— Смотри на меня, — приказал Ваня.
Саша поднял глаза. Их взгляды встретились. Ванины были жёсткими, холодными, почти презрительными.
— Ты знаешь, кто ты сейчас?
Саша молчал.
— Ты — раб. Просто раб. Ты не муж. Не любовник. Не человек. Ты плоть, которую можно использовать. И я покажу тебе, насколько глубоко ты можешь пасть.
Маша села на кровати, обхватив колени руками. Её лицо было расслабленным, но в глазах мелькало что-то похожее на интерес. Она не вмешивалась. Только наблюдала. Как судья, ожидающий приговора. Ваня сделал полшага вперёд. Один палец коснулся подбородка Саши, поднял его лицо выше.
— Поцелуй мне член.
Саша замер. Его сердце пропустило удар. Он не ожидал этого. Не готовился. Но внутри него сразу же проснулось что-то другое — ни страх, ни отвращение... возбуждение. Грязное, болезненное, почти животное. Он опустил голову. Подошёл ближе. Его губы коснулись головки Ваниного члена. Они были осторожными, почти невинными.
— Это был не поцелуй, — сказал Ваня. — Это был намёк. Давай по-настоящему.
Саша закрыл глаза. Раскрыл рот. Обхватил член губами. Вкус был странный — пот, немного мочи, остатки мыла и спермы. Горький, плотный, мужской. Он провёл языком по уздечке, затем по короне, стараясь не задеть зубами.
— Да... так лучше, — сказал Ваня. — Теперь ниже. Возьми яйца.
Саша выпустил член изо рта. Его язык скользнул ниже, к мошонке. Он лизал осторожно, но Ваня не дал ему времени на нежность.
— Не так. Сильнее.
Саша усилил давление. Провёл языком по всей поверхности, собрал капли пота, которые собирались там за день. Вкус был более резким, почти кислотным. Он не мог сказать, что ему нравилось — но он делал это. Потому что это хотел он сам.
— Теперь анус, — сказал Ваня.
Саша вздрогнул. Его дыхание стало частым, поверхностным. Грудь сжалась. Он не ожидал этого. Но понял — это тест. Проверка того, насколько он готов подчиниться. Он опустился ниже. Положил руки на бёдра Вани, чтобы удержаться. Высунул язык. Прикоснулся к коже.
— Глубже, — приказал тот. — Я хочу, чтобы ты его лизал, как будто это твой любимый вкус. Будто ты всю жизнь ждал этого.
Саша углубился. Его ноздри коснулись волосков, язык нашёл вход, и он начал двигаться — кругами, потом внутрь, потом снова наружу. Он чувствовал, как мышцы Вани сжимаются под его языком, как они реагируют на каждое движение. Это была ни боль, ни унижение — это было принятие своей роли.
— Хорошо, — сказал Ваня. — Теперь бери его в рот. До горла. Не останавливайся.
Саша повиновался. Член вошёл легко — он уже был частично твёрдым, но становился всё больше с каждым его движением. Он начал сосать. Медленно. Глубоко. Его щёки втягивались, язык работал по всей длине, зубы аккуратно терлись о кожу.
— Быстрее, — приказал Ваня. — И не думай, что ты делаешь мне хорошо. Ты просто исполняешь приказ. Ты не достоин быть благодарным. Ты должен знать своё место.
Саша двигался быстрее. Его нос почти касался лобка. Горло сжималось, но он не останавливался. Его член пульсировал, требовал выхода, но он не имел права просить.
— Посмотри на меня, — сказал Ваня.
Саша поднял глаза. Его рот был полон мужественности, слюна текла по уголкам губ. Взгляд был покорным. Почти молящим.
— Ты думаешь, ты чего-то стоишь? — спросил Ваня.
Саша молчал.
— Ответь!
— Нет...
— Правильно. Ты никто. Ты плоть. Ты инструмент. Ты то, что я могу использовать, когда захочу. И выбросить, когда надоест. Понял?
Саша кивнул. Его глаза блестели. Не от слёз — от желания. Он хотел большего. Хотел быть раздавленным. Уничтоженным. Сделанным ничем.
— Ложись на живот, — сказал он. Не попросил. Приказал.
