– А у тебя шарики почти кончились, – парировала Катя, зачерпывая упомянутый кусок. – Давай, разделим остатки.
Они ели последние ложки с каким-то остервенением, с азартом. Не потому что стало вкусно, а потому что сам процесс, преодоление, совместное действие и нарастающее возбуждение стали главной наградой. Подружки ловили взгляды друг друга, и в этих взглядах уже не было ни стыда, ни страха – только понимание, азарт и тлеющий огонь желания. Их тела были напряжены, груди вздымалась учащенно, щеки горели. Запах, витавший вокруг красавиц и исходящий из их ртов, стал частью этой новой, порочной реальности.
Последняя ложка – смесь жидких остатков и крошек – была съедена Лерой. Она показала Кате пустую ложку, а затем чисто вылизанную миску. Хрусталь блестел пустотой.
– Мы это сделали, – прошептала Лера. Ее губы были влажными, блестящими, в уголках рта – следы эксперимента. – Съели все. И твое, и мое гавно.
– Все, – подтвердила Катя. Она чувствовала необыкновенную теплоту и тяжесть внизу живота, странную сытость, смешанную с огненным возбуждением. Вкус все еще стоял во рту – горький, едкий, но уже как знак победы. Девушка видела Леру – ее разгоряченное лицо, блестящие глаза, следы на губах. Видела, как вздымается ее грудь под черным бюстгальтером. Желание ударило в виски, горячее и неконтролируемое.
Девушка не помнила, кто сделал первый шаг. Кажется, они двинулись одновременно. Катя встала со своего кресла, Лера – с дивана. Они встретились посередине комнаты, на мягком ковре. Их тела столкнулись, руки впились друг в друга. Не было нежности, было голодное, яростное влечение, рожденное только что пережитым экстремальным опытом.
Их рты слились в поцелуе - яростном, глубоком, безрассудном. Вкус был одинаковым – горький, кислый, землистый, интенсивный. Запах их дыхания смешался, создавая еще более густую, интимную ауру.
Подружки не отшатнулись от него. Наоборот, он стал эротическим катализатором. Девичьи языки встретились, смешивая слюну и остатки эксперимента, исследовали друг друга с той же жадностью, с какой исследовали содержимое миски.
Катя ощущала вкус Леры – свой вкус, ее вкус, их общую тайну. Это сводило с ума. Ее руки рванули вниз, стаскивая легинсы подруги с бедер. Лера ответила тем же, ее пальцы нашли застежку Катиного бра и расстегнули ее одним движением. Кружева упали на ковер. Груди освободились – полная, упругая Кати и маленькая, с острыми, темно-розовыми сосками Леры.
Подружки упали на ковер, не разрывая поцелуя. Руки хватали, мяли, щипали. Катя прижалась ртом к груди Леры, захватывая сосок, кусая его, чувствуя его твердость на языке, ощущая сквозь горечь солоноватый вкус кожи. Брюнетка выгнулась, издавая стон, ее пальцы впились в рыжие волосы Кати, прижимая ее лицо к своей груди.
Другая рука Леры скользнула вниз, к кружевным стрингам Кати, которые все еще были на ней. Она рванула их в сторону, обнажив влажную, гладкую вульву. Пальцы брюнетки немедленно нашли клитор – твердый, как неспелая вишенка.
- Ах! – Катя вскрикнула в рот Лере, ее бедра дернулись навстречу прикосновению.
Рыжая ответила взаимностью - ее рука рванула вниз, к легинсам Леры, застрявшим на бедрах. Она стянула их, и пальцы скользнули по плоскому животу, вниз, к аккуратной, выбритой щелочке Леры. Она была мокрой, очень. Катя ввела два пальца внутрь, чувствуя горячую, сжимающуюся плоть.
- Да! Кать! – застонала Лера, ее бедра задвигались, насаживаясь на пальцы подруги.
Подруги лежали, переплетенные, взаимно стимулируя друг друга пальцами и ртом. Катя лизала и сосала сосок Леры, одновременно работая пальцами в ее письке – глубоко, быстро, подушечкой большого пальца массируя клитор. Лера, в свою очередь, яростно терла клитор Кати кругами, ее пальцы были скользкими от соков. Их рты то сливались в поцелуе, смешивая вкусы, то отрывались для стонов и тяжелого дыхания, наполненного их общим, специфическим запахом.
– Кончай со мной! – прохрипела Катя, чувствуя, как волна нарастает у нее внизу живота. – Давай вместе!
Девушки синхронизировали движения. Лера ускорила круги на клиторе Кати, Катя – фрикции внутри Леры и давление на ее клитор. Их глаза встретились – темные, полные страсти. Тела, покрытые потом, и лица со следами коричневого у уголков губ. Волна накрыла подружек одновременно.
- Аааааххх! – их крики слились в один протяжный стон. Тела Кати и Леры затряслись в экстазе, бедра судорожно подергивались, сжимая пальцы друг друга внутри. Спазмы оргазма прокатились по красавицам, долгие и мощные, выжимая последние капли наслаждения.
Подружки лежали, тяжело дыша, облитые потом, все еще переплетенные. Запах секса смешался с запахом их эксперимента, создавая густую, животную ауру. Катя первой открыла глаза и посмотрела на Леру - та смотрела на нее.
И они обе рассмеялись - легко, счастливо, с облегчением и кайфом.
– Ну что, – Катя облизала губы, ощущая все тот же горьковатый привкус. – Эксперимент удался?
– Более чем, – Лера потянулась и поцеловала Кату быстро, по-дружески. – Новый опыт. Новые... ощущения. И ты права, возбуждение – нереальное.
– А что дальше? – спросила Катя, ее рука лениво поглаживала бедро Леры. – В следующий раз? Может, с мужчиной? Или... сразу из источника?
Лера засмеялась, ее глаза блеснули озорно.
– Ох, Катюш, не забегай вперед. Давай сначала отмоемся. Освежимся. А там... – она улыбнулась загадочно, – Пятница только началась. И вино еще не допито.
Девушки поднялись с ковра, их тела сияли потом и были испачканы следами их страсти и экскрементов. Но в глазах горел легкий оптимизм, удовлетворение и предвкушение новых, смелых открытий в этой необычной дружбе. Пустая хрустальная миска, стоявшая на столе, блестела в свете торшеров – немой свидетель их дерзкого пятничного эксперимента.
