Эмиль стоял за кулисами маленького театра, стараясь унять дрожь в коленях. Сегодня был его шанс – кастинг к самому Максимилиану Волкову. Режиссер был легендой не столько за свои бесчисленные награды, сколько за абсолютно непредсказуемый подход. Волков мог начать день со строгого следования сценарию, а к вечеру полностью перевернуть историю, вдохновленный игрой актера, случайным светом за окном или даже кошкой, пробежавшей мимо площадки. И парадоксально – его фильмы, часто рожденные в хаосе импровизации, неизменно покоряли сердца зрителей и критиков. Эмиль глубоко вдохнул, вспоминая советы педагогов: «Будь собой. Будь открыт. И не ожидай ожидаемого».
Кабинет Волкова напоминал скорее мастерскую художника после вдохновенного порыва, чем рабочее место. Эскизы, книги, странные безделушки лежали повсюду. Сам режиссер, одетый в яркий жилет поверх рубашки в горошек и с разноцветными носками, пристально разглядывал Эмиля. Вместо заданного монолога он вдруг спросил: «Представь, что ты – чайник, который мечтает стать скрипкой. Что ты почувствуешь, услышав музыку Стравинского? Действуй!» Эмиль, ошарашенный, закрыл глаза. Он представил кипящую воду внутри себя, жесткую форму, а потом – резкие, прекрасные звуки. Он не заговорил, он задвигался – сначала скованно, как металл, потом с дрожью нарастающего желания, его руки тянулись вверх, изображая струны. Вместо слов – тихий свист пара и затем воображаемый вибрирующий звук. Он закончил, смущенно опустив руки. Волков молчал секунду, потом его лицо озарилось широкой, почти детской улыбкой. «Идеально! Ты – наш главный герой!» – воскликнул он, хлопнув в ладоши.