Алина вошла в лабораторию под покровом ночи, когда бледный, холодный свет мониторов отбрасывал длинные, дрожащие тени на стерильные белые стены, пропитанные запахом озона от перегретых серверов и лёгким, металлическим привкусом ожидания, висящим в воздухе, как предгрозовой озон. Её шаги эхом отдавались по кафельному полу, каждый скрип кроссовок отзывался вибрацией в груди, усиливая трепет, который уже нарастал в животе — смесь научного азарта и запретного, почти животного голода. На лабораторном столе, подсвечённом синим свечением экранов, лежали они — её детище, нанотехнологичные трусики, сотканные из умного латекса, пронизанного паутиной сенсоров и микроактуаторов. Тонкий, как паутина, материал переливался в свете ламп, его поверхность казалась живой: гладкой, маслянистой, с едва заметным блеском, обещающим не просто контроль, а полное, интимное слияние с телом, где каждый нерв станет частью машины.
Алина сбросила белый халат, ткань с шорохом соскользнула по плечам, обнажив кожу, которая мгновенно отреагировала на прохладный воздух лаборатории — мурашки пробежали по рукам, соски напряглись под тонкой блузкой, посылая лёгкий зуд вниз, к паху. Её пальцы, чуть дрожащие от смеси возбуждения и нервного предвкушения, скользнули по гладкой поверхности устройства: латекс был прохладным на ощупь, как свежий шёлк, пропитанный электричеством, и от касания он слегка потеплел, адаптируясь, словно кожа любовника, реагирующая на прикосновение. Запах — нейтральный, с лёгкой нотой силикона и химического лубриканта — ударил в ноздри, вызывая воспоминание о предыдущих тестах, когда её тело уже трепетало в объятиях этой машины.