Глава 5
Внешне жизнь вернулась в привычное русло: работа, звонки, домашние дела. Но внутри у каждого застрял невидимый комок — сжатый клубок пережитых событий. Они не отпускали, и чем дольше длилось молчание, тем глубже увязали мысли.
Мысли Артура.
«Господи… Я не могу забыть тот вечер. Стоит закрыть глаза — и сразу вижу её. Таня. Распятая на том столе. Серёга вгоняет в неё свой член так глубоко, что скрипят доски, а Денис держит её голову, заставляя глотать до самого горла… А она? Она стонала, кончала, выгибалась, будто для этого и была рождена.
Я снимал это всё… и ловил её взгляд. Даже в тот миг, когда её рот был полон, она искала мои глаза. Она принадлежала им — но оставалась моей. Это сводит с ума.
Я думал, буду ревновать. Что сердце разорвётся. Но, чёрт возьми, всё оказалось иначе. Я гордился ею. Гордился тем, какая она горячая, безудержная, настоящая. Что ею наслаждаются другие мужчины, а я — тот, кому она в итоге дарит всё: свой финальный миг, свой оргазм, свой взгляд, свои слова.
И теперь… теперь я не могу без этого. Я снова и снова открываю то видео. Смотрю, как её трахают, как она сама тянется навстречу, как срывается в крике. Я дрочу на это, как на самый сильный наркотик. Уже не просто на неё, а на то, как её берут двое моих коллег.
Чёрт… Я перешёл черту. Но назад — не хочется. Я жажду повторения. Снова увидеть, как она стонет, раздвигает ноги, кончает от чужих прикосновений. Я хочу, чтобы это случилось снова. И я знаю — так и будет.»
Мысли Тани.
«Я не должна об этом думать… но мысли возвращаются снова и снова. Сначала — фото. Я смущалась, но внутри всё трепетало. Я видела, как Артур смотрит на меня. Его глаза жгли куда сильнее вспышки. Я чувствовала кожей: это не просто игра — это его настоящая, потаённая жажда.
Когда Сергей коснулся меня впервые, его руки были грубее, твёрже. Я вздрогнула… но не от страха. От резкого, колкого возбуждения. В нём не было нежности Артура — в нём было что-то звериное, напористое. И что-то во мне отозвалось на это немедленно, против моей воли.
А когда он вошёл в меня… я впервые за долгое время почувствовала себя не женой, не осторожной женщиной, а кем-то иным — той, что отдаётся без остатка, не сопротивляется, а горит. А потом… потом их стало двое. Я не понимала, как это возможно, но шла навстречу. Не потому что хотела именно их — а потому что видела лицо Артура. Его взгляд, его сдавленное дыхание, его тихую дрожь. Я знала: он здесь, с нами, он счастлив. И я сгорала от этого осознания.
И всё же… в каждом толчке Сергея, в его хриплом шёпоте было что-то до боли знакомое. Тот вечер, когда мне было восемнадцать. Трое незнакомых парней, чужая машина, холодный страх… и предательская, стыдная дрожь глубоко внутри. Я ненавидела себя за это тогда. Но сейчас… сейчас эта самая грубость заставляла мое тело изгибаться, стонать, оживать снова.
Я была покорной, но внутри бушевала такая страсть, что сама себе казалась чужой. И теперь я боюсь лишь одного — что не смогу остановиться. Что Артур поведёт меня дальше, глубже… и я не найду в себе сил сказать «нет». Потому что там, за гранью, меня манит к себе что-то такое, о чём страшно даже думать.»
Антон в последние дни всё крутился возле Артура. То в курилке, то в коридоре между делами — всегда с одним и тем же вопросом: —Ну что, фотки сделали? Как там Таня в объективе смотрится? Он улыбался по-своему хитро, но ничего не подозревал. Для него всё это пока оставалось просто игрой с камерой, красивыми позами и невинным «шоу». Артур отшучивался, отвечал уклончиво, иногда обещал «показать потом». Внутри он чувствовал лёгкое напряжение: хотелось поделиться, но договор с Сергеем и Денисом был нерушим — пока ни слова, никакой правды Антону.
Когда рабочий день подошёл к концу и все начали расходиться, Сергей задержал Артура у выхода. Его голос был низким, серьёзным, без привычных шуток: —Слушай, надо поговорить. Не здесь. Пять минут дашь?
Они вышли на улицу, отошли в сторону, где шум машин приглушал разговор. Сергей посмотрел прямо в глаза Артуру, и в этом взгляде было больше, чем простое любопытство.
Диалог Сергея и Артура:
Сергей (затягиваясь сигаретой, пристально глядя на Артура): —Слушай, братан… Твоя Таня — это просто огонь-женщина. Обычно я потрахал — и забыл, а твоя запала в душу. Ты же видел, как она вся отдалась? Раскрылась, сучка, на все сто.
Артур (голос слегка дрожит, но он не отводит глаз): —Видел… С самого начала. Как ты поднял её подол, и все увидели её киску… Я вроде хотел остановить, но не смог. У меня уже тогда встал так, что в штанах не помещалось.
Сергей (хмыкает, оценивающе): —Так тебя это завело? По-серьёзному?
