И в этот момент, когда казалось, что хуже уже некуда, её тело отозвалось на смену положения. Из глубины таза, от самой матки, пробежала знакомая, но теперь уже не пугающая, а почти приветственная волна слабых, ритмичных спазмов. Вагинальные мышцы, наученные вчерашним марафоном, откликнулись лёгким, едва уловимым пульсированием. И — о, ужас и изумление! — её анус, полностью расслабленный в этой позе, непроизвольно приоткрылся, обнажив крошечное, тёмное отверстие, будто безмолвно и предательски приглашая взгляды, жгущие её спину. Это было уже не просто унижение. Это было тотальное, физиологическое саморазоблачение.
И в этот момент раздался чёткий, деловой голос девушки-аспирантки: — Пётр Ильич, чисто научный интерес. Наша испытуемая практикует анальный секс? И была ли вчера стимуляция ануса? Обратите внимание на её реакцию сейчас.
Вопрос, прозвучавший таким бесстрастным, клиническим тоном, обжёг Анну сильнее любого прикосновения. «Анальный секс?.. Они же сейчас все уставились… туда! Они думают, что я… что я вообще всё пробовала! Что я готова на всё! Они сейчас начнут обсуждать мою попу, как обсуждали половые губы!» Мысленная истерика накрыла её с головой. «О боже, они сейчас решат, что мне это нравится, что я специально… это сделала!»
Её тело среагировало раньше сознания. Инстинктивно, пытаясь спрятаться, она резко, почти судорожно сжала ягодичные мышцы. Тёмное отверстие моментально исчезло, скрытое напряжённой плотью. Но длилось это лишь секунду. Мускулы, ещё слабые и не слушающиеся после вчерашнего марафона, не выдержали произвольного напряжения и расслабились сами собой. Анус снова мягко приоткрылся. «Нет!» — закричало внутри неё. Снова попытка сжаться. Снова кратковременный успех, за которым последовало непроизвольное расслабление и новое предательское «появление». На третий раз она сдалась, замерши в немой борьбе с собственным телом, которое жило по своим, неведомым ей законам.
Эта маленькая, жалкая борьба — три попытки скрыть то, что уже было увидено — была настолько красноречивой и по-человечески понятной, что по лицам аспирантов, а затем и по лицу Петра Ильича, пробежали сдержанные, но от этого не менее заметные улыбки. Откровенный смех все присутствующие, к их чести, деликатно сдержали, превратив его в лёгкие покашливания и отведение глаз.
Пётр Ильич, взяв себя в руки, ответил ровным голосом, хотя в его глазах всё ещё играли искорки: — Данных о подобных пристрастиях испытуемой в моём распоряжении нет. И нет, вчера стимуляция ануса в протокол не входила и не производилась. Что же касается наблюдаемой реакции… — он сделал профессиональную паузу — …это интересный пример непроизвольного мышечного спазма и последующей релаксации на фоне психологического стресса. Коллеги, зафиксируйте.
— Вернемся к основной теме. Смотрите, — голос Петра Ильича зазвучал твёрже. — Для достижения финальных кульминаций пришлось задействовать альтернативный физиологический механизм — активацию симпато-адреналовой системы через болевые рецепторы. Вульгарная порка линейкой — он провёл рукой по красным полосам на её ягодицах — в сочетании с одновременной стимуляцией сосков, клитора и шейки матки, дала необходимый для завершения протокола результат.
Аспиранты, получив молчаливое разрешение, поочерёдно прикасались к её коже в перчатках, оценивая плотность и цвет следов.
Пётр Ильич обвёл взглядом группу.— Коллеги, есть вопросы к текущему этапу или к вчерашнему протоколу?
* * *
Девушка-аспирант сделала шаг вперёд, её взгляд был не любопытным, а изучающим.
— Если можно, вопрос к испытуемой. Аня — обратилась она, и её голос прозвучал чётко, без смущения. — Скажи, пожалуйста, есть ли у тебя сейчас какие-то специфичные ощущения? Судороги, возможно, в области таза? Озноб или жар? Жажда?
Все взгляды снова устремились на Анну. Она всё ещё стояла в согнутой позе, чувствуя холод воздуха на коже. Вопрос вернул её из странного оцепенения обратно в её тело.
Она медленно выпрямилась, позволив себе встретиться взглядом с аспиранткой. Было что-то облегчающее в этом прямом, техническом вопросе. Он был о фактах, а не о чувствах.
— Да — тихо начала она, затем голос её стал увереннее. — Судороги… не совсем судороги. Скорее, лёгкие сокращения. Глубоко внутри. В матке, кажется. Как… как тикающие часы. Небольшие волны. Они начались ещё вчера вечером и продолжаются сейчас.
Она сделала паузу, прислушиваясь к себе.
— Озноба нет. Но есть… жар. Не сильный, а ровный, как будто изнутри. Особенно внизу живота и в груди. И… да, жажда. Постоянная. Даже после воды.
