Глава 1: Встреча после десятилетия
Я не видел своего брата уже десять лет. Жизнь разбросала нас по разным уголкам мира: он остался в тихом пригороде, растя семью, а я скитался по городам, ища себя в бесконечных проектах и путешествиях. Но когда его дочь, моя племянница Аня, отметила свое совершеннолетие, я понял, что пора вернуться. Приглашение пришло теплое, как старое вино, и я сел в поезд, полный ностальгии и легкого волнения. Дом брата стоял на холме, окруженный садом с яблонями, где воздух был пропитан ароматом спелых плодов и свежескошенной травы.
Дверь открылась, и меня встретили они: брат Сергей, все тот же крепкий, с широкой улыбкой и морщинками вокруг глаз, и его жена Ирина, настоящая красавица с каштановыми волосами, собранными в небрежный пучок, и глазами, полными тепла. Они обняли меня, как будто и не было этих лет разлуки.
- Саша! Брат! Наконец-то! - воскликнул Сергей, хлопая меня по плечу. - Ты совсем не изменился, все такой же бродяга.
- А ты все такой же хозяин, - ответил я, смеясь. Ирина поцеловала меня в щеку, ее губы были мягкими, как лепестки розы.
- Мы так ждали тебя, - прошептала она. - Аня не могла уснуть вчера от возбуждения.
И вдруг из глубины дома раздался радостный крик: "ДЯДЯ САША!!!" Я повернулся, и увидела ее - Аню, мою племянницу, которая вылетела ко мне, как порыв ветра. Она была маленькой, хрупкой, словно фарфоровая фигурка, легкой, как перышко. Ее тело, только-только расцветшее в женственность, с первым размером груди, едва заметным под тонкой тканью, выглядело на несколько лет моложе ее возраста. Она разбежалась и прыгнула мне в объятия, обхватив руками шею, а ногами - бедра. Ее теплое дыхание коснулось моего уха, а тело прижалось так близко, что я почувствовал каждый изгиб.
От неожиданности я инстинктивно подхватил ее под попку, чтобы не упала. Но ее халатик - короткий, шелковый, цвета слоновой кости - задрался, и мои ладони скользнули прямо под него. Пальцы коснулись чего-то теплого, гладкого, без единого волоска - ее обнаженной промежности. Она была без трусиков, и моя кожа мгновенно ощутила влажность, нежную, как утреннюю росу. Мои пальцы, словно по воле случая, погрузились чуть глубже, в эту теплую, мокрую от соков ложбинку. Я почувствовал, как ее лепестки раздвинулись под моим прикосновением, мягкие и шелковистые, пульсирующие от возбуждения. Тепло ее тела проникло в меня, как электрический ток, разливающийся по венам. Мой член, до того спокойный, мгновенно отреагировал - он набух, напрягся в штанах, становясь твердым, как камень, и я почувствовал, как он прижимается к ее бедру сквозь ткань. Это было как пробуждение после долгого сна: пульсация внизу живота, жар, разливающийся по всему телу, и легкое головокружение от запретной близости.
Аня не спешила слезать. Она ерзала на моих руках, обнимая меня крепче, и от этого движения мои пальцы проваливались еще глубже в ее влажность. Я чувствовал, как ее соки обволакивают мою кожу, теплые и скользкие, с легким мускусным ароматом, который смешивался с запахом ее шампуня - ваниль и жасмин. Ее тело дрожало слегка, но она смеялась, звонко и невинно, прижимаясь щекой к моей щеке.
- Дядя Саша, ты приехал! Я так ждала! - воскликнула она, ее голос был как музыка, легкий и игривый.
Сергей и Ирина стояли рядом, улыбаясь, ничего не подозревая. Я пытался сохранить спокойствие, но мои пальцы, скрытые под халатиком, еле заметно ласкали ее - легкие круговые движения, касаясь клитора, который набух под моим прикосновением, как бутон под солнцем. Аня не подавала виду: она просто ерзала, якобы от радости, но я чувствовал, как ее тело отвечает - влага усиливалась, стекая по моим пальцам, и ее дыхание стало чуть прерывистым.
