что та жизнь будет проще и веселее. Он ушёл, не дожидаясь твоего рождения. Сказал, что не готов».
Говорила мама ровно, без горечи, скорее с лёгкой грустью, как о давно забытой мелодии, которая когда-то нравилась, но теперь звучит совсем иначе.
«Мне было очень тяжело, но в тот момент, когда я впервые подержала тебя на руках, все его поступки перестали иметь какое-либо значение. У меня было ты — мой самый главный подарок судьбы. Я решила, что наша жизнь будет наполнена светом, несмотря ни на что. Я не рассказывала тебе, потому что не хотела, чтобы твоё детство было омрачено чужой ошибкой, чьим-то неверным выбором. Я не хотела сеять в твоём сердце обиду или злость. Они бы только мешали нам радоваться каждому дню. Все эти годы я просто хотела, чтобы ты чувствовала, как сильно ты любима. Что нашей семьи — нас с тобой — всегда было более чем достаточно для полного счастья».
***
Алиса нашла его профиль в социальной сети спустя несколько дней после разговора с матерью. Он улыбался с фотографии на фоне яхты, обнимая красивую женщину. Ниже были снимки с двумя детьми-погодками. Его жизнь выглядела как глянцевый журнал — успешная, ровная, без трещин.
Собрав всю свою волю, она написала ему простое, нейтральное сообщение: «Здравствуйте». Он ответил почти мгновенно, видимо, будучи онлайн. Его ответ был вежливым, но настороженным: «Привет. Что скажешь?»
Алиса уже начала набирать второе сообщение, выводя самые важные слова в своей жизни: «Вы не знаете меня, но я ваша дочь...» Но её палец замер над кнопкой отправки, когда в чате одно за другим появились три новых сообщения от него.
«Твой профиль очень интересный».
«Такая симпатичная девушка сама меня нашла?»
«Мне нравятся твои глаза. Надеюсь, это не последнее наше общение?»
Он видел её аватар, её молодость и, не зная правды, включил привычный, накатанный флирт. Мир будто накренился, и Алиса вдруг с абсолютной, кристальной ясностью увидела того испуганного юношу, о котором рассказывала мама — человека, бегущего от сложности и ответственности, ищущего лишь лёгкие пути и приятные впечатления.
Горькая усмешка тронула её губы. Она посмотрела на неотправленное сообщение, на эти роковые слова, которые навсегда изменили бы всё. И вместо того чтобы нажать «отправить», она медленно, осознанно стёрла каждую букву.
Очистив поле ввода, она на секунду задумалась, глядя на его легкомысленные вопросы. А затем её пальцы снова заскользили по клавиатуре. Она не стала строить из себя кокетку, но её ответ был лёгким, уклончивым и игривым — точь-в-точь в его стиле. Она отвечала на его вопросы вопросами, парировала комплименты и оставляла пространство для манёвра, наблюдая, как он, всё больше увязая в собственном флирте, даже не пытается узнать, что за человек с ним говорит и почему она вообще к нему обратилась.
Этот короткий, поверхностный диалог стал для неё самым ясным ответом, который она только могла получить. Ей не нужны были его оправдания или объяснения. Она увидела всё сама, и этого было достаточно.
Алиса изначально не питала к нему обиды. Он был абстрактной фигурой из прошлого, чьё решение она, благодаря мудрости матери, воспринимала не как личное предательство, а как чью-то ошибку. Но эта лёгкость, с которой он, примерный семьянин с фотографий, начал флиртовать с незнакомой девушкой, кольнула её горькой обидой. В её сознании щёлкнул переключатель, и холодный расчёт сменил мимолётную грусть. Она решила вести игру — отвечать ему в том же, всё более раскрепощённом и сексуальном тоне, с единственной целью: собрать доказательства и отправить всё его жене. Мысль о том, чтобы вскрыть его идеальный фасад, казалась ей справедливым возмездием.
