Акт 1. Подчинение
Я стою на коленях под столом у шефа, его горячий член давит мне в горло. Он смотрит сверху вниз, рукой сжимает мои волосы. Мне немного больно, но в этом есть какая-то власть, от которой у меня предательски дрожат колени:
— Ну давай, секретарша, глубже… я хочу, чтобы ты весь заглотила...
Его голос низко пульсирует над ухом, и я послушно насаждаюсь на член, едва не захлёбываясь. Слёзы выступают на глазах, голодно двигаю губами, слюни текут, подбородок мокрый, но я не останавливаюсь. Беру в рот горячо, мокро, шумно — как настоящая офисная соска.
Почему я это делаю? Мне нравятся острые ощущения и, к тому же, шеф умеет быть благодарным. А возможно, я, просто, шлюшка, для которой быть приличной женой невыносимая скука.
О-оо... сосу и сердце колотится, мысли путаются, руки дрожат, а ещё этот чёртов принтер так тарахтит за стеной, в офисе, будто хочет убежать. Когда же его починят, чертяку?
И в этот момент слышу как вибрирует телефон в кармане пиджачка. Как не вовремя, именно сейчас! Левой рукой, м-мм... замечаю, лак слегка стерся... осторожно, вынимаю мой айфончик, краем глаза вижу светится: "любимый". Сердце уходит в пятки — звонит муж, не отвечу — может примчаться через полчаса. Он у меня такой ревнивый!
Словно спрашивая разрешения, растерянно поднимаю глаза на шефа, тот ухмыляется и чуть сильнее прижимает мою голову к своему паху:
— Муж? Ну, возьми! Только не переставай сосать.
Я нервными пальцами разблокирую телефон и прижимаю его плечом к уху. Голос предательски дрожит, но губы, секунду назад обвивавшие чужой член, заучено произносят нужные слова:
— Алло, любимый… ммм… да, я на работе…
Шеф не даёт договорить — он нетерпеливо проводит членом по моему приоткрытому рту, толкается, входит глубже, и я жадно тяну воздух носом.
— Что? Да, у нас совещание… — выдыхаю между рывками. Тут же глотаю, давлюсь, но старательно втягиваю член внутрь.
— Скажи ему, что занята отчётом, — шепчет шеф, рыча мне в макушку. — Глотай глубже.
Я едва не задыхаюсь, но покорно шепчу в трубку:
— Да, любимый, я занята… очень большим отчётом…
Слова выходят неровно, голос срывается, и я очень боюсь, что муж услышит мою дрожь. Шеф держит меня за голову, член пульсирует во рту. Я чувствую, понимаю, он вот-вот кончит.
Муж в трубке не унимается:
— Так что, сегодня поздно придёшь?
И я, с полным ртом, выдавливаю:
— Угу… задержусь…
В этот момент шеф стонет и угощает меня горячим запретным напитком от которого сухо во рту и кружится голова. Я сглатываю всё до капли, прикрываю рот рукой, чтобы муж не услышал, и отвечаю самым спокойным голосом каким могу, медленно проговаривая каждую букву языком и губами, покрытыми тонкой стягивающей плёнкой спермы шефа:
— Всё, любимый, потом перезвоню, у нас тут завал…
Я отключаю звонок, руки всё ещё дрожат. Боже мой, как ужасно! Он мог услышать чавкающие звуки, но это было так возбуждающе — сосать член, воркуя с мужем. Пожалуй, мне понравилось, или... нет? Не знаю даже, такие разные ощущения... я подумаю над этим потом.
Шеф расслаблено улыбается, мягко убирает с моего лба прилипшие пряди и шепчет:
— Молодец, ты лучшая секретарша. А теперь, чтоб яйца блестели, давай...
Я выдыхаю, облизываю губы — после чего, аккуратно, придерживая ствол пальчиками, провожу язычком по еще подрагивающей головке, затем пробегаюсь ниже по члену, до основания. Послушно, как делала уже не раз, сползаю дальше, туда, где начинаются его бёдра. Исследую тёплую волосатую кожу язычком, будто вылизываю тарелку дочиста… Пусть знает: я ничего не оставляю без внимания — такая прилежная, хорошая, девочка. Я не вижу его глаз, но знаю, он следит за каждым моим движением. Мне одновременно очень стыдно и странно приятно так унижаться перед сильным и властным мужчиной.
Шеф доволен — "совещание" прошло успешно.
Я вытираю губы тыльной стороной ладони, на ватных ногах, медленно, поднимаюсь с коленей, губы горят, припухли, на языке вкус, который навсегда со мной. Получаю хлопок от довольного босса по упругому заду, обтянутому строгой юбкой-карандаш, иду в умывальник. Холодная вода стекает по пальцам, я споласкиваю рот, вытираю подбородок, но внутри всё ещё гулко бьётся сердце.