- Ну, Аня, слезай с дяди, он же устал с дороги, - сказал Сергей, посмеиваясь. - Саша, ты ее не урони, она у нас как обезьянка.
Я улыбнулся, стараясь, чтобы голос не дрогнул, пока мои пальцы продолжали тайную ласку - один палец скользнул внутрь, ощущая тесноту и тепло ее стенок, которые сжались вокруг него, как шелковый кулак.
- Ничего, Сергей, она легкая, как пушинка, - ответил я, чувствуя, как мой член пульсирует, давя на ткань брюк, и жар разливается по бедрам. - Десять лет не виделись, пусть повисит.
Ирина рассмеялась, подходя ближе и поправляя Ане волосы.
- Аня, милая, ты его задушишь! Саша, ты голоден? Я приготовила ужин - твои любимые пироги с яблоками.
Аня хихикнула, ее тело содрогнулось от смеха, и от этого мои пальцы погрузились еще глубже. Я почувствовал, как она сжимается вокруг них, ее соки текут обильнее, теплые и сладкие на вкус моих ощущений. Мой член стоял колом, болезненно твердый, и я представил, как он мог бы войти в эту влажность, но подавил мысль, сосредоточившись на диалоге.
- Пироги? Звучит заманчиво, Ира, - сказал я, голос чуть хриплый от напряжения. - Аня, солнышко, может, слезешь? Дядя Саша не железный.
Но она только крепче обняла меня шею, ее губы коснулись моего уха, и она прошептала тихо, чтобы родители не услышали: "Еще чуть-чуть, дядя... Мне так хорошо." А громко добавила: - Нет, дядя Саша, я тебя не отпущу! Расскажи, что привез из путешествий!
Сергей покачал головой, улыбаясь.
- Ладно, упрямица. Саша, заходи, не стой на пороге. Расскажешь за столом.
Наконец Аня соскользнула вниз, но не раньше, чем мои пальцы в последний раз скользнули по ее мокрым складкам, оставляя на них ее тепло. Она поправила халатик, подмигнула мне незаметно и убежала в дом, ее смех эхом разнесся по коридору.
До самого вечера я ощущал ее на своих пальцах - гладкое, без единого волоска лоно, теплое и мокрое от соков, как воспоминание о запретном саде. Каждый раз, когда я подносил руку к лицу, легкий аромат ее возбуждения кружил голову. Мой член не падал: он оставался твердым, набухшим, пульсирующим в штанах, требуя облегчения. Я все время думал о ней - о том, что под этим коротким халатиком ничего нет, только нежная, зовущая влажность. За ужином она сидела напротив, ее глаза блестели лукаво, и я знал, что это только начало. Ночь обещала быть долгой, полной теней и шепотов, где эстетика тела сплеталась с нежностью прикосновений.
Глава 2: Вечерние Тени
После ужина, когда стол был убран, а воздух в доме еще хранил ароматы свежеиспеченных пирогов и травяного чая, я направился в ванную, чтобы принять душ. Вода стекала по телу теплыми потоками, смывая пыль дороги и напряжение дня, но не мысли об Ане - ее образ пульсировал во мне, как скрытый огонь. Ирина предложила мне халат - мягкий, махровый, цвета ночного неба, который запахивался и придерживался только поясом. По привычке, оставшейся от одиноких странствий, я не стал надевать трусы под него, чувствуя свободу и легкость обнаженной кожи под тканью.
Зайдя в гостиную, я увидел семью в уютном полумраке: приглушенный светильник отбрасывал золотистые блики на стены, а экран телевизора мерцал мягкими оттенками, показывая какой-то старый фильм о любви и приключениях. Сергей и Ирина сидели на диване, расслабленные, с бокалами вина в руках. Аня лежала на полу, на пушистом ковре, подперев подбородок ручками, и болтала ножками, сгибая их в коленях, - ее короткий халатик едва прикрывал бедра, и в этом движении мелькали нежные изгибы ее тела, хрупкого и манящего.
