Эротический театр Леди Барбары находился в двухэтажном большом здании, практически на окраине города. Будто кто-то хотел его подальше спрятать. Здание было огромным, похожим на гигантский супермаркет, с большой парковкой перед ним, на которой стояло не более пяти машин. Снаружи оно выглядело величественно: гладкие стены, покрытые темно-серой штукатуркой, блестели в свете фонарей, будто только что отреставрированные. Высокие окна в готическом стиле были завешаны изнутри толстыми шторами.
Аня пересекла парковку и поднялась по ступенькам к высоким, двустворчатым дубовым дверям. Ступени были отполированы до блеска, а перила, покрытые темным лаком, приятно холодили руку. Она постучалась, но никто не открыл. Хотела позвонить той женщине, но здесь не ловила связь. Окна в здании горели теплым светом, льющимся через завешенные стекла, значит, внутри кто-то есть.
Аня осмелилась войти и оказалась в просторном холле, выстеленном красными коврами. Ковры были густыми, с глубоким бордовым оттенком, мягко пружинящими под ногами, без единого пятна. Стены украшали картины эротического содержания — обнаженные фигуры, переплетенные в страстных позах, в позолоченных рамах, сияющих под светом хрустальных люстр. Каждая картина была освещена маленьким софитом, подчеркивающим яркость красок. Воздух наполнял тонкий аромат благовоний с нотами сандала и ванили, создавая ощущение утонченной роскоши. Наверх вела широкая лестница, устеленная таким же бархатным ковром, с резными деревянными перилами, отполированными до зеркального блеска.
— Ауу... — осторожно позвала Аня, и ее голос эхом разнесся по холлу, отразившись от высоких потолков с лепниной, украшенной тонкими узорами. — Есть кто?
Справа послышалось пыхтение, а затем тяжелые шаги. Кто-то к ней шел. И вскоре из-за угла появился тучный мужчина во всем черном. Лысый, с маленькими глазками и густыми рыжими усами, которые топорщились, как щетка. За ремнем у него висел электрошокер и дубинка, выдавая в нём охранника. Его рубашка была выглажена, а ботинки начищены до блеска, но его грузная фигура казалась неуклюжей в этом изысканном интерьере.
— Ты кто? — удивился он, увидев на пороге худенькую девчушку невысокого роста.
— Здравствуйте. Я по объявлению на должность хостеса, — ответила Аня, стараясь держаться деловито.
— Ааа, — протянул усатый, ухмыльнувшись. — Хостес, да. Предыдущая красотка сбежала с одним из клиентов. Леди Барбара была очень зла. Советую тебе не делать этого, — хохотнул он и поплелся наверх по лестнице, тяжело ступая. — Иди за мной.
Аня последовала за ним наверх. Второй этаж представлял из себя множество коридоров с закрытыми дверями. Коридоры были широкими, с высокими потолками, стены покрыты шелковыми обоями с золотистым узором, отливающим в свете хрустальных бра. Пол устилал тот же бордовый ковер, мягкий и безупречно чистый, а воздух наполнял легкий аромат благовоний, создавая ощущение другого мира. Охранник отвел ее в самый конец левого коридора. Остановился перед высокой дверью, покрытой темным лаком с резным орнаментом, и постучался.
— Да?! — послышался далекий хриплый голос из-за двери. Толстяк сунул голову внутрь и доложил.
— Хозяйка, к вам тут новый хостес — девчонка.
— Пусть заходит, — сухо ответила женщина за дверью.
Толстяк пропустил Аню внутрь, и девушка оказалась в роскошном кабинете хозяйки театра. Кабинет был просторным, оформленным с вызывающей, почти шокирующей откровенностью, где каждый предмет кричал о сыром, животном сексе. Пол устилал черный ковер с алым узором, изображающим сплетенные тела, их контуры угадывались в мерцающем свете. Стены покрывали панели из полированного эбенового дерева, на которых висели картины, каждая из которых была откровенно порнографичной: одна изображала мужчину, чей эрегированный член проникал в женщину, лежащую на спине с раздвинутыми ногами, ее вагина блестела от влаги, а лицо искажалось в оргазме; другая показывала двух мужчин и женщину, где один мужчина входил в нее сзади, а второй заполнял ее рот, их тела блестели от пота, а глаза были полузакрыты от наслаждения. Картины были обрамлены в массивные рамы с резьбой, изображающей фаллические символы и раскрытые вульвы. В углу стояла бронзовая скульптура: мужчина и женщина в позе 69, его язык погружен в ее вагину, а ее губы обхватывали его напряженный член, их тела изогнуты в экстазе, каждая деталь отлита с пугающей точностью. Высокие окна были завешаны алыми шторами, расшитыми золотыми нитями, изображающими сцены группового секса, где тела сливались в хаотичном ритме. Свет лился от бронзовых канделябров, чьи свечи отбрасывали дрожащий отсвет, выхватывая из полумрака влажные детали картин. На массивном столе из черного дерева лежали книги в кожаных переплетах, их обложки украшали тисненые сцены анального секса и оральных ласк, а рядом стояла статуэтка — мужчина, мастурбирующий свой член, с каплей бронзовой жидкости, застывшей на кончике. Воздух был пропитан тяжелым ароматом мускуса и пачули, который смешивался с дымом сигареты, создавая удушающую, но гипнотическую атмосферу. В центре комнаты, на кожаном диване, обитом черной кожей с золотыми заклепками, восседала хозяйка театра.
