Жара висела над загородной дорогой плотным, дрожащим маревом, асфальт плавился на краях, издавая сладковато-едкий запах. За рулем «Ауди» Q5, плавно вписывающейся в поворот к знакомому поселку, Юлия Сергеевна чувствовала легкую дрожь в пальцах, сжимавших кожаную оплетку руля. Это было не волнение от встречи с сестрой – Аню она видела пару месяцев назад в городе. Нет, это было другое, щекочущее нервы предвкушение.
«Лето. Жара. Сестрин дом в лесу. И трое племянников», - мысль заставила уголки женских губ дрогнуть в едва уловимой улыбке. Она прибавила громкости музыке – что-то томное, джазовое, идеально ложилось на ее настроение.
Юле было тридцать семь, и она носила свой возраст как дорогое, отлично скроенное пальто. Ухоженная, с фигурой, над которой она работала не столько в спортзале, сколько тщательным подбором диеты и генетическим везением – пышная грудь, тонкая, но не осиная талия, округлые бедра, плавно переходящие в длинные ноги. Волосы цвета темного шоколада, уложенные в небрежный, но дорого выглядящий узел, открывали шею, украшенную тонкой золотой цепочкой. Макияж легкий, акцент на густо подведенных каре-зеленых глазах и бархатистой помаде оттенка спелой вишни.
На Юлии было простое, но убийственно элегантное платье из струящегося вискозного шифона песочного цвета. Вырез – каре, достаточно глубокий, чтобы намекнуть на ложбинку между грудями, но не настолько, чтобы казаться вульгарным. Рукава – три четверти, пояс подчеркивал талию, подол слегка расклешенный, до колена, позволял оценить стройность икр. На ногах – босоножки-лодочки на устойчивом, но соблазнительном каблуке. Образ дышал дорогой небрежностью и осознанной женственностью.
Дом Анны, точнее, добротный загородный коттедж из теплого дерева и камня, показался из-за поворота: ухоженный газон, яркие клумбы, веранда с плетеной мебелью. И фигуры на крыльце: Аня, в привычных джинсовых шортах и просторной белой блузе, заслонив глаза от солнца рукой, приветственно махала рукой, а рядом…
Юля даже немного притормозила, пристальнее вглядываясь. «Боже, неужели это они?»
Женщина плавно заглушила двигатель, взяла с пассажирского сиденья большую сумку из мягкой кожи и солнечные очки в золотой оправе. Дверь открылась, выпустив наружу волну прохлады кондиционера и тонкий шлейф ее духов – амбра, пачули, едва уловимая сладость ириски.
Юля шагнула на раскаленную плитку перед крыльцом.
– Юлька! – Аня сбежала по ступенькам, обняла сестру крепко, пахнув домом, свежевыпеченным хлебом и детским кремом. – Наконец-то! Как доехала? Жара же адская!
– Привыкаю, – Юля рассмеялась, звонко, чуть с хрипотцой, целуя сестру в щеку. Ее взгляд уже скользнул поверх плеча Ани. – А это… Господи, Анечка, неужели твои орлы? Они же просто гиганты!
На крыльце стояли трое: двое помладше, двенадцатилетние близнецы Артем и Миша, – подвижные, загорелые, в почти идентичных шортах цвета хаки и ярких футболках, – смотрели на тетю с открытым любопытством и улыбками. Их лица еще детские, но в угловатости скул, в осанке уже угадывался будущий мужской силуэт. Но Юлю зацепил третий племянник - высокий, на голову выше матери, поджарый, но с уже обозначившимися плечами - Максим. Он стоял чуть в стороне, опираясь на косяк двери, в серых спортивных шортах ниже колен и простой черной футболке, которая подчеркивала худощавость торса, но не скрывала намек на рельеф пресса и бицепсы. Лицо…
Юля мысленно присвистнула - детская мягкость почти ушла, уступив место более резким линиям: скулы, выдающийся подбородок, прямой нос. Темные, чуть вьющиеся волосы были небрежно откинуты со лба, а глаза - большие, серо-голубые, под густыми темными бровями, смотрели на нее с явным смущением и любопытством.
Макс быстро отвел взгляд, когда их глаза встретились, но Юля успела заметить, как его щеки слегка порозовели. «Ого. Вымахал. И симпатичный чертовски. Уже не мальчик, почти мужчина», - подумала она.
– Ну да, мои дикари, – вздохнула Аня с преувеличенной усталостью, но глаза светились гордостью. – Артем, Мишаня, Макс – здоровайтесь с тетей Юлей! Вы же ее помните?
– Привет, тетя Юля! – хором выпалили близнецы, сбегая вниз и бросаясь к ней. Артем, более шустрый, успел первым обнять ее за талию. – Классно выглядишь! Привезла что-нибудь?
– Артем! – Аня сделала строгое лицо, но Юля рассмеялась.
– Привет, мои зайцы! Конечно, привезла. Но сначала – дайте тете разглядеть вас! – она освободилась от Артема, потрепала Мишу по светлым, почти белым локонам, а он застенчиво улыбнулся. Потом женщина подняла взгляд на Максима - он спустился на ступеньку ниже, но держался чуть в стороне.
