— Ну, вот мы и приехали, — пробурчал отец, когда машина наконец остановилась в конце длинной грунтовой дороги. Он выключил зажигание, и в наступившей тишине его голос прозвучал особенно сухо. — В гостях у нашей вольнодумки.
Еще в машине, пока мы тащились целый день, между ним и мамой пробежала тихая, но напряженная перепалка. Отец, сжимая руль, говорил сквозь зубы:
— Я не понимаю, Настя, чего ты хочешь добиться. Два месяца в этом… В этом духовном вакууме. У него в голове и так ветер гуляет, а ты хочешь, чтобы его окончательно сбили с пути праведного».
— Какой вакуум, Саша? — мягко парировала мама. — Это просто дом за городом. Свежий воздух, природа. Мама — человек творческий, свободный, и в этом нет ничего плохого».
— Свободный? — отец фыркнул, с неприязнью глядя на приближающийся дом. — Я назвал бы это иначе. Беспринципный. Легкомысленный. Я видел те её фотографии в молодости… И слышал все эти истории. Она никогда не понимала, что такое ответственность, долг, чистота помыслов. Я не хочу, чтобы Сергей набирался от неё этих «ценностей» — вседозволенности и похабства, которые она называет «свободой духа»».