Саша повиновался. Медленно перевернулся, уткнувшись лицом в холодную простыню. Его ягодицы были раздвинуты, руки вытянуты вперёд, пальцы судорожно сжимались в воздухе. Он знал, что сейчас произойдёт. И это знание заставляло его дрожать. Ваня опустился на колени. Протянул руку, сжал щипком правую ягодицу Саши. Плоть болезненно вспыхнула под пальцами.
— У тебя хорошая задница, — сказал он. — Жаль, что ты такой слабак. Если бы ты был мужчиной, ты бы сам взял меня. А не ждал, пока я тебя использую.
Саша не ответил. Только закусил губу.
— Я тебе скажу, что ты такое. Ты — шлюха. Грязная, подчинённая, мазохистская шлюха. Которая хочет быть разорванной. Понял?
— Да... — прошептал Саша.
— Хорошо. Значит, ты получишь то, чего хочешь.
Он смазал свой член собственной слюной, провёл пальцем по анусу Саши, проверяя реакцию. Тот вздрогнул, но не отстранился. Только втянул живот, будто пытаясь принять боль заранее. Ваня вошёл без предупреждения. Резко. Глубоко. До самого основания. Член проскользнул внутрь, раздвигая мышцы. Саша вскрикнул. Громко. Боль вырвалась из горла, как крик животного, которого приручают.
— Ты любишь это, — сказал Ваня. — Даже если ты страдаешь. Ты любишь быть использованным. Любое слово, которое ты скажешь, будет ложью.
Он начал двигаться. Быстро. Грубо. Каждый толчок впечатывал Сашу в матрас. Его плечи трепетали, мышцы ягодиц судорожно сжимались вокруг вторгавшегося члена. Вены на ногах вздувались, как канаты под кожей. Маша наблюдала. Она сидела на кровати, одна рука свешивалась, другой она медленно водила по своей щели, следя за происходящим.
Её взгляд стал другим — не просто интересным, а почти одержимым. Она видела, как её муж принимает удары, как его тело подстраивается под чужую волю, как он не просит остановиться.
— Подойди, — сказал Ваня, не прекращая движения. — Он должен служить нам обоим.
Маша встала. Подошла медленно как кошка. Остановилась рядом с головой Саши. Он поднял глаза. Увидел её пальцы. Они были грязными, покрытыми их совместной влагой. Она протянула ему большой палец.
— Соси, — сказала она.
Он взял его в рот. Начал сосать. Медленно, аккуратно. Но она не хотела нежности.
— Сильнее, — приказала она. — Как будто ты сосёшь мой клитор. Как будто ты хочешь, чтобы я кончила на твой язык. Слышишь?
Он усилил давление. Зубы коснулись кожи. Она застонала. Слегка ударила его по щеке.
— Ты такой раб, Саша. Такой ничтожный, жалкий раб. Ты знаешь, что тебе никогда не быть мужчиной? Что ты всегда будешь тем, кого используют?
Он не ответил. Только дышал тяжело, глубоко, хватая воздух ртом между движениями её пальца. Ваня чувствовал, как внутри Саши начинает меняться что-то важное. Его мышцы сжимались, реагируя на каждый толчок, но не от боли — от чего-то большего. Он начал двигаться точнее, целенаправленнее. Его член находил простату, ударял по ней с каждым движением, как музыкант по струне.
Саша закричал. Не от боли — от оргазма. Он не хотел этого. Не просил. Не ожидал. Но оно пришло. Сильно. Неожиданно. Его член вздрогнул, и из головки потекла струя спермы, которая собралась в маленькую лужу.
— Вот он, — прошептал Ваня. — Ты даже не трогал себя. Я сделал тебя своим, и ты кончил, потому что я этого захотел. Понял?
— Да... — выдавил Саша, сжимая зубы. — Да...
Ещё несколько толчков — и Ваня тоже был на грани. Он схватил Сашу за бёдра, впился пальцами в кожу, и начал кончать. Глубоко. Внутрь. Горячие порции семени заполняли его, растекались внутри, как знак того, что он действительно ничего не решает.
Саша остался на месте. Рот полон Машиных пальцев, член всё ещё пульсирует, хотя уже потерял форму. Он дышал тяжело, поверхностно, как человек, который только что вышел из воды. Ваня вышел из него. Член блестел от смеси спермы и влаги. Он посмотрел на Сашу. На его лицо. На его тело. Маша убрала палец изо рта Саши. Посмотрела на него. Не с сочувствием. Не с жалостью. Вытерла мокрые пальцы о его лицо и пошла в душ...