Но что-то пошло не так с самого начала. Его ответы были не просто пошлыми или примитивными. Он был умён, остроумен, его комплименты были изобретательны, а игра слов заставляла её улыбаться вопреки себе. Он улавливал её настроение, подхватывал тему и вёл её дальше, создавая напряжённое, игривое поле между ними. Алиса ловила себя на том, что ждёт его сообщений, не чтобы скорее завершить свой коварный план, а чтобы продолжить этот странный, захватывающий диалог. Идея слить переписку жене постепенно померкла и отступила на задний план, пока окончательно не растаяла, отброшенная как ненужный хлам.
Она с удивлением осознала, что её обида куда-то испарилась, растворившись в этом виртуальном танце. Её захватил сам процесс. А его образ из сборника маминых воспоминаний и глянцевых фотографий стал обрастать плотью и кровью — талантливого, харизматичного, притягательного мужчины. Он раскрывался перед ней с неожиданной стороны, и эта сторона оказалась до странности привлекательной. Сквозь экран смартфона она чувствовала его обаяние, и против своей воли, против всякой логики, Алиса ловила себя на мысли, что он ей нравится. Не как отец, а просто как мужчина, с которым ведёшь опасную, волнующую игру, правила которой она сама для себя уже перестала понимать.
Он пригласил её на ужин в уютный ресторанчик с видом на ночной город, и Алиса, поймав себя на мысли, что сердце бьётся чаще не от тревоги, а от предвкушения, согласилась.
Вечер оказался волшебным. Тот человек, с которым она общалась в сети, оказался ещё ярче и обаятельнее в реальности. Он не пытался произвести впечатление напускной важностью или хвастовством. Вместо этого он был внимательным слушателем, его шутки были тонкими и умными, а рассказы о путешествиях — захватывающими. Он говорил об искусстве, которое любил, и книгах, которые перечитал, и Алиса ловила себя на том, что кивает, улыбается и полностью погружена в беседу.
Они говорили обо всём на свете, и с каждой минутой первоначальный расчёт и обида таяли, словно туман под утренним солнцем. Она видела его искренний интерес в глазах, слышала его смех и понимала, что этот человек — не просто картинка из интернета или абстрактный «отец-предатель». Он был реальным, сложным, невероятно интересным мужчиной, и с ним было легко и не по-возрастному комфортно.
Химия между ними была ощутимой, почти осязаемой. Взгляды задерживались чуть дольше необходимого, улыбки становились мягче, а паузы наполнялись не неловкостью, но тёплым, игривым напряжением. Когда он проводил её до такси, его прикосновение к её локтю было лёгким, но от него по коже пробежали мурашки.
«Это был прекрасный вечер, — сказал он, и его глаза выражали неподдельную искренность. — Я бы очень хотел повторить его».
Алиса, всё ещё находясь под обаянием вечера, под чарующим действием его внимания и собственных пробудившихся чувств, кивнула. В этот момент мысль о том, кто он на самом деле, отступила на самый дальний план, затмеваемая тем, кем он был для неё прямо сейчас — блистательным, притягательным мужчиной, с которым ей невероятно повезло встретиться.
***
В следующий раз он пригласил её в старый ботанический сад на окраине города, место, известное лишь немногим. В сумерках он преображался: фонари, скрытые в ветвях вековых деревьев, отбрасывали причудливые узоры на дорожки, а воздух был густым и сладким от аромата ночных цветов. Вода в прудах стояла абсолютно неподвижная, отражая звёзды и силуэты редких птиц, устроившихся на ночлег. Это было место вне времени, полное тихой, затаённой магии.
Они бродили по запутанным аллеям, и разговор тек сам собой — лёгкий, наполненный взаимным любопытством и растущим влечением. Он рассказывал истории об этом месте, а она смеялась, и её смех казался единственно правильным звуком в этом ночном саду. В какой-то момент они остановились у беседки, увитой глициниями, с видом на зеркальную гладь пруда. Фонарь освещал его лицо мягким золотистым светом, и в его глазах она видела нечто такое, что заставило её дыхание замереть.
