Хорошие девочки всегда были моей слабостью. Поэтому, когда я нашел Иру, то хищник внутри меня прямо-таки сделал стойку.
Ей было двадцать шесть. Сыну девять. Да, первая любовь в мальчика Сашу, который был ненамного старше Ирочки, кончилась банальным трахом в три минуты, и залетом их единственным ребенком, который после развода остался, по традиции, с матерью.
Развелась она давно – не простила своему благоверному измены. Осталась с сыном, перебралась к своей матери. Та считала, что Ира виновата в том, что муженек пошел налево. Постепенно моя девочка, быть может, и сама уверилась в том, что следует расширить свой постельный опыт.
Она мнила себя интеллектуалкой. Ей это удавалось посредственно, мои способности в этой области несоизмеримо выше. Однако, у представителей сильного пола часто возникают затруднения с арифметикой, когда перед ними красивая женщина, а Ира бесспорно была очень привлекательной. Довольно высокая брюнетка с очень густыми каштановыми волосами, в которые так хотелось зарыться пальцами, глядя на одни только ее фотки. Она считала себя исключительной. Я, едва увидев её улыбку, начисто забыл о математике.
Есть женщины, которые предвещают счастье. Нет, скорее, они сами и есть это долгожданное обещание. А есть те, кто сулит удовольствие, даже если оно иллюзорно. Самый верный путь к сердцу мужчины: "Я такая невинная и соблазнительная, хочешь ли ты вкусить меня?". Звери, выходящие на промысел, не забавляются. Они охвачены голодом. И я испытываю влечение к ней…
«Я страстно желаю тебя. Хочу принадлежать тебе. Только с тобой» – такие яркие, но пока ничем не подкреплённые слова, ведь мы ещё не встречались в реальности. Я скептически хмыкаю, но мой внутренний зверь настораживается и порой одёргивает меня: «Осторожно, это не мимолётно!». Может, на пару раз? Может, на три? Я верю, что она вкусная, и хочу ее все сильнее.
У неё нет опыта, а это не просто лакомый кусочек, а целый пир. Вечная мужская потребность первенства: вступить на завоёванную территорию, войти в покорённую женщину, стать первым и, по возможности, единственным. Но это последнее – лишь если увлечение переросло в нечто большее, а игра вышла на новый уровень.
Она все откровеннее со мной в переписках. Рассказывает, как трогает себя, представляя меня, и кончает с моим именем на выдохе, что никогда не пробовала в попку, боялась, а муж такого распутства в супружеской постели, конечно, не предлагал. Я читал эти строки, и волна жара поднималась от кончиков пальцев до корней волос. Каждое слово, каждая откровенная деталь обжигала сознание и вызывала бурю противоречивых чувств. С одной стороны, меня пьянила ее смелость, ее готовность открыться мне настолько, я был готов дать моей девочке-целочке новый опыт. У нее кроме мужа вообще никого не было, и я был готов окунуть ее в темный омут эмоций и удовольствий. Ее признания о том, как она представляет меня, как ее тело откликается на одни лишь мысли обо мне, будоражили воображение. Я невольно представлял себе ее, ее движения, ее шепот, и чувствовал, как кровь приливает к члену, тот каменеет и дергается. Даже дрочить уже бесполезно было – надо было срочно тащить эту не растраханную сучку в реал. Но больше всего меня зацепила ее фраза о попке. В ней звучала не только откровенность, но и какая-то уязвимость, какая-то детская наивность. Боязнь нового, неизведанного, смешанная с желанием испытать что-то, что выведет за рамки привычного. И в этом желании я чувствовал какое-то отчаянное стремление к свободе, к раскрепощению, к тому, чтобы вырваться из замкнутого круга скучной и предсказуемой жизни. Я понимал, что эти переписки ведут нас на опасную территорию. Что за каждым словом, за каждой откровенной деталью скрывается риск, риск потерять все, что у нас есть. Но в то же время я чувствовал, что не могу остановиться. Что меня влечет к ней с неудержимой силой, и я готов идти на этот риск, чтобы узнать, что будет дальше.
Внутренний зверь томится в нетерпении, помахивает гибким чёрным хлыстом хвоста, мешает сосредоточиться и работать. Я излишне возбуждён и рассеян, срываюсь на невиновную секретаршу, но внутреннее раздражение не позволяет извиниться, а её укор в больших детских глазах выводит из себя ещё больше. Проливаю кофе, обжигая пальцы, застёгиваю запонку, засучиваю рукава до локтей, расстёгиваю ворот, вытащив маленькую пуговицу из петли, закуриваю на парапете офисного здания, закрываю глаза. Вдох. Выдох. Звук входящего сообщения.
«Ты говоришь, что тоже меня хочешь, но в ответ на просьбы о встрече я слышу только твои отговорки. Мне надоело ждать! Я тебе не нужна? Почему ты не можешь бросить свою чёртову работу и приехать, я так тебя жду и скучаю! У тебя куча дел, и все они важнее меня. Ты расставил приоритеты, я всё поняла. Мне так больно, потому что я влюбилась, поверила, готова была отдать душу…»
Бестолковая кукла возомнила себя охотницей. Зверь во мне зарычал, возмущенно поднимаясь на запах глупенькой сладкой жертвы. Выключаю экран, не удостаивая зазнавшуюся суку ответом. Интуитивно правильное молчание, и снова её ошибка. Якобы ошиблась сообщением, которое не оставляет сомнений, что оно предназначалось не мне, а другому, а на просьбу показать переписку – снова скандал о недоверии, упрёки, обвинения.