Пётр Ильич, слушая, кивал с профессиональным удовлетворением.
— Спасибо, Аня. Это ценные наблюдения. — Он повернулся к аспирантам. — Коллеги, фиксируйте. Непроизвольные ритмичные сокращения маточной мускулатуры — классический признак пост-оргазмической гиперактивности на фоне перераздражения нервных сплетений. Ощущение внутреннего жара — следствие стойкой вазоконгестии, притока крови к органам малого таза. Постоянная жажда подтверждает необходимость продолжения интенсивной регидратации. Организм работает на пределе метаболических возможностей.
Он мелком взглянул на Анну, и продолжил.
— Анюта, снова на кушетку, на спину. Приступаем к первому этапу сегодняшнего протокола. Без фармакологической поддержки. Нам важно оценить базовый уровень реактивности после вчерашнего стресса.
* * *
Пётр Ильич, поправив очки, переместился к изголовью кушетки. Его движения были лишены какой-либо торопливости, напоминая отточенные действия часовщика.
— Анюта, раздвинь ноги немного шире и постарайся расслабить мышцы таза. Совершенно верно. Коллеги, приблизьтесь, прошу вас. Сейчас мы приступим к базовой стимуляции клиторальной области. Ключевой принцип — не сила, а точность и постоянство.
Он нанес каплю прозрачного геля-смазки на указательный палец, демонстративно растирая его о большой.— Гигиена — прежде всего. Даже при визуально чистой коже. Мы минимизируем риск мацерации и раздражения.
Его палец в тонком латексе, приблизился к анатомической цели. Он не касался непосредственно головки клитора, а начал с медленных, плавных круговых движений вокруг неё, над лобковой костью.
— Обратите внимание, я начинаю не с эпицентра, где чувствительность максимальна и может быть даже болезненна после вчерашних нагрузок. Мы активируем периферические нервные окончания, позволяя возбуждению нарастать постепенно. Смотрите на объект. Не только на мои руки.
Взгляды аспирантов скользнули по телу Анны. Её грудь действительно покрылась лёгким алым румянцем, так называемой «сексинной эритемой». Дыхание стало чуть глубже.
— Видите? Кожа грудной клетки гиперемирована. Эта реакция, прилив крови. Первый объективный признак нарастающего возбуждения. Пульс, уверен, участился.
Теперь палец Петра Ильича сместился ниже, к основанию клитора, и начал совершать очень лёгкие, горизонтальные движения из стороны в сторону, фактически слегка сдвигая всю клиторальную структуру относительно лобковой кости.
— Этот метод — пояснил он — менее инвазивен, чем прямое трение. Он воздействует на внутренние ножки клитора, которые уходят вглубь. Это позволяет добиться глубокой, диффузной стимуляции без риска притупления чувствительности головки.
Взгляд Анны действительно стал рассеянным, не фокусирующимся на присутствующих. Она смотрела в потолок, её зрачки были расширены. Губы приоткрылись, дыхание стало ещё более глубоким, с лёгким присвистом на вдохе.
— Смотрите на лицо. Расфокусированный взгляд, легкий мидриаз — расширение зрачков. Это свидетельствует о вегетативной реакции, переходе контроля от коры головного мозга к подкорковым структурам. Организм начинает работать на автономии. Это верный признак того, что стимуляция проводится корректно и порог оргазма приближается.
Интонация его голоса была ровной, лекционной, но все были во внимании. Аспиранты, забыв о смущении, впивались взглядами в демонстрируемый процесс.
Пётр Ильич сменил тактику. Теперь он двумя пальцами — указательным и средним — начал очень нежно и ритмично надавливать на область чуть выше и по бокам от входа во влагалище, где расположены так называемые «ножки» клитора.
— Более глубокая стимуляция. Мы воздействуем на луковицу преддверия и пещеристые тела. Именно это вызывает чувство «распирания», о котором часто сообщают испытуемые. Анюта, подтверди, пожалуйста, ощущения.
— Да… — её голос был хриплым, отстранённым. — Тепло… и как будто… наполнение.
— Спасибо. Коллеги, фиксируйте: субъективное ощущение соответствует физиологическому воздействию.
Он продолжал монотонные, ритмичные движения. Тело Анны начало уже явно отзываться непроизвольными микросокращениями мышц бёдер и живота. Пальцы её рук слегка сжали край кушетки.
— Тело готовится к разрядке. Мышечное напряжение — это не сознательное усилие, это работа спинальных рефлексов. Вегетативная нервная система достигает пика активности. Сейчас важнее всего — не сорвать процесс резким изменением ритма или давления.
Пётр Ильич не ускорялся. Его пальцы продолжали своё методичное, почти гипнотическое движение. Дыхание Анны стало прерывистым, её бёдра слегка приподнялись, следуя за рукой врача.
— Приближается кульминация. Обратите внимание на напряжение всей мускулатуры, учащение дыхания, легкий тремор. Это пик. Сейчас…