– Максим? – Юля протянула руку, делая шаг к нему. – Неужели это ты? Последний раз я тебя видела… Господи, ты тогда еще в третий класс ходил! А теперь… – она окинула его фигуру оценивающим, чисто женским взглядом, от макушки до кед. – Настоящий богатырь. И очень симпатичный. Стесняешься тетю?
Максим сглотнул, и его уши горели малиновым. Парнишка неуверенно взял тетину протянутую руку, не для рукопожатия, а скорее как некий предмет, который нужно просто немного подержать. Его ладонь была крупной, уже мужской, но немного влажной от смущения.
– Привет, теть Юль, – пробормотал Макс, глядя куда-то в район ее подбородка. – Рад вас видеть.
– И я тебя, Максимка, – женщина мягко сжала его пальцы, чувствуя их тепло и легкую дрожь. Она задержала рукопожатие на мгновение дольше, чем требовалось, ее большой палец невольно провел по костяшкам племянника. – Ого, рука-то какая сильная. Спортом занимаешься?
– Футбол, – выдавил немного смущенно парень, наконец осмелившись поднять взгляд. Его глаза встретились с ее каре-зелеными, и Юля улыбнулась племяннику тепло, чуть лукаво, заметив, как его зрачки чуть расширились.
Парнишка снова отвел взгляд, но теперь – на вырез тетиного платья, где виднелась тень между грудями, и тут же резко перевел его на ее лоб. Гортань Макса судорожно дернулась.
– Молодец, – одобрительно кивнула Юля, наконец отпуская его руку. Женщина почувствовала легкое головокружение от этого микро-контакта, от смущенной мужественности сына сестры. «Интересно, стесняется еще… Или уже что-то чувствует?» - подумала Юлия, а вслух сказала, – Ну что, поможете тете сумку донести? Она тяжеленькая.
– Я! Я помогу! – тут же вызвался Артем, пытаясь выхватить большую кожаную сумку из ее руки.
– Артем, осторожно! – предупредила Аня. – Там, наверное, хрупкое.
– Почти все выдержит, – успокоила Юля, позволяя племяннику взять сумку. Мальчишка едва не грохнулся под ее весом, но сжал зубы и потащил к дому, и Миша побежал следом, предлагая помочь.
Максим стоял, словно в нерешительности. Юля повернулась к нему:
– Максим, а ты не поможешь тете из машины кое-что достать? Там еще пакет с гостинцами на заднем сиденье и вещи в багажнике.
– Да, конечно, – парнишка кивнул, явно рад возможности что-то сделать, и шагнул к машине. Юля пошла за ним, разглядывая его спину в тонкой футболке, движение лопаток под тканью. Максим открыл заднюю дверь, наклонился, а Юля встала рядом - чуть ближе, чем нужно. Ее духи – теплые, пряные – смешались с запахом нагретого салона и его собственным легким, чистым, юношеским запахом пота и чего-то свежего, как скошенная трава.
– Вот, в этом пакете, – тетя указала на большой бумажный пакет с логотипом кондитерской.
Максим потянулся, его рука скользнула мимо пакета, он примерился, чтобы лучше ухватиться, и в этот момент его локоть слегка, почти незаметно, коснулся женской груди - легкое, мимолетное касание через тонкий шифон.
Юля не отпрянула. Она видела, как племянник замер, поняв, чего именно коснулся, и его шея и уши снова вспыхнули румянцем. Макс резко вытащил пакет, поспешно отступил.
– Спасибо, – сказала женщина ровно, с легкой улыбкой, глядя племяннику прямо в глаза. – Сильный помощник. Пойдем, а то Аня заждалась.
Войдя в дом, Юля почувствовала, как ее обдало прохладой и знакомыми запахами детства – воск для дерева, ваниль, собака (большой золотистый ретривер лениво вильнул хвостом с лежанки в углу прихожей). Интерьер был уютным, немного хаотичным – игрушки, книги, спортивная форма.
– Юль, тебя я, как всегда, положу на втором этаже, в гостевой, – сказала Аня, показывая на лестницу. – Там ванная своя, окно в сад. Артем, Миша, тащите сумку тети наверх! Аккуратно! Максим, пакет на кухню, пожалуйста.
Близнецы, кряхтя, потащили тяжелую ношу вверх, Максим кивнул и направился на кухню, а Юлия прошла за ним, оглядываясь на сестру. Кухня была просторной, светлой, с большим столом и видом на задний двор с гамаком и качелями.
– Ох, Анечка, как у тебя уютно, – искренне произнесла гостья, чувствуя приятную прохладу плитки под босыми ногами. – Прямо душа отдыхает. А мальчишки твои… просто не узнать. Особенно Максим. Настоящий мужчина растет.
Аня, ставя чайник, улыбнулась.
– Да, вытянулся за год как на дрожжах. И голос ломается, то басок, то писклявит. Стесняется жутко. А эти двое – вечный двигатель и вечный вопрос «почему?».
Максим поставил пакет на стол и замер, не зная, куда деться. Он стоял, чуть ссутулившись, руки в карманах шорт, взгляд блуждал по кухне, изредка краем глаза цепляя тетю. Она заметила, как взгляд племянника скользнул по ее босым ногам, по линии бедер под струящимся платьем, задержался на поясе, подчеркивающем талию, и снова убежал в сторону. «Стесняется… но смотрит. Интересно».
