Глава 7. Шаги к любви
Бедро влево, ножку вправо, бедро влево, ножку вправо, грудь вперёд! — голос Юры, тонкий, но подвижный, эхом звучал в 715 кабинете. Мастер из педикюрного салона, с ярким шарфом, по совместительству вёл курсы походки для ВТТ-девочек. "Вы — волны океана, покачивайте бёдрами, как в танце иллюзий!" — командовал он, показывая перед зеркалом. Алина и другие пациентки, в туфлях и халатиках, повторяли, смеясь над своими ошибками. "Представьте, что ваша попочка — центр мира, и каждый шаг его нежно покачивает!" — подбадривал Юра. Алине нравилось: каждый шаг делал тело живым, кисулька отзывалась лёгким теплом, как будто матрица женственности оживала, превращая обычную ходьбу в поэзию движения, где каждый изгиб — как шёпот ветра в саду.
Но вторая неделя шла тяжело. Татуировка от Бориса заживала быстро — крем творил чудеса, кожа вокруг дырочки становилась гладкой, как шёлк, — но дилатация надувным расширителем была совсем не такой, как раньше. Вместо привычного входа-выхода, ритма, что ласкал внутри, дилятор просто вставлялся и надувался, растягивая писечку статично. Это было скучно, иногда неприятно — как будто тело ждало движения, а получало только давление, без ласки и тепла. "Не то, доктор Ната, совсем не приятно — как застывший сон без кульминации", — жаловалась Алина на осмотре. Ната гладила ручку, её голос был мягким: "Милая, это временно, чтобы не тереть тату. Потерпи, солнышко, скоро вернёмся к нормальной дилатации, с ритмом и радостью". "Зато какая киска у тебя красивая теперь, и губки прорисованы идеально, и дырочка так открывается гармонично — сама бы такую хотела!" — добавила она с лукавой улыбкой, хотя у Наты и так была своя вульва.
Ещё тяжелее было с суррогатами. Алина заходила в регистратуру несколько раз, но их было мало — всего трое на всю клинику, — и запись была забита. "Ближайшая — через три недели", — говорила Настенька с сочувствием, её глазки грустнели. "Но это не укладывается в график ВТТ! Доктор Ната сказала что мне нужно два раза в неделю, в принимающий роли" — волновалась Алина, чувствуя, как внутри пустота растёт. Ната успокаивала: "Не переживай, добавим тебя в группу знакомств — чат, где мужчины, понимающие наших девочек. Там найдёшь партнёра быстро, милая, и всё пойдёт как по маслу".
Чат оказался уютным уголком в цифровом мире — анонимным, с правилами: "Только уважение, только любовь". Алина зарегистрировалась как "АлиночкаПиончик", и сообщения посыпались, как нежный дождь, но в группе писали только девочки — делились историями, советами, поддержкой. Мужчины не писали публично: если кому-то нравилась девочка, он писал ей лично. Два дня с нетерпением ждала сообщение Алиночка, проверяя чат каждые полчаса, но тишина. По правилам своё объявление можно отправлять не чаще чем раз в три дня, и неделя уже подходила к концу — она боялась, что так никого и не встретит, и у неё не будет любви не то что два раза в неделю, даже одного. Но вот пришло личное: от "Папика", 55-летнего мужчины, не высокого роста 157 см, но с харизмой — коллекционера искусства. В профиле его было написано: "Ищу временные радости, чтобы жизнь искрилась". "Ты как муза из картины — хочу увидеть твою красоту, особенно твои сисечки", — писал он. Особенность его была в помешанности на грудях — он обожал их ласкать, целовать, играть часами. Алина ответила, чувствуя трепет: "Давайте встретимся, я новенькая в ВТТ". Папик только про размер спрашивал и просил фоточку грудей — Алина, краснея, отправила, и он восхитился: "Идеальные, муза моя!" Они договорились о встрече в блоке для визитов в клинике — сходят в ресторанчик, а дальше Папик сказал что снимет номер в гостиничном блоке.
Эдуард — так его звали — ждал за столом, с букетом розовых цветов. Алина села, её пеньюар слегка распахнулся, показывая набухшие сисечки. "Ты прекрасна", — прошептал он, его глазки загорелись. После лёгкого ужина — фрукты, вино — он приблизился, поцеловал нежно, губы скользнули по шее, вниз, оставляя следы тепла, как искры желания. "Позволь мне поиграть с твоими сокровищами", — сказал он, расстёгивая лифчик медленно, его пальцы дрожали от предвкушения. Его руки обхватили сисечки, пальцы ласкали сосочки, кружа, щипая мягко, вызывая волны тепла, что разливались по телу, как сладкий огонь. Алина постанывала: "Ммм, так сладко...", её сосочки набухали под его прикосновениями, становясь чувствительными, как бутоны под солнцем. Он целовал их, язычок танцевал вокруг ареол, сосал нежно, то лёгким касанием, то глубже, как будто пил нектар, его губы обволакивали, тянули, посылая искры удовольствия в писечку. "Они идеальны, растут от терапии? Как груди в 'Трёх грациях' Рубенса — такие же пышные и манящие", — шептал он, его дыхание горячим дуновением обволакивало кожу, заставляя Алину изгибаться от наслаждения. "Я коллекционирую гравюры барокко — Рубенс, ван Дейк, их ню полны жизни, как твои сисечки, муза моя".