Я сел на диван рядом с Ирой, ткань халата мягко облегала мои ноги. Но едва я устроился, Аня соскочила с ковра, как игривая обезьянка, и прыгнула мне на колени лицом ко мне. Она расставила ножки, обхватив ими мою талию, а руки нежно обвили шею. В этом прыжке полы ее халата распахнулись, и она приземлилась на мои колени своей попкой - теплой, гладкой, обнаженной под тонкой тканью. Ее тело прижалось ко мне, как лепесток к стеблю, и я почувствовал ее тепло сквозь халат.
- Дядя Саша, можно я посижу у тебя на коленках? - нежно попросила она, ее голос был как шелковый шепот, полный невинной мольбы.
Ирина засмеялась, ее смех зазвенел мягко, как колокольчик.
- Конечно, мой котенок, - мягко и нежно ответил я, обнимая ее за талию. Мои руки скользнули по ее спине, чувствуя хрупкость ребер под халатом.
Аня положила голову мне на плечо и притихла, ее дыхание теплилось у моей шеи, как легкий бриз. Мы начали непринужденную беседу о жизни - о том, чем занимались эти десять лет. Сергей рассказывал о своей работе в маленькой фирме, о ремонте дома, о поездках на озеро. Ирина делилась историями о саде, о том, как Аня выросла такой творческой - рисует, танцует, мечтает о большом мире.
- А ты, Саша? - спросил Сергей, потягивая вино. - Все еще в разъездах? Нашел ли то, что искал?
Но мои мысли были только о том, что на мне сидит голенькая племянница, и наши тела разделяет лишь тонкая ткань халата. Отвечая на вопросы, я чувствовал, как мой член начал напрягаться - медленно, но неумолимо, набухая от близости ее тепла. Он уперся в ее попку, твердый и пульсирующий, как живое сердце, и я ощутил, как ткань между нами становится теплой, влажной от ее соков. Аня прижалась ко мне еще сильнее, немного подвигав попкой, заставляя ее лепесткам приоткрыться, и я почувствовал, как халат намок от ее возбуждения - теплые капли просочились сквозь ткань, обволакивая мою кожу.
Так мы сидели минут пять, я беседовал с Ириной и братом, стараясь держать голос ровным, но внутри бушевал ураган. Аня, не заметно для родителей, целовала меня в шею - легкие, как перышко, поцелуи, ее губы скользили по коже, оставляя следы тепла. Она шептала ласковые слова, ее дыхание щекотало мое ухо: "Дядь Саш, ты такой теплый... Я хочу тебя чувствовать ближе..."
- Расскажи о своих путешествиях, Саша, - сказала Ирина, ее глаза блестели в полумраке. - Куда тебя еще занесло? Африка? Азия?
Я улыбнулся, отвечая: - Да, Ира, был в Индии пару лет назад. Там такие храмы, полные тайн и ароматов специй. А вы здесь, в тихом уголке, - это настоящая идиллия.
В этот момент Аня прошептала еще тише: "Дядь Саш, потрогай еще меня там..." Ее слова были как искра, и я, незаметно, запустил руку под подол ее халатика. Мои пальцы скользнули по гладкой коже бедер, поднимаясь выше, и нащупали ее сочащийся бутон - теплый, мокрый, без единого волоска, как нежный цветок, покрытый росой. Я нежно коснулся ее лепестков, раздвигая их кончиками пальцев, чувствуя, как они пульсируют под моим прикосновением. Один палец скользнул по клитору - набухшему, чувствительному, как жемчужина в раковине, - и начал ласкать его круговыми движениями, мягко, ритмично, ощущая, как ее соки обволакивают мою кожу, теплые и скользкие, с легким мускусным ароматом страсти. Другой палец проник чуть глубже, в тесную влажность ее лона, стенки которого сжались вокруг него, как шелковый объятия, пульсируя в такт моим движениям.
