Саша стоял в своей комнате, слышал, как хлопнула входная дверь. Лёгкие шаги. Быстрые, но уставшие. Каблуки. Потом — шуршание пакетов. Звон бутылок. Мамин голос — тёплый, низкий, как у курицы перед дождём:
— Опять жара как в печке...
Он знал, что она пойдёт в ванную. Чтобы смыть этот день. Чтобы смыть запах автобусов, душных офисов, чужих взглядов, которые скользили по её телу, не понимая, что оно — не для них. Что оно — святое. Он ждал. И наконец — шум воды. Льющаяся струя, как голос реки в лесу. Он закрыл глаза. Вдохнул. Выдохнул. Когда шум воды замолк он, пошёл. На цыпочках. Босой. Как вор. Как привидение. Каждая половица в коридоре была ему знакома. Одна скрипела — он её обходил. Он знал, где ступить, чтобы не разбудить дом. Чтобы не разрушить мгновение.
Дверь в ванную была приоткрыта. На один палец. Как щель в завесе между мирами. Он присел. Прижался щекой к холодному косяку. Глаз — к щели. И увидел. Она уже вышла из душа, на ней было полотенце — большое, пушистое, персикового цвета, как закат над степью — она обернула вокруг себя, но не туго. Влажная кожа на плечах, на ключицах, на груди — розовая, распаренная, покрытая мелкими каплями, которые ловили свет и вспыхивали, как роса на паутине. Вода стекала по шее, где родинка, тёмная, как след от поцелуя бога.