Артур (выдыхает сдавленный смешок, признаваясь): —Да, чёрт возьми! Азарт, похоть… Я чуть не кончил, когда ты мял её грудь, трогал её влажную киску… Она аж краснела вся, стонала, а у меня просто голова шла кругом от этого зрелища.
Сергей (приближается, понижая голос): —А когда я вошёл в неё?
Артур (взгляд становится отсутствующим, рука непроизвольно поправляет штаны): —Тогда я окончательно понял — точка невозврата пройдена. Я просто отпустил ситуацию. Смотрел, как ты её имеешь, и кайфовал. У меня опять стоит, блядь, даже сейчас, когда просто вспоминаю.
Сергей (смотрит на выпуклость в штанах Артура, усмехается): —Вот оно как… Значит, правда тебя прёт. Не обижайся тогда ни на неё, ни на меня. Сам видел — Таня текла, её тело само рвалось к этому. Она кончала, причём сильно.
Артур (почти шёпотом, с одержимостью): —Знаю… И, блин, именно это меня и добивает. Она кончала от вас, а я смотрел и дрочил. И это было нереально круто.
Сергей (похлопывает его по плечу, по-дружески): —Ну, вот и держите это при себе. Поговори с Таней. Но запомни — твоя жена просто создана для того, чтобы её трахали.
Сергей (после паузы, с хитрой улыбкой): —Так скажи честно… Что тебя больше всего въелось в память? Что не выходит из головы?
Артур (замолкает, потом срывается, глядя в пустоту): —Когда ты трахал её в рот… Я видел, как она давится, слёзы у неё на глазах, но она не останавливается… а у неё между ног при этом ручьём текло. Я сам чуть не кончил в штаны просто от этого вида. Это было так грязно, так по-звериному… и чертовски возбуждающе.
Сергей (усмехается, кивая на ширинку Артура): —О да, вижу, не выходит… Значит, тебе это реально нравится.
Артур (не скрывая больше возбуждения): —Да… Я никогда в жизни не чувствовал ничего подобного.
Сергей (наклоняется ближе, доверительно, почти шёпотом): —Ну, если тебя так заводит, как твоя жена сосёт чужой хуй… почему бы не повторить? Только решай сам — когда.
Артур готовился к разговору с женой весь следующий день. Он приготовил ужин, купил её любимое вино.
Таня сначала отнеслась к этому с опаской, но потом решила, что поговорить нужно. Они сидели друг напротив друга, и в их глазах плескалось одинаковое возбуждение.
Артур (наливает бокалы, улыбается, но в глазах — острый блеск): —Знаешь, милая… я тогда хотел остановить Сергея, когда он поднял твой подол. Все увидели твои волосы…на лобке, я сжал кулаки, хотел крикнуть «хватит». Но не смог. Меня накрыло — азарт, похоть… Я уже чуть не кончил, просто глядя, как он трогает твою киску.
Таня (пригубливает вино, не отводя от него взгляда, почти шёпотом): —Я всё видела. Я поняла, что тебя это заводит… и меня тоже. Сначала — смущение, а потом… я почувствовала, что раз тебе нравится, то и я могу себе позволить.
Артур (залпом допивает вино, дыхание сбивается): —Когда он начал тебя трахать… я понял, что перешёл черту. И знаешь что… я не ревновал. Я горел.
Таня (опускает глаза, голос дрожит, но в нём слышится хрипотца): —Я позволяла ему… потому что ты молчал. Ты не остановил. Ты разрешил. И в этом для меня был весь смысл.
Муж встал и потянул Таню в спальню. Она засмеялась: «А как же ужин?» Артур, не отвечая, толкнул её на кровать, на ходу срывая с себя одежду. Таня закрыла глаза в ожидании. Он, не в силах терпеть, поднял её юбку, сдвинул трусики в сторону и вошёл в неё. Таня обхватила его лицо ладонями, их дыхание сплелось воедино.
Таня (шепчет сквозь стон): —Скажи… что тебя больше всего завело тогда?
Артур (почти рычит, чувствуя, как его накрывает волна): —Когда он трахал тебя в рот… Я смотрел, как твой рот набит его членом, и не мог дышать. Я хочу это повторить. И это может быть не только он.
Таня (закрывает глаза, выгибается под ним): —А меня… больше всего… когда я лежала на столе. Один — в киске, другой — в ротике… Я теряла голову, но чувствовала, что ты рядом. И это делало всё по-настоящему.
От этих слов Артур простонал, затем закинул её ногу себе на плечо и начал входить в неё размашисто, глубоко.
Он вжимался в неё, его толчки становились всё жёстче, быстрее. Их дыхание и стоны слились в единый ритм. Таня выгибалась, её глаза блестели от возбуждения и признания.
Оргазм накрыл их почти одновременно: Артур, стиснув зубы, кончил в ней, чувствуя, что эта откровенность разрушила последние преграды. Таня, дрожа, кончила вместе с ним, и в этот миг их взгляды встретились в полной, абсолютной честности.
Утро было странно спокойным. Они проснулись поздно, в переплетении рук и ног, будто ничего и не случилось. Но в каждом взгляде, в каждом мимолётном прикосновении читалось — что-то изменилось безвозвратно.
