— Учту, — попыталась улыбнуться Аня, но вышло так себе.
— Идем, проведу тебе экскурсию, — махнула старуха, вставая с дивана с поразительной легкостью. Дымя сигаретой в руке, она вышла из кабинета, покачивая ягодицами под тонким платьем. Аня следовала за ней по коридору, стараясь не отставать.
— Раньше это здание было отелем, — рассказывала Леди Барбара, указывая на закрытые двери. — Но в начале прошлого века второй этаж сгорел. Более полувека это здание оставалось заброшенным и никому не нужным. Пока я не выкупила его и не отреставрировала за собственные деньги. У меня была мечта, идея — создать смелый, откровенный театр эротического содержания, куда смогут приходить джентльмены и их леди, дабы полюбоваться на непристойные спектакли.
Леди Барбара спускалась вниз по лестнице, почти полюбовному ведя рукой по гладким отполированным перилам. Ее пальцы скользили по резному дереву, будто лаская его, а дым от сигареты вился за ней, как шлейф. Аня следовала за ней.
— Знаю, звучит старомодно, но спрос на такие вещи всегда был, есть и будет. Никакой цензуры! Наши спектакли славились своей максимальной откровенностью. Представление раз в неделю и всегда аншлаг! Но со временем вкусы у людей меняются, предпочтения становятся все смелее. Нужно следовать модным тенденциям в мире эротизма, порнографии, чтобы оставаться на плаву. И я следую. Наши современные шоу уникальны в своем роде. Ты больше нигде не увидишь ничего подобного.
Старуха говорила загадками. Аня слушала, боясь перебивать или задавать вопросы. Ее слова звучали как обещание чего-то запретного, и Аня чувствовала, как ее любопытство борется с тревогой. Дойдя до низа лестницы, Леди Барбара повернула налево к двери за лестницей. Она распахнула ее и вошла внутрь. Аня вошла следом и обомлела.
— Мой театр! — гордо развела руками старуха.
Аня поражённо захлопала глазами. Масштаб театра впечатлял. Десятки рядов тянулись полукругом перед сценой. Красные сидения выглядели новейшими, на них блестели золотые циферки. Внизу располагалась поистине огромная сцена, похожая на цирковую арену. Сейчас она пустовала, но Аня уже представляла, что творилось на этой сцене десятки лет. Сотни, тысячи откровенных спектаклей. Потолок над сценой был усыпан светильниками, готовыми залить арену ярким светом, а тяжелые бархатные занавеси, обрамляющие сцену, были расшиты золотыми нитями, создавая ощущение, будто перед тобой раскрывается портал в другой мир.
— Вау, — выдохнула девушка, не в силах отвести взгляд от огромной сцены.
— Действительно, вау, — посмеялась старуха, затянувшись сигаретой. — Здесь могут уместиться до двухсот человек. И сегодня, уверяю тебя, милая, все места будут заняты.
Леди Барбара вышла обратно в холл, и Аня последовала за ней, напоследок еще раз обернувшись на просторный зал. Она подумала, что, может быть, ей удастся хоть одним глазком посмотреть на сегодняшнее шоу. Мысль о том, что может происходить на этой сцене, заставила ее сердце биться быстрее.
Старуха подошла к входным дверям и положила руки на огромные овальные дверные ручки. Их латунная поверхность блестела, отражая свет люстр.
— Ровно в полночь ты должна распахнуть двери перед гостями, — сказала она, не оборачиваясь. — Ни минутой раньше, ни минутой позже. Никто не войдет сюда, пока двери закрыты.
Аня кивнула, чувствуя, как лицо заливает краска стыда. Ведь она только недавно свободно вошла в эти двери. Стоило, наверное, дождаться того тучного охранника и стучать подольше. Она мысленно обругала себя за нетерпение, ощущая, как ее неуверенность растет в этом роскошном, но пугающе откровенном месте.
Старуха повела Аню дальше, направо. Они прошли соседнюю комнату, похожую на бальный зал, с высоким потолком, украшенным фресками в виде обнаженных фигур, танцующих в хороводе страсти. Пол здесь был выложен мозаикой из черного и белого мрамора, образующей замысловатые узоры. Затем они вошли в следующую комнату.
— Здесь буфет и зона отдыха, — сказала старуха, показывая Ане помещение, состоящее из барной стойки, высокого камина и кучи диванов, кресел, столиков и прочей мебели для гостей. Барная стойка из полированного оникса сверкала в свете настенных бра, чьи абажуры из красного шелка отбрасывали теплый, интимный отсвет. Высокий камин, сложенный из черного камня, был украшен резьбой, изображающей сцены оргий, где тела сливались в хаотичном экстазе. Диваны и кресла, обитые темно-бордовой кожей, были расставлены группами, приглашая к отдыху, а на каждом столике лежали журналы и книги, чьи обложки не оставляли сомнений в их содержании. Стены украшали десятки порнографических картин, обрамленных в бронзовые рамы. Просторное, вытянутое помещение освещали десятки настенных бра, создавая атмосферу, где роскошь и похоть сливались воедино. Воздух был пропитан ароматом дорогого виски и легкой нотой жасмина, исходившей от свечей на столах.