Она была женщиной за шестьдесят, худой, почти костлявой, но с осанкой, полной строгой грации, как у стареющей актрисы, знающей свою силу. Ее лицо, покрытое тонкими морщинами, сохраняло следы былой красоты: высокие скулы, острый подбородок, глаза, глубоко посаженные, но горящие цепким взглядом. Черные волосы, явно окрашенные, были собраны в тугой пучок на затылке, проткнутый длинной серебряной спицей, поблескивающей в свете канделябров. На ней было элегантное черное платье, облегающее ее худощавую фигуру, с длинными рукавами и глубоким вырезом, открывающим тонкую шею с ожерельем из черных камней, которые сверкали, как обсидиан. Черные туфли на низком каблуке были изящными, без следов износа, подчеркивая ее утонченный стиль. В одной руке она держала длинную сигарету в мундштуке, дым от которой вился тонкой струйкой, наполняя комнату горьковатым ароматом табака.
— Здравствуйте, - волнительно сглотнула Аня.
— Садись, - велела ей старуха.
Девушка опустилась в кресло напротив дивана. Их, с хозяйкой театра, разделял журнальный столик, заваленный журналами эротического содержания. Аня заметила на обложке пары журналов обнаженных амазонок. Одна — полностью голая, в цепях, ее мощное тело блестело в свете софитов, глаза смотрели дерзко, почти вызывающе. Другая позировала, также голышом, на большой сцене, в свете прожекторов, ее мускулы переливались, а волосы, длинные и огненные, спадали на плечи. Она была, словно зверь, выставленный в цирке на потеху публике.
— Я Леди Барбара, — представилась старуха, протягивая Ане руку. Рукопожатие старухи оказалось крепким, и Аня невольно вздрогнула от силы, скрытой в этих тонких пальцах. — Это мой театр. Я управляю им уже более тридцати лет.
— У вас здесь очень... красиво, — ответила Аня, глазея по сторонам. Ее любопытный взгляд метался по кабинету, цепляясь за откровенные картины, скульптуры, книги. Она чувствовала себя чужой в этом мире порнографической роскоши.
— Сколько тебе лет? — спросила Леди Барбара.
— Двадцать.
Брови старухи взмыли вверх, и она хрипло рассмеялась, стряхивая пепел в пепельницу, инкрустированную обнаженными сплетенными телами женщин и мужчин.
— Всего двадцать... — промолвила она, чуть прищурив глаза. — Таких молодых сотрудниц у меня еще не было.
Она внимательно смотрела на Аню, будто видела ее насквозь. Под тяжелым взглядом старухи девушка чувствовала себя еще моложе, совсем ребенком в мире взрослых. Ей казалось, что стены кабинета с их откровенными картинами и скульптурами давят на нее, подчеркивая ее неуместность в этом мире порнографической роскоши.
— Ну что ж, — вздохнула хозяйка театра. — За неимением выбора и ты сойдешь.
Это звучало оскорбительно, но Аня даже не подумала обидеться. Ей казалось, что само ее присутствие здесь — как оказание для нее особой чести. Леди Барбара затушила бычок в пепельнице, откинулась назад, сложив руки на острой коленке и чуть склонила голову на бок, будто заглядывая в душу молодой девушке.
— Одета ты прилично, это хорошо, — промолвила она, окинув Аню взглядом с ног до головы. — Строго, но со вкусом. С обязанностями ознакомилась?
— Да, — кивнула Аня, стараясь не отводить взгляд, хотя ее пальцы нервно теребили край пиджака.
— Тебе нужно встречать гостей, милочка. Не простых гостей. Посетители моего театра — господа весьма обеспеченные. Многие приходят с женами или любовницами. Ты должна быть вежлива и обходительна с ними. Но позаботься о том, чтобы каждый заплатил за билет! Наличными, детка! Только наличными.
Аня кивнула, слегка подрагивая в волнении. Эта женщина впечатляла. Ее движения, резкие и точные, как у хищника, и цепкий взгляд, казалось, могли заставить любого подчиниться.
— Принимай оплату и провожай гостей сразу в зал, я покажу, где он находится. Внимательно следи за тем, чтобы никакой еды и напитков они с собой не проносили. Ясно?
— Да, — ответила девушка, чувствуя, как ее ладони становятся влажными.
Леди Барбара еще раз пристально осмотрела Аню, вздохнула и более мягко сказала:
— Ты — лицо моего заведения. Ты — первое, что они увидят, войдя в театр. А также, ты мой кошелек, который они набьют деньгами. Большими деньгами. И не дай Бог пропадет хоть одна копейка, я сдеру с тебя шкуру, милочка! Поняла?
Аня кивнула, проглотив ком в горле.
— Я не воровка.
— Очень на это надеюсь, — хмыкнула старуха, закуривая вторую сигарету. Она щелкнула зажигалкой, и пламя на миг осветило ее морщинистое лицо, сделав его еще более резким. — Бывали у меня девицы, которые прикарманивали себе мои денюжки, пока я не начала считать каждого вошедшего. Учти, я хоть и стара, но считаю прекрасно!