Потом Эдуард расстегнул штаны, доставая большой член — 18 см, твёрдый, как ствол дерева, пульсирующий от желания. "Води по ним", — попросил он хриплым голосом, и Алина, чувствуя возбуждение, взяла его в ручки, скользя горячей головкой по сисечкам, между ними, ощущая тепло и пульсацию, как будто член ласкал её кожу, оставляя следы предвкушения. Головка тёрлась о сосочки, скользила по мягким холмам, и Алина чувствовала, как её тело трепещет, писечка увлажняется от этой игры. "Да, так... ты моя девочка", — стонал он, его глаза горели страстью. Алина наклонилась, чуть поиграла головочкой в ротике — облизывая нежно, целуя, язычок кружил вокруг, но не глубоко, как ласка, разжигающая огонь.
Наконец, Эдуард поднял её, уложил на кровать, раздвинул ножки широко. Его взгляд впился в писечку Алиночки, и он замер, словно перед шедевром.
— Какая красивая кисуля! — прошептал он, проводя пальцами по татуированным губкам. — Губки прорисованы идеально, как гравюра барокко! Я пару недель назад встречался с девочкой на ВТТ — у неё кисуля была... примитивзм! Пару линий и дырка. А у тебя — настоящее искусство!
Алина покраснела, но гордость разлилась по телу тёплой волной.
— Спасибо... — прошептала она.
Эдуард наклонился ближе, дыхание обжигало кожу.
— Это не просто кисуля... это совершенство.
Он провёл язычком по татуировке, лёгко, как кистью по холсту, и Алина вздрогнула — ммм... — от этой нежной ласки.
— Теперь я хочу тебя туда, — прошептал он
Он вошёл медленно, сантиметр за сантиметром, растягивая стеночки нежно, но мощно, как нежный шторм. Алина ахнула:
— Ааахх... так глубоко...
Анальная кисуля обхватывала его туго, смазка хлюпала, каждое движение касалось чувствительных точек внутри, разжигая огонь. Ритм нарастал — вход-выход, глубокий, но заботливый. Его руки ласкали сисечки, пальцы щипали сосочки в такт толчкам, губы целовали шею, оставляя влажные следы.
— Да... глубже... пожалуйста! — стонала Алина, тело изгибалось, встречаясь с его.
Стеночки анальной кисули сжимались вокруг члена, усиливая ощущения, как будто каждый толчок будил новые искры удовольствия. Эдуард ускорился, бёдра прижимались плотно, кожа к коже, пот смешивался.
— Ты невероятная... — шептал он, голос дрожал.
Кульминация пришла внезапно — он разрядился внутри, теплая спермочка наполнила лоно мощными толчками, как эякуляционная симуляция, но живее, с эмоциями, с пульсацией настоящего члена. Алина задрожала от полноты и тепла, анальная кисуля сжалась, принимая каждую каплю.
— Ты моя... — шепнул он, обнимая крепко, его тело прижималось, пока они плыли в послевкусии.
Алина улыбалась в окситоциновом тумане: "я женщина, полная любви".
Глава 8. Габриэль, ми суррогадо фаворито
Следующий день Алиночка пришла на приём к Нате, своему ВТТ-гинекологу, с лёгким трепетом в груди. Кабинет был таким же уютным: мягкий свет, картины с абстрактными формами тела, аромат травяного чая. Ната встретила её с теплой улыбкой, как всегда, обволакивающей заботой.
— Алиночка, солнышко, садись в кресло, давай посмотрим, как дела, — сказала Ната, надевая перчатки. Алина по привычке разделась полностью, села, раздвинула ножки в стременах. Ната осмотрела писечку, потрогала кожу вокруг тату. — О, изменения к лучшему! Дилатация проходит хорошо — стеночки эластичные, нет раздражения. А грудки... ммм, набухли, кожа мягче, как бархат. Татуировка очень хорошо зажила — губки такие гармоничные, дырочка открывается идеально. Ты расцветаешь, милая!
Алиночка покраснела от похвалы, но не удержалась и заговорила с энтузиазмом:
— Доктор Ната, вчера я встречалась с мужчиной! С Эдуардом из чата. Всё было так хорошо! Он ласкал мои сисечки часами, целовал, играл... А потом вошёл в писечку — глубоко, ритмично, и кончил внутри! Два раза подряд! Я чувствовала себя наполненной, любимой... Настоящей женщиной!
Ната кивнула, её глазки блестели поддержкой.
— Молодец, Алиночка! Это именно то, что нужно для терапии — эмоциональная связь, сенсорный опыт. Ты хвалю тебя, солнышко, за смелость. Такие встречи закрепляют трансфер, делают писечку живой. Продолжай!
Алиночка улыбнулась, но добавила с любопытством:
— А знаете, мне показалось странным — киска была такая влажная, даже без смазочки! Как будто сама увлажнилась... Почему так?
Ната мягко объяснила, опираясь на знания из исследований, но коротко, как для подруги:
— Это нормальная реакция на ВТТ, милая. Механическая стимуляция — дилатация, секс — вызывает гипертрофию слизистой, организм повышает производство муцина для защиты. Плюс гормональные сдвиги: эстроген растёт естественно, активируя гены MUC, усиливая секрецию. Симуляция эякуляции балансирует серотонин, улучшая гидратацию. В исследованиях, как у Чунга и Ана, 78% девочек отметили это через месяц — знак феминизации! Это шаг к твоей женственности, солнышко. Ты у нас такая ранняя – еще 3 неделя не наступила, а у тебя уже столько прекрасных изменений!