— Сюда ты проводишь гостей во время антракта, — пояснила хозяйка театра. — Бармен и повар будут угощать их изысканными напитками и закусками. Кстати, где этот чертов кондитер?! ВИКТОР!
На крик старухи, запыхаясь, прибежал тучный охранник.
— Да, хозяйка?
— Где Пьер?
— Он уже где-то здесь, — пожал плечами усатый, вытирая пот со лба. — Его машина стоит на парковке.
— Не дай бог он зажимается с кем-то из них... — сузила глаза старуха.
— Они еще не приехали, — ответил охранник, пожав плечами.
О ком шла речь, Аня так и не поняла. Но предположила, что об актерах. Мысль о том, что актеры могут быть где-то рядом, репетируя свои откровенные сцены, заставила ее желудок сжаться от смеси возбуждения и любопытства.
— А сколько у вас персонала? — осмелилась спросить девушка, стараясь отвлечься от картин на стенах, которые, казалось, следили за ней. Старуха пожала плечами и начала перечислять:
— Пара охранников, бармен, повар, конферансье, актеры, актрисы, да черт их разберет! В этом доме легко можно заблудиться. Советую тебе изучить все здесь самой, пока есть время. До начала шоу осталось два часа. Мне нужно позвонить. У тебя остались вопросы, девочка?
— Эм... — Аня замешкалась, судорожно вспоминая свои обязанности. — Открыть двери ровно в полночь, встретить гостей с улыбкой, принять оплату и проводить их в зал.
— Все верно, — отмахнулась старуха и потопала прочь. Но на полпути обернулась и, чуть склонив голову на бок, спросила:
— Как твое имя, милочка?
— Аня, — ответила девушка.
— Аня... — повторила старуха, смакуя ее имя на языке. — Я буду называть тебя Энн.
С этими словами она развернулась и ушла, оставив девушку наедине с тучным, усатым охранником.
— Виктор, верно? — скромно улыбнулась Аня, стараясь скрыть неловкость.
— Ага. А ты у нас теперь Энн, так? — улыбнулся он в ответ.
— Похоже, что так.
— Добро пожаловать в театр Леди Барбары, — радушно улыбнулся охранник, разведя руками. — Если нужна помощь, ну там... показать, что где... ты обращайся.
— Спасибо, я пока погуляю тут сама, изучу театр, — вежливо улыбнулась Аня и ушла.
Следующие полтора часа она бродила по огромному зданию театра, изучая его изнутри. Коридоры вились, как лабиринт, и каждый поворот открывал что-то новое: то бронзовую статую обнаженной пары, слившейся в страстном акте, то дверь с табличкой «Гримерная», из-за которой доносились приглушенные голоса. Аня старалась двигаться тихо, будто боялась потревожить этот мир, полный запретных образов. Она прошла мимо комнаты, где на стене висел огромный плакат с амазонкой, чье обнаженное тело было покрыто татуировками, а поза подчеркивала ее мощь и сексуальность. Театр был одновременно пугающим и завораживающим, и она чувствовала себя чужой, но в то же время притянутой его тайнами.
Также она нашла ванные комнаты, несколько комнат отдыха с большими кроватями с балдахинами, склад с продуктами, кухню, где вовсю орудовал повар Пьер, кудрявый толстячок лет пятидесяти, и запертую дверь в подвал. Большинство дверей оставались закрытыми — то ли пустовали, то ли скрывали какие-то тайны. Она не встретила ни одного актера или актрису, хотя, проходя мимо гримерок, слышала приглушенные голоса, не то женские, не то мужские, и иногда тихий смех. Аня не осмелилась постучать, чувствуя себя чужой в этом роскошном месте.
Ближе к полуночи, Аня встала у входной двери, слегка подрагивая в волнении. Она смотрела на настенные часы, отсчитывая каждую секунду. Часы тикали громко, их бронзовая рама поблескивала в свете люстр. Аня поправила пиджак, чувствуя, как ладони становятся влажными, и пыталась вспомнить инструкции Леди Барбары: улыбаться, принимать оплату, провожать гостей в зал.
Наконец часы пробили полночь, и девушка, приложив усилия, распахнула тяжелые двустворчатые двери. Они открылись с тихим скрипом, выпуская аромат благовоний из холла. За дверями толпились гости: мужчины в строгих костюмах, женщины в вечерних платьях, их глаза блестели богатством, предвкушением и похотью. Их были сотни! Обомлевшая Аня заставила себя улыбнуться, хотя колени дрожали, и шагнула вперед, готовая встретить посетителей.
— Добро пожаловать в эротический театр Леди Барбары, - произнесла Аня заученную фразу. – Прошу, дамы и господа, проходите.
Она стояла у входа, держа металлический ящик для денег. Гости начали входить, их шаги заглушались бордовым ковром холла. Первым подошел высокий мужчина лет сорока, с сединой на висках, в черном костюме с идеально завязанным галстуком. Его лицо, с резкими скулами и легкой щетиной, излучало уверенность. Он кивнул Ане, сверкнув золотыми запонками, и протянул пачку купюр.
