Я проснулась под звуки кухни.
Скрежет сковороды. Пахнущий кофе. Лёгкий стук посуды. Тихий, но уверенный. Я знала, что папа там. Что он уже встал. Что он готовит завтрак. Он всегда делал это по выходным. Как будто в эти дни ему нужно было быть рядом. Быть тем, кто кормит меня. Кто заботится обо мне. Или контролирует.
Я лежала несколько минут, глядя в потолок. Моё тело всё ещё помнило вчерашнее. Мышцы были мягкими, немного болезненными. Внутри — ощущение, будто я всё ещё полна им. Или ими. Мои пальцы сами собой спустились ниже, к лобку. Просто чтобы проверить — нет ли следов. Есть. Сухие, но осязаемые. Я закрыла глаза. Глубоко вдохнула. Попыталась убрать мысли. Не получилось.
Душ был горячим. Вода ударяла по спине, как будто хотела смыть всё, что я сделала. Но она не могла стереть запах. Ни его, ни свой собственный. Я намыливала кожу медленно, почти ритуально. Особенно бёдра. Особенно внутреннюю сторону ног. Особенно грудь. Я терла её долго. Почти до боли. Хотела чувствовать себя чистой. Хотела, чтобы совесть тоже смывалась так легко, как мыльная пена.