Остаток утра мы провели, занимаясь обычными делами по дому. Мы также убрали комнатные растения из моей душевой и убрали искусно созданный «беспорядок» из почвенной смеси. «Ты их хоть пересадила?» — спросила я, когда мы переставляли их на привычные места. «Некоторые — да. Но это было несколько дней назад. Это была чистая уловка».
«Я так и думал, — рассмеялся я.
— Но, эй, они сделали свою работу».
Мы провели некоторое время в гараже, разгребая настоящий бардак из мешков с мульчей. Кроме того, мы переложили анютины глазки на полку для хранения у двери на задний двор.
“Что еще нам нужно сделать?”
Я спросил. Она покачала головой.
“Теперь мы подождем… и постараемся не валять дурака в это время”.
Я приподнял бровь.
“Я чертовски возбуждена. Я не могу перестать думать о том, когда твой папа вернется домой. Но я не хочу изнурять себя до этого”
Мы еще несколько минут слонялись по гаражу. “Ладно, - сказала она наконец, - я схожу с ума”. “Во сколько он возвращается домой?” “Он приземляется в 15:12, но после этого его не будет дома по крайней мере час”.
“Хорошо. Итак, чем ты хочешь заняться в течение… — я посмотрел на часы, — следующих пяти часов?
«Я взорвусь, если мне придётся ждать так долго».
Я кивнул.
«Я знаю, давай пойдём по магазинам».
«Хорошо, конечно».
Мы пошли в торговый центр «Ленокс-сквер» и больше глазели по сторонам, чем что-либо покупали, хотя я купил себе пару новых рубашек и галстуков. Мы пообедали и поболтали о повседневных вещах, прежде чем снова отправиться в торговый центр. Она купила кое-что для дома, а я потратился на подарок для Кристи — пару аквамариновых серёг, которые подходили к её глазам. (Ладно, может, я чувствовал себя виноватым). Я посмотрел на часы, когда мы выходили из ювелирного магазина. Мама заметила этот жест и сделала то же самое.
«Два тридцать! О боже, нам нужно идти!»
Мы вернулись домой до трёх, но мама всё равно вбежала в дом и скрылась в своей спальне. Когда она вышла оттуда примерно через час, она выглядела как модель из журнала. Она завила и уложила волосы и нанесла больше макияжа, чем обычно, но эффект был сексуальным, а не вульгарным. Ее наряд стал настоящим сюрпризом: сексуальная униформа стюардессы. Блейзер подчеркивал ее изгибы, в то время как юбка едва доходила до бедер. На ней был бюстгальтер с полочкой, который обнажал ее соски сквозь прозрачную блузку, а костюм она дополнила поясом с подвязками, чулками и туфлями на каблуках
"Трахни меня".
“Вау - сказал я наконец. Просто... вау.
“Я хорошо выгляжу?”
” Ты выглядишь потрясающе!
Она взглянула на часы и запаниковала.
«Ты не положишь пиво в холодильник?
Я забыла».
«Расслабься, мам. Папа не будет жаловаться на тёплое пиво. Только не тогда, когда увидит тебя такой».
«Я правда хорошо выгляжу?»
«Подумай вот о чём: если он опоздает на несколько минут, тебе не придётся беспокоиться о своём наряде».
Она не обратила внимания и не уловила, что я имел в виду. Она нахмурила лоб. "почему нет?" “Потому что это будет на полу, и я буду трахать тебя”.
Она закатила глаза, но, тем не менее, улыбнулась. Затем она коснулась моей щеки и села на диван. Она скромно скрестила ноги, но я успел заметить ее светло-каштановые волосы и розовые губы. Пока мы ждали, мы болтали о пустяках, но она почти не слушала. Минуты тянулись одна за другой, и в четыре тридцать она снова посмотрела на часы. Я не думал, что она досидит до пяти, но она досидела, хотя и подпрыгнула, когда зазвонил телефон. Я ответил на звонок.
«Алло?»
«Привет, Пол, это твой папа. Твоя мама дома? Неважно. Конечно, дома. Просто скажи ей, что мы благополучно приземлились. Сильные грозы прокатились отсюда до Среднего Запада. Мы только приближаемся к их концу. В Теннесси и Кентукки штормит. Но мы благополучно приземлились, и я буду дома примерно через час.”
"Ладно. Я передам ей”.
Мы попрощались, и я передала сообщение. Мама заметно расслабилась.
“Я ненавижу погоду”, - сказала она через мгновение. — Я никогда ни о чём другом не беспокоюсь, даже о других женщинах. Но погода… Она посмотрела в окно на непрекращающийся ливень и рассеянно сказала: «По крайней мере, это не Северный Вьетнам». Она глубоко вздохнула и выдавила из себя улыбку. Мы немного посмотрели телевизор и наконец около половины седьмого услышали звук открывающейся двери гаража. Мама вскочила на ноги и поправила свой наряд.
— Ты отлично выглядишь, — сказала я. Затем я разгладил свою рубашку и брюки цвета хаки. Я не пытался произвести на неё такое же впечатление, как она на меня, но хотел хорошо выглядеть для отца. Через минуту он появился на кухне. Он оставил свой плащ в гараже, но его чемодан и объёмная сумка были мокрыми. Он поставил сумки на линолеум и снял фуражку.
— Привет, — сказал он маме, которая бросилась к нему в объятия, как в кино.
— Я так волновалась, — сказала она, крепко обнимая его.
— Всё в порядке, — ответил он. — Просто немного дождь пошёл. Он кивнул мне, приветствуя, и я ответил ему тем же, прежде чем он снова переключил внимание на неё.
— Позволь мне на тебя посмотреть. Он держал её на расстоянии вытянутой руки и не скрывал восхищения. Затем он сунул руку под ее пиджак и провел пальцем по соску.
“Ты пробыл дома всего пять минут, - сказала она, - и это все, о чем ты можешь думать?”
“А ты о чем ты думала?”
“Что бы с тобой все было в порядке!”
Он рассмеялся и приподнял ее подбородок.
“Кто из твоих знакомых лучший пилот?”
“Ты”.
- Видишь? Кроме того, со мной ничего не случится. Не с тобой, к которой можно вернуться домой. Серьезно, детка, ты просто загляденье.” Он усмехнулся.
- И другие части тела.
Она закатила глаза, но его отношение было заразительным.
“Но сначала, - сказал он, - что должен сделать парень, чтобы выпить здесь холодное пиво?” Мама подскочила, как будто ее ущипнули.
"Черт! Я опять забыла!”
Она достала пиво из холодильника. Он открыл бутылку и сделал большой глоток.
«Очень вкусно. А теперь как насчёт горячего секса?»
Он поставил пиво на стол и демонстративно расстегнул ширинку.
«В конце концов, мы знаем, чем это закончится».
Мама попыталась выглядеть скромной, но у неё не получилось. Вместо этого она чуть не задрожала от желания и сексуального напряжения. Она действительно беспокоилась о нём, но теперь он был дома, в безопасности, и она весь день была возбуждена.
«Ну, — сказала она наконец, — если ты настаиваешь».
«Вот это уже больше похоже на дело».
Она потянулась к его члену в штанах. Он уже был полуэрегирован , когда она вытащила его, и быстро достиг полной длины, когда она стала его поглаживать. Она подняла лицо для поцелуя и прижалась к нему, пока он ласкал её грудь. Они оторвались друг от друга, переводя дыхание, и он мягко толкнул её на колени. Она начала дразнить его, но была слишком возбуждена, чтобы долго сдерживаться. Он положил руку ей на затылок, пока она глубоко заглатывала его. Затем он жестом пригласил меня присоединиться к ним. Я вдруг почувствовал себя немного неловко, хотя и не мог понять почему.
— Помоги мне, сынок, — сказал он более настойчиво.
— Серьёзно.
- Я кончу, если она продолжит в том же духе, а я ещё не готов».
Мама перестала сосать достаточно надолго, чтобы оглянуться через плечо. Наши взгляды встретились, и её глаза наполнились жаром и желанием.
«М-м-м, мои любимые мужчины одновременно».
Кто я такой, чтобы отказываться? Я шагнул вперёд, расстегнул ширинку и осторожно вытащил свой член. Мама погладила его и притянула меня ближе. Пару минут она по очереди сосала нас обоих. Затем она расстегнула его ремень и позволила брюкам упасть на пол. Она схватила его за трусы и осторожно натянула их на его возбужденный член. Его член выглядел еще больше, чем я помнил. Она поцеловала кончик и улыбнулась ему.
“Я люблю мужчин со спущенными штанами. Он не может убежать”.
Она сделала то же самое со мной, включая поцелуй в конце.
— Это что-то новенькое, — сказал папа, осматривая мою лобковую зону.
— Идея Кристи. Мне вроде как нравится.
— Тебе не кажется, что ты немного… обнажён? Или, не знаю, как ребёнок?
— Ты когда-нибудь видел ребёнка с таким членом, как у него? — спросила мама.
— Наверное, нет, — признал он. — И всё же… это немного странно.
— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, — сказал я. — Не думаю, что это возможно. Я же мужчина, помнишь?
Без обид, — поспешно добавил он.
— Никаких обид, — сказал я, хотя в глубине души был благодарен маме и Сьюзан за то, что они привили мне идею равенства. Папа, конечно, мог быть немного старомодным, даже если он и не принадлежал к «Моральному большинству» или «окаменелостям» в лагере.
- Мы можем вернуться к минетам? - язвительно сказала мама. Она не дала ему времени ответить, и он тихо застонал, когда она обхватила его член. Она пару раз подпрыгнула, но в конце концов уткнулась носом в его темные волосы на лобке. “Боже, как хорошо - сказал он. Моя маленькая белокурая сосательная машина".