Доверие, моя милая, – это натянутая струна, где артист цирка балансирует без страховки. Чтобы добраться до этой струны, нужно пройти по битому стеклу. И идти по ней следует без малейшего колебания, потому что я велел. И лишь когда ты, истекая кровью из ран на ногах, предстанешь передо мной, дрожа от пережитого ужаса, но с натянутой, полной истинного счастья улыбкой, что смогла ради Меня, только тогда я поверю в тебя. И, возможно, однажды прошепчу слова похвалы.
Ухмыляясь, отправляю ей сообщение: «Скинь номер карты, я оплачу дорогу. Жду тебя. Будут тебе и впечатления, и забота, и незабываемая встреча, где исполнятся все твои желания…»
Отправив, закуриваю еще одну сигарету. Просто следовать рецепту – слишком скучно. Где тут вызов, азарт? Здесь лишь потакание желаниям той, кого я не уважаю, но болезненно сильно хочу. Другое дело – приготовить блюдо по-своему, используя ее ингредиенты, но добавив свою изюминку. Я тоже должен получить наслаждение, моя дорогая, это не игра в одни ворота. И я его получу. А мои вкусы редко совпадают с предпочтениями этих глупых самовлюбленных кукол, возомнивших, что могут манипулировать мной.
Проблема в том, что, в отличие от меня, воспитанного хорошим мальчиком, моему внутреннему зверю плевать на общепринятые нормы и правила. Он ценит искренность, к которой принюхивается с опаской, всерьез раздумывая, не сделать ли обладательницу своей, если та продолжит подпитывать его этими чистыми эмоциями. Но стоит ей обмануть, выкинуть что-то, ударив зверя по морде дешевым манипулированием, полным лжи и мелочной бабской выгоды, зверь, фыркнув, отскакивает в сторону, мотает головой, злобно рыча, и больше не видит смысла в бережном отношении. Такая же, как все – для него не Та-Самая, значит, нечего церемониться. Добыча на один раз, разочаровавшая игрушка, которую не жалко сломать и выбросить, без сожаления двигаясь дальше, чувствуя, как под подошвами начищенных дорогих ботинок жалко хрустят осколки фарфора. Мы не ангелы и не демоны. Мы те, кто мы есть: нас формирует окружающий мир, а внутри мы выбираем реакцию и поступок. Я свой выбор сделал. И она тоже. Приходит сообщение: «Люблю тебя. Я буду завтра»
За это слово я не буду беречь вдвойне. Ненасытный голод подступает к горлу. Завтра зверь набросится на добычу и вопьется клыками. Настоящей охоты и не было. Она сама пришла и повесилась на меня, но зверь живет иллюзиями на строгой диете, а в иллюзиях позволено почти все.
Все началось с обычного проникновения. Если знать, где тереть женщину и где ласкать, она очень быстро будет готова на все. С Ириной было точно также. После пары оргазмов она ошалела настолько, что в попку дала уже без проблем, радостно прогибая спину, словно ненасытная кошка. После того, как тонкая грань приличий была стерта первым прикосновением, все покатилось по наклонной, словно снежный ком с вершины горы. лаза горели ненасытным огнем, требуя продолжения банкета. Она требовала грубости, пощечин, укусов. Я охотно потакал ее желаниям, чувствуя себя властелином ее мира, вершителем ее наслаждений. Каждое движение, каждый стон, каждый выдох принадлежал мне, и это ощущение власти пьянило меня сильнее любого вина. Мы перепробовали все позы, какие только можно было себе представить. На столе, на полу, в ванной, под душем – ничто не могло утолить ее страсть. Ирина извивалась как змея, царапала спину, кусала губы, выкрикивала мое имя в экстазе. А я, словно дикий зверь, утолял свою похоть, впиваясь в ее тело с первобытной яростью, драл ее в анал, разрабатывая его для куда более серьезных приключений. Она будет моей шлюхой, которая будет готова делать все, что я скажу – приползет ко мне голой с анальной пробкой в заднице, даст моим друзьям, будет готова вылизывать мой член в собственном дерьме сразу после анала.
Ира… Сладкая, глупая, похотливая и пока еще такая невинная моя игрушка. Когда привлекательная внешность женщины подкреплена столь же восхитительным внутренним миром, это радует вдвойне. Она же наивно полагает, что контролирует ситуацию, в то время как я лишь снисходительно улыбаюсь ее невинности, ведь правила игры устанавливаю я.
– Куда мы направляемся? – кокетливо произносит она, демонстрируя грудь.
– Доверие, помнишь? Как много ты о нем говорила. Это твой путь в Бездну, ты не боишься?
– С тобой мне ничего не страшно.
Эти игры в любовь, в доверие, в принадлежность и искренность скоро закончатся. Скоро маски будут сброшены. «Мягкий» в переписке Доминант покажет свое истинное лицо, и у потенциальной сабмиссивной партнерши откроются глаза на разницу между девиацией и просто забавами. Возможно, даже секса именно с ним у нее сегодня не будет. Ведь он предпочитает интеллектуалок. В ее же случае за красивой оболочкой скрываются лишь пустые и меркантильные мысли, желание новых ощущений. Но иногда даже самый придирчивый хищник, изголодавшись в поисках достойной добычи, готов довольствоваться тем, что само бросается под ноги. Эта добыча, не вызывающая охотничьего азарта, все же утолит голод.