Гляжу в зеркало, на своё отражение. Я разлохмаченная, с блестящими глазами, чуть припухшими губами. Девушка, которая сосала у шефа, разговаривая с мужем по телефону.
Вода смыла сперму, но не мысли. Мне ужасно стыдно, но пожелай шеф ещё — подчинюсь не задумываясь. Я прикусываю нижнюю губу и мысленно проговариваю то, чего никогда бы не сказала в лицо любимому. Да, вот такая я сучка! Изменяю любимому мужу. Если бы он стоял рядом, я бы не смогла признаться… но с зеркалом я смелая:
— Ну-у, пойми, у шефа — власть. Он босс, я подчинённая. Когда он держит меня за волосы и кончает в горло — я чувствую, что выполняю приказ. Это та-акой кайф.
— У шефа — риск. Я стою на коленях под столом, в кабинете, пока за дверью работает большой, шумный офис... Коллеги... возможно, они о чём-то догадываются и даже обсуждают, а у меня сердце колотится, просто, экстремальный спорт какой-то.
— У шефа — бонус. Глотаю — и через неделю у меня новая сумочка, отпуск или премия. Я не меркантильная сучка, я но-ормальная, все девушки хотят подарочки, и шеф мне их делает часто.... умничка... а ты... ты хороший, но радуешь меня только когда зарплата...
— У шефа — образ. Он видит во мне шлюшку-секретаршу, и я сама кайфую от этой роли. Да это игра, но до чего же она заводит — никакого быта и привычки, ну, как тут не сосать с энтузиазмом?
Конечно, он бы не согласился... сразу... Бли-ииин, как найти слова, достучаться, объяснить? Я не хочу изменять, я не подлая... Я не могу, не хочу причинять такую боль, я добрая...
— Если б только ты согласился, любимый, — я хватаюсь за раковину, ногти царапают фаянс, сердце грохочет. Смотрю на себя — и понимаю, что зеркало стало моим самым честным собеседником, — Как я хочу выклянчить у тебя разрешение...
Говорю это вслух и запинаюсь, во рту словно снова становится тепло и вязко... от одних мыслей, о том, что шеф делает со мной, я, просто, теку.
— Мне нравится быть твоей женой… но страшно хорошо с ним...
Акт 2. Разоблачение
Я сижу в машине напротив её офиса, палец бессознательно бьёт по рулю в такт моему учащённому сердцебиению. Почему она не берёт трубку? Уже седьмой звонок. В горле стоит ком, холодный и тяжёлый.
Обычно она отвечает сразу или, на крайний случай, тут же перезванивает. Голос у неё такой, лёгкий, со смешинкой… а сейчас — тишина. Просто тишина. Вот, чёрт!
Я прижимаю телефон к уху, закрывая глаза, жду. Хоть бы всё было хорошо. Может, просто занята? Или телефон на беззвучке?
И вдруг — трубка снята. Тишина на том конце прекращается, и я слышу её дыхание. Неровное, какое-то… сдавленное.
— Алло, любимый… — её голос. Не такой. Он приглушённый, влажный, будто она… будто она говорит, прикрыв рот рукой, или трубка отнесена в сторону.
И этот странный звук на фоне — тихий, мокрый, который заставляет мою кожу покрыться мурашками.
— Да, я на работе… — выдыхает она, и в её голосе я слышу напряжение. Настоящее, физическое напряжение.
Что происходит? Сердце начинает колотиться с новой силой, предчувствие сжимает грудь.
— Что? — резко спрашиваю, слыша, как мой собственный голос становится хриплым.
— Да, у нас совещание… — говорит она, и тут же её прерывает странный, чавкающий звук, короткий вздох, будто она подавилась. И снова этот мокрый, мерзкий шум.
Совещание. Какое ещё совещание в семь вечера?
Я вжимаюсь в сиденье, мои пальцы так сильно сжимают телефон, что кажется, стекло треснет. В голове проносится мысль, от которой становится тошно. Нет!!! Не может быть!
— Скажи ему, что занята отчётом, — доносится до меня чужой, низкий мужской голос. Я едва его слышу, слабо, на минималках, НО СЛЫШУ!!! Тихий, властный, пропитанный похабным самодовольством.
Я замираю. Весь мир сужается до этого хриплого шёпота в трубке и до тяжёлого, учащённого дыхания моей жены.
— Да, любимый, я занята… — её голос срывается, в нём слышны паника и похоть, от чего у меня закипает кровь.
— …очень большим отчётом…
«Очень большим отчётом». Эти слова повисают в воздухе, наполненные таким грязным, таким очевидным смыслом, что у меня перехватывает дыхание.
Я слышу всё. Слышу, как она пытается говорить ровно, но у неё не получается. Слышу этот влажный звук, этот стон, который она пытается подавить.
Я представляю это. Я с ужасающей ясностью вижу это перед своими глазами. Её согнувшуюся фигуру. Чью-то руку в её волосах. Её губы…
