Сначала Славка не одобрял решение жены поехать к ней на дачу, пока она будет работать две недели до отпуска, да ещё прихватить с собой её падчерицу Верку.
Зинка была не совсем его женой, просто жили вместе, а Верка была дочкой её первого мужа, который спился и умер. Совместных детей у них с первым мужем не было, и Верка была Зинке как дочь, поддерживая с мачехой натянуто- вежливые отношения. Напротив, со Славкой Верка вела себя открыто, как с равным, и даже немного вольничала, забираясь при мачехе к нему на колени, хотя ростом была уже по плечо долговязому, тощему Славке. Чем вызывала замечания мачехи, мол, выросла кобыла, а всё на коленки пытаешься забраться, как маленькая. Верка заявляла, приглаживая свой каштановый хвост густых волос, что она вовсе и не кобыла, а взрослая девушка. Зинка в ответ отвечала, что взрослые девушки ведут себя скромно, а не плюхаются с разбега всей жопой на колени ко взрослым мужикам.
Славик, слушая их перепалку, говорил, что не надо ссориться, и осторожно гладил Верку по волосам. Задница у падчерицы была упругая, а промежность- горячая, прямо огненная. Он чувствовал её, когда Верка прямо вжималась задом в его ногу, качаясь на ней. Так продолжалось до тех пор, пока Славка не чувствовал подступающую эрекцию, и осторожно, щекотя худенькие рёбра девочки, просил её встать, объясняя просящей покачать её ещё Верке, что она уже не ребёнок и ему тяжело.