Всё её существо сузилось до одной невыносимой точки — этого крошечного, перевозбуждённого бугорка, который теперь казался раскалённым гвоздём, вбитым прямо в её плоть. Каждое движение щёток отзывалось в теле белой молнией острейшего наслаждения, слишком острой, слишком чужой, будто кто-то водил по оголённым нервам наждачной бумагой. Она чувствовала всё — каждую микроскопическую вибрацию, каждый зудящий оборот щетинок, раздирающих её нежную кожу.
Она рыдала от нескончаемого оргазма, но звук был едва слышен — только хриплые всхлипы, прерываемые новыми микроспазмами. Её тельце тряслось на сене, такое хрупкое, такое беспомощное, но всё ещё невероятно соблазнительное в своих мучениях.
Обессилевшая от чудовищно острых разрядок, девочка не могла пошевелиться, не могла закричать — только чувствовала, как каждый нерв в ее теле горит от перегрузки. Клитор, этот крошечный узелок из восьми тысяч нервных окончаний, уже распухший до невероятных размеров от часа беспрерывной стимуляции, продолжал безжалостно вытягиваться вакуумом, а щеточки методично терли его оголенную головку, посылая в перегруженный мозг один непрерывный сигнал мучительного блаженства. Соски не отставали, ощущаясь как миниатюрные продолжения клитора, пусть и не получающие таких же несконечаемых пыток. Сознание зависло, как перегруженный компьютер, не в силах ни прекратить это, ни потерять сознание, лишь бессильно шепча:
– Дя..дядя... помоги... я не... а-а-ах!..
Даже сейчас, в плену разрядок, её юный мозг пытался найти спасение. Но единственное, что приходило в ответ - новый спазм, новая волна, новый виток невыносимого удовольствия.
Тонкие щупы замерли в ожидании возле ее круглых ягодиц - готовые послать еще один сильнейший разряд в круглую попку, пробуждая малышку с косичками от спасительной отключки и отправляя ее в еще один цикл девчачьих воплей и острейшей стимуляции, чтобы возобновить "надои" ее юного тела.
А система... система продолжала работать. Не понимая, что ее маленькая "корова" уже давно перешла все возможные пределы. Щеточки вращались, вакуум тянул, а цифры на экране монотонно отсчитывали миллилитры несуществующего молока.В соседних стойлах, за пределами этого кошмара, настоящие коровы лениво жевали сено, совершенно не подозревая, какая изощренная пытка выпала на долю их случайной соседки.
Пикап дяди находился в двух часах езды отсюда, в магазине запчастей по шоссе ниже - в его новомодном доильном аппарате с искуственным интеллектом автонадоя заискрила плата управления, и ее надо было заменить поскорее, ведь мало ли на что способен слетевший с алгоритмов ИИ